— Прошу вас, не надо его бить! — закричал доктор Лекаринг.
— Если он не попытается бежать, никто ему ничего не сделает, — ответил светловолосый ловчий.
— Элвин, — окликнула мисс Ларнер, — не делай этого.
— Они не получат Артура Стюарта.
— Не смей использовать свою силу. Она не для того тебе была дана.
— Говорю вам…
— Сам подумай, Элвин, у нас есть время до завтра. Может быть, судья…
— В тюрьму его!
— Если что-нибудь случится с ловчими, националисты немедленно поднимут вой, чтобы еще больше ужесточить Договор о беглых рабах. Понимаешь меня? Это тебе не местное преступление, не просто убийство. Тебя увезут в Аппалачи и подвергнут там суду.
— Но я же не могу сидеть сложа руки.
— Беги быстрее к Гестерам.
Элвин на секунду заколебался. Будь его воля, он бы сжег руки ловчих, прежде чем они дотронулись бы до Артура. Но мальчика уже схватили, пальцы алчно впились в его ручки. Мисс Ларнер права. Нужно придумать какой-нибудь способ отвоевать Артура раз и навсегда, а глупая драка лишь усугубит положение вещей.
Элвин помчался к дому Гестеров. Его очень удивило, насколько спокойно они восприняли дурные новости — словно ожидали подобного все последние семь лет. Старушка Пег и Гораций молча переглянулись, и, не произнеся ни слова, Пег принялась собирать вещи — свои и Артура Стюарта.
— Зачем она сама-то собирается? — не понял Элвин.
Гораций улыбнулся — скупой, натянутой улыбкой.
— Она не допустит, чтобы Артур провел ночь в тюрьме. Им придется запереть ее вместе с ним.
Это объяснение звучало вполне разумно — хотя представить, чтобы такие люди, как Артур Стюарт и старушка Пег Гестер, были брошены в тюрьму?… Нет, невозможно.
— А что вы собираетесь делать? — поинтересовался Элвин.
— Заряжать ружья, — пожал плечами Гораций. — Когда они уйдут, я последую за ними.
Элвин передал ему слова мисс Ларнер о националистах, которые не преминут раскричаться на всю страну, если кто-то посмеет поднять руку на ловчего.
— А что мне могут сделать плохого? Разве что повесят. Но я честно тебе скажу, скорее я пойду на виселицу, чем проживу в этом доме хоть один день, если Артура Стюарта уведут, а я ничего не сделаю, чтобы помешать этому. Ведь я могу помешать им, Элвин. Черт побери, парень, за свою жизнь я спас рабов пятьдесят, не меньше. По Доггли и я подбирали их на этом берегу реки и помогали перебраться в Канаду. Я всю жизнь этим занимался.
Элвин вовсе не удивился, когда узнал, что Гораций Гестер — ярый эмансипационист.
— Я рассказываю это, Элвин, потому что мне потребуется твоя помощь. Я обыкновенный человек, к тому же я один, а их — двое. У меня нет никого, кому я мог бы довериться; По Доггли не ходил со мной на такие дела уже много лет, и я не знаю, на чью сторону он перешел. Но ты — я знаю, ты способен хранить тайну и любишь Артура Стюарта так же, как моя жена.
То, как он сказал это, несколько ошеломило Элвина:
— А вы… неужели вы не любите его, сэр?
Гораций посмотрел на Элвина как на сумасшедшего:
— Я не позволю им забрать мальчика-полукровку из-под крыши моего дома, Эл.
На лестнице показалась тетушка Гестер, под мышками она держала два тюка.
— Отвези меня в город, Гораций Гестер.
Они услышали, как мимо гостиницы промчались лошади.
— Это, наверное, они, — заметил Элвин.
— Не волнуйся, Пег, — попытался успокоить жену Гораций.
— Не волноваться ? — яростно накинулась на него старушка Пег. — То, что сегодня случилось, Гораций, может иметь только два исхода. Либо я потеряю сына, которого увезут в рабство на юг, либо мой дурак муж погибнет, пытаясь освободить его. Конечно, чего тут волноваться?!
Затем она разрыдалась во весь голос и крепко обняла Горация. Сердце Элвина чуть не разорвалось от жалости.
Именно Элвин отвез тетушку Гестер в город, взяв в гостинице повозку. Он стоял рядом, пока она пытала Поли Умника, который в конце концов разрешить ей провести ночь в камере — хотя заставил поклясться ужасной клятвой, что она не станет пытаться тайком вывести Артура Стюарта из тюрьмы.
По дороге к камере Поли Умник сказал:
— Тебе не следует так беспокоиться, тетушка Гестер. Его хозяин наверняка хороший человек. Местные жители неправильно представляют себе рабство.
Тут уж она накинулась на него, как ураган:
— Так, может, ты отправишься вместо него, Поли? Посмотришь, как оно хорошо живется, в рабстве-то?
— Я? — Эта мысль явно позабавила шерифа. — Я белый человек, тетушка Гестер. Рабство — это естественное состояние чернокожих.
Элвин сделал так, что ключи выскользнули из пальцев Поли.
— Что-то я сегодня какой-то неловкий, — пробормотал Поли Умник, наклоняясь.
Нога тетушки Гестер наступила прямо на огромное кольцо, на котором были собраны ключи.
— Подними ногу, тетушка Гестер, — посоветовал шериф, — иначе я обвиню тебя в потворничестве и подстрекательстве, не говоря уже о сопротивлении властям.
Она убрала ногу. Шериф открыл решетку. Старушка Пег вошла в камеру и обняла бросившегося к ней Артура Стюарта. Элвин молча смотрел, как Поли Умник закрыл и запер решетку. Затем Элвин отправился домой.
Элвин разбил форму и счистил глину, прилипшую к поверхности плуга. Железо было гладким и твердым — плуг получился на диво хорошим, подобного ему Элвин ни разу в жизни не видел. Он проник внутрь железа и не нашел там ни единой трещинки, из-за которой плуг может сломаться. Он шлифовал и точил, точил и шлифовал, пока железо не засияло, а лезвие не стало острым, как острие ножа, словно плугом этим будет пользоваться мясник для разделки туш, а не обыкновенный фермер в поле. В конце концов Элвин положил плуг рядом с собой, после чего выпрямился и уставился вдаль, глядя на восходящее солнце и просыпающийся мир.
В положенное время из дома пришел Миротворец и оглядел плуг. Но Элвин не видел его, потому что заснул. Миротворец растолкал юношу и отправил в дом отсыпаться.
— Бедняжка, — пожалела его Герти. — Могу поспорить, за последнюю ночь он ни разочка не сомкнул глаз. Всю ночь он работал над дурацким плугом.
— Плуг вышел вроде ничего.
— Плуг — само совершенство. Зная Элвина, могу за это поручиться.
— Да что ты понимаешь в кузнечном деле? — скорчил гримасу Миротворец.
— Зато я знаю Элвина и знаю тебя.
— Странный паренек. Впрочем, ты права. Хотя он не спал всю прошлую ночь, плуг получился на славу.
В голосе Миротворца даже проскользнули добрые нотки, но Элвин к тому времени уже спал в своей постели, а поэтому ничего не слышал.
— Элвин был очень дружен с этим мальчиком-полукровкой, — сказала Герти. — Неудивительно, что он не мог заснуть.
— Сейчас он спит, — возразил Миротворец.
— Только представь себе, малыша Артура Стюарта отдадут в рабство…
— Закон есть закон, — философски заметил Миротворец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108