ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Должен ли я был взять себе другую жену после смерти моей возлюбленной Белы?
— Найдутся такие, кто поступил бы именно так — в интересах государства, — уклончиво отозвался Симонид.
— Есть более высокие цели.
— Какие цели могут быть выше, если дела государственные — это дела богов? Кто ты такой для смертных, как не продолжение бога, который говорит с тобой из Священного Пламени? В этом мире ты всемогущ, но, как самый старший из твоих имамов, я говорю с тобой о том мире, что лежит за его пределами.
— Мой старый друг, я это понимаю, и понимаю, что ты вправе отчитывать меня. Хорошо. Поговори со мной так, как говорил во дни моей юности. Скажи мне о моих ошибках, о той вине, которую я должен ощущать.
— Султан...
Султан приложил палец к губам старика.
— Я — султан, а ты готов мне противоречить? Повторяю: поговори со мной так, как говорил во дни моей юности.
Симонид сделал глубокий вдох. Он не сомневался: султан затеял какую-то игру, но пока не был уверен в том, к чему может привести эта игра.
— Калед, — начал старый мудрец, — ты дал клятву, которая считается священной, но эта клятва имеет значение только в сердце твоем. Пламя назвало тебя Султаном Луны и Звезд, но этот титул не только награда за твою славу. Рука об руку с наградой следует ответственность, которая должна помочь в достижении грядущей славы. Увы, миновало десять солнцеворотов, а твое царствование пока не принесло этой славы. Наше царство пришло ко времени великих бед. Ты говоришь о бремени, которое скоро ляжет на плечи твоего сына, но нес ли ты свое бремя так, как подобает?
— Симонид, ты воистину жесток, ибо всего лишь дни, считанные дни миновали с тех пор, как меня достигли страшные вести — вести о том, что уабины проникли в ряды эбенов. Следует ли упрекать меня, если такое зло процветало во время моего правления? Но разве Пламя не наделило знанием об этом меня как своего избранника? Разве я не предал изменников смерти — сразу же, без промедления, хотя сердце мое разрывалось при мысли о том, что я вынужден отдать приказ о казни членов этого древнего священного ордена? Мой старый друг, ты осуждаешь меня за богохульные проступки моей юности, но разве я не оставил это время сомнений позади? Разве сейчас не время особых испытаний?
Симонид печально проговорил:
— Калед, я не стал бы осуждать тебя. Я лишь готов дать тебе совет, ибо перед тобой темная дорога. Принц слаб, и еще неизвестно, будет ли успешным его брак, уабинское зло распространилось по всей стране, и Роду Пророка угрожает страшная опасность. О, со времен Геденской Невесты грядущее этой страны не было в такой опасности!
Произнося этот вердикт, Симонид задрожал от страха. Но то, что произошло затем, повергло его в изумление. Покуда Симонид говорил, лицо султана исказила гримаса, и вот теперь он, совсем как его сын, охваченный глубочайшей тоской, рухнул на мягкий диван и разразился рыданиями.
— Калед! Мое дитя! Мое дитя!
Повинуясь безотчетному порыву, старик Симонид наклонился и обнял зрелого мужчину точно так же, как обнимал его ребенка. Долго, долго он держал султана в объятиях, не произнося ни слова. Свет закатного солнца обволакивал мудреца и владыку, окружал их золотым сиянием.
— Старый друг, — пробормотал султан наконец, — не расскажешь ли ты мне сказку... не расскажешь ли сказку, как тогда... в детстве?
Симонид ласково гладил смуглое лицо, обрамленное черной бородой. Глаза его наполнились болью, когда он вспомнил о тех словах, которые должны были быть произнесены затем. Этот ритуал не был изложен ни в одной из священных книг, но оттого не был менее священным. Некогда он был самым дорогим для маленького мальчика и его учителя — дороже всех ритуалов на свете.
Симонид с замиранием сердца проговорил:
— Сказку? Маленький Калед, какую сказку?
— Старик, сказку про стародавние времена.
— Маленький Калед, про какие стародавние времена ты говоришь?
— Старик, я говорю про времена, когда я еще не родился.
— Маленький Калед, но это было совсем недавно.
— Старик, расскажи мне сказку о моих предках.
— Маленький Калед, но разве не все сказки я тебе рассказал?
— Старик, но я готов выслушать их снова.
— Маленький Калед, которую из них ты хочешь послушать?
Султан задумался. Он сел, утер слезы и улыбнулся испуганному, встревоженному Симониду.
— Старик, расскажи мне про Геденскую Невесту.
У Симонида мурашки побежали по спине. Игра ему окончательно разонравилась, но он знал, что должен сыграть в нее до конца.
Он набрал в легкие побольше воздуха и начал...
СКАЗАНИЕ О ГЕДЕНСКОЙ НЕВЕСТЕ
Маленький Калед, в те времена, когда Унангом правил Булак, Султан Красной Пыли, произошла трагическая история, о которой я тебе сейчас поведаю. Знай же, что из всех султанов, которые правили Унангом, Меша Булак был одним из величайших, ибо ему выпала судьба объединить все народы, обитающие на этих пустынных землях, в поклонении единому истинному богу. Со времен правления Булака все мужчины и женщины поклоняются Святилищу Пламени и почитают Каль-Терон Священным Городом.
Однако пути огненного бога странны и неисповедимы, ибо хотя Булак и познал великую славу, но великая печаль омрачила его царствование. Печаль его была в том, что у него было много дочерей, но сын был только один, и ни одна из его жен не могла произвести на свет хотя бы еще одного. Его имамы трепетали, ибо когда Булака поразила лихорадка джубба, им казалось, что Род Пророка повис на волоске. Страх их был понятен, ибо юный принц Ашар был болезненным мальчиком и почти наверняка должен был вскоре умереть. Благодаря стараниям лучших унангских лекарей Булак поправился, однако злая лихорадка оставила после себя слабость, от которой султан так и не смог избавиться. Потому имамы настояли, чтобы его сын, хоть и был он еще мал в ту пору, принял мантию Бесспорного Наследника и взял себе жену.
Булак был человеком гордым и славился этим. Он ни за что не желал думать о смерти, однако сам он говорил, что вера его превыше гордыни. Он сказал: пусть будет, как пожелают его имамы, но что принц не должен брать в жены первую попавшуюся девушку. Только самый прекрасный цветок Унанга должен был стать женой Бесспорного Наследника. И вот по всей стране начались поиски такой девушки, по всем провинциям и колониям, которые за время своего царствования покорил султан.
Как раз в эту пору до имамов дошли слухи о великом богохульстве, которое процвело в далекой провинции под названием Геден. У шаха Гедена, согласно слухам, была дочь такой волшебной красоты, что многие поклонялись ей вместо того, чтобы поклоняться Священному Городу. Имамы, охваченные праведным гневом, стали уговаривать Булака, чтобы он распорядился казнить эту девушку, однако Булак, мудрость которого была велика, отверг их уговоры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182