Предводитель был непреклонен: отряд должен был добраться до Эджландии, где его лазутчики якобы собирали новое повстанческое войско. Это было чистой воды безумие, но, быть может, кроме безумия, мятежникам больше ничего не осталось.
Бандо проговорил:
— Да нет. Не песни. Время лживое.
Хэл усмехнулся.
— Славно сказано, старина. Ты умнее, чем хочешь казаться. Только притворяешься. — Он придвинулся ближе и, сжав руку товарища, пылко зашептал: — Бандо, есть кое-что, о чем я не имею права говорить. Ты просто поверь вот чему: тот путь, которым мы идем, предначертан. Пока ты не способен различить это предначертание, но в один прекрасный день тебе все откроется. Наш путь опасен, он всегда был опасен, но, Бандо, он никогда не был глупым и бессмысленным, и теперь он тоже не лишен смысла. Не расставайся с верой повстанца, ибо со временем твоя вера будет вознаграждена сполна, обещаю.
Бандо встревоженно глянул на спутника. Какое-то время старые друзья сидели молча, а потом зензанец наконец вынул изо рта погасшую трубку и вытряхнул из нее пепел, а ученый закрыл и отложил книгу и задул свечу. Затем они достали из седельных сумок одеяла и улеглись на теплую, сухую, как солома, траву.
— Все было по-другому, когда с нами был юный Джем, — пробормотал Бандо, продолжительно зевнув. — Как жалко, что эти славные деньки миновали!
— Бедолага Джем! — вздохнул Хэл. — Где-то он сейчас?
Глава 4
ЗАТОНУВШИЕ СОКРОВИЩА
— Джем... Джем?
Раджал пытался растормошить друга.
Джем вздрогнул и очнулся. Он опять впал в забытье! Последнее, что помнилось, — это то, как он, выпив рома, со стуком опустил на стол кружку и отер губы тыльной стороной ладони, а потом... потом уставился на пламя свечи, что стояла на столе в капитанской каюте. Он вовсе не хотел проявить неучтивость, а вышло так, что он пропустил окончание истории, которую рассказывал капитан. Как ему хотелось поговорить с опекуном! И как часто теперь это повторялось — странное забытье при взгляде на свечу, лампу, фонарь...
Такое случалось не раз с тех пор, как они покинули Порт-Тираль.
За открытым иллюминатором — квадратным проемом окна — негромко шелестело черное, чуть тронутое лунными бликами море. Ночь выдалась жаркая. Страшно было себе представить, какая духота царила в трюме. Джем протер глаза. Каюта капитана Порло напоминала полутемную пещеру с диковинными сокровищами, развешанными по стенам от низкого закопченного потолка до самого пола. Голова тигра, рог носорога, риванский амулет и таргонский щит, позеленевший от патины медный мушкетон и ржавая абордажная сабля, которая, наверное, когда-то сверкала в руке свирепого венайского пирата. Повсюду валялись смятые, пожелтевшие карты и засаленные тома лоций. Каюта капитана словно бы изображала его характер, его самого: неряшество пополам с блеском, кладовую воспоминаний о сотнях сказочных приключений.
Джем опустил глаза, увидел тяжелые тарелки с остатками солонины и пятнами горчицы.
— Не обижайтесь на моего друга, — извинился перед капитаном Раджал. — Наш покровитель когда-то учил его тому, как следует себя вести благовоспитанному светскому молодому человеку, но, по правде говоря, он прикончил своего учителя, не дав тому довести уроки до конца.
Глазки капитана сверкнули. Махнув рукой, он указал на стену, где было развешано позвякивавшее при качке оружие.
— И чем же прикончить, мои миленькие? Сабелька? Кинжальчик?
— Он хладнокровно пристрелил его.
— Ха! — Капитан довольно стукнул кулаком по столу. — Горячий дух молодость! Господин Джем, вы точно темный лошадь. — Старик отхлебнул порядочно рома и подмигнул Раджалу. — Небось с девушками он прямо демон быть, а?
— Демон? О, выше берите! Сам Тот-Вексраг!
— Радж! — возмутился Джем. — Не упоминай имени этого антибожества даже в шутку!
Раджал только расхохотался. Друг Джема был пьян. Они оба были пьяны, и ими овладел невинный, ребяческий задор. Пожалуй, даже капитан ударился бы в детство, если бы скрылся от сурового взора опекуна.
Со времени отплытия из Порт-Тираля уже миновала целая луна, и все это время лорд Эмпстер ни разу не выходил из своей каюты. В его отсутствие юноши вскоре перестали притворяться, будто бы находятся в гостиной приличного дома, и уже давно, поедая солонину с сухарями и запивая ромом, не делали вид, будто это жареные фазаны, пудинг и варльское вино.
Однако веселье было деланным, ненастоящим, и оба юноши это понимали даже тогда, когда с губ их срывался смех. Близилось время прибытия «Катаэйн» в Унанг-Лиа. Джем опасливо сжал в руке кожаный мешочек, что висел у него на груди. В мешочке лежал кристалл Вианы. В таком же мешочке на груди Раджала лежал кристалл Короса, но нужно было разыскать еще три кристалла, а Тот-Вексраг уже вырвался в мир и теперь прятался под личиной Транимеля, премьер-министра Эджландии. Скоро, где-то посреди бескрайних жарких песков, друзья должны были найти третий кристалл, кристалл Терона. Им следовало опередить то ли самого Транимеля, то ли его лазутчиков. Но кто знал, где искать кристалл? Быть может, Джем мог бы узнать ответ на этот вопрос в то время, когда впадал в транс? А Раджал продолжал подзуживать капитана:
— Ну а вот вы-то точно были демоном, капитан, — да что там «были»! Вы и теперь сущий демон, готов об заклад побиться! А правду ли говорят, будто бы у моряков — девушки в каждом порту?
— Ха! «Говорят»! Так оно и быть, мои миленькие, так и быть! — отозвался капитан, похотливо усмехнувшись. — Всегда находиться девки, которые задирать свои юбки за медный монетка-другой, а для нас, для мужчины, это такой большой радость! Да только... — добавил он с тяжким вздохом, — этот большой радость уже теперь не для меня быть. Зверь внутри меня давно умирать.
— Чепуха, капитан! — не унимался Раджал. — Разве могла немощь столь рано настигнуть мужчину, который однажды перелез через забор гарема калифа!
— Радж! — одернул друга Джем — на его взгляд, Радж затронул опасную тему. Он попытался незаметно пнуть Раджала под столом, но промахнулся и угодил по Буби — плешивой обезьянке капитана, которая почти все время, как и теперь, лежала под столом, удобно свернувшись около деревянной ноги своего хозяина. Капитан своей деревянной ногой очень гордился и считал ее шедевром столярного искусства. Время от времени, мягко говоря, испускания газов привлекали внимание Буби к компании, но чаще всего она свой пост не покидала и свое присутствие обнаруживала только тогда, когда кто-нибудь случайно, как теперь, наступал ей на хвост, поддевал под ребра или задевал каблуком голову.
Из-под стола донесся пронзительный визг, но, к счастью, его заглушил звон рынды: вахтенный пробил склянки, наступало время смены вахты.
К тому же капитан Порло, похоже, забыл обо всем на свете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
Бандо проговорил:
— Да нет. Не песни. Время лживое.
Хэл усмехнулся.
— Славно сказано, старина. Ты умнее, чем хочешь казаться. Только притворяешься. — Он придвинулся ближе и, сжав руку товарища, пылко зашептал: — Бандо, есть кое-что, о чем я не имею права говорить. Ты просто поверь вот чему: тот путь, которым мы идем, предначертан. Пока ты не способен различить это предначертание, но в один прекрасный день тебе все откроется. Наш путь опасен, он всегда был опасен, но, Бандо, он никогда не был глупым и бессмысленным, и теперь он тоже не лишен смысла. Не расставайся с верой повстанца, ибо со временем твоя вера будет вознаграждена сполна, обещаю.
Бандо встревоженно глянул на спутника. Какое-то время старые друзья сидели молча, а потом зензанец наконец вынул изо рта погасшую трубку и вытряхнул из нее пепел, а ученый закрыл и отложил книгу и задул свечу. Затем они достали из седельных сумок одеяла и улеглись на теплую, сухую, как солома, траву.
— Все было по-другому, когда с нами был юный Джем, — пробормотал Бандо, продолжительно зевнув. — Как жалко, что эти славные деньки миновали!
— Бедолага Джем! — вздохнул Хэл. — Где-то он сейчас?
Глава 4
ЗАТОНУВШИЕ СОКРОВИЩА
— Джем... Джем?
Раджал пытался растормошить друга.
Джем вздрогнул и очнулся. Он опять впал в забытье! Последнее, что помнилось, — это то, как он, выпив рома, со стуком опустил на стол кружку и отер губы тыльной стороной ладони, а потом... потом уставился на пламя свечи, что стояла на столе в капитанской каюте. Он вовсе не хотел проявить неучтивость, а вышло так, что он пропустил окончание истории, которую рассказывал капитан. Как ему хотелось поговорить с опекуном! И как часто теперь это повторялось — странное забытье при взгляде на свечу, лампу, фонарь...
Такое случалось не раз с тех пор, как они покинули Порт-Тираль.
За открытым иллюминатором — квадратным проемом окна — негромко шелестело черное, чуть тронутое лунными бликами море. Ночь выдалась жаркая. Страшно было себе представить, какая духота царила в трюме. Джем протер глаза. Каюта капитана Порло напоминала полутемную пещеру с диковинными сокровищами, развешанными по стенам от низкого закопченного потолка до самого пола. Голова тигра, рог носорога, риванский амулет и таргонский щит, позеленевший от патины медный мушкетон и ржавая абордажная сабля, которая, наверное, когда-то сверкала в руке свирепого венайского пирата. Повсюду валялись смятые, пожелтевшие карты и засаленные тома лоций. Каюта капитана словно бы изображала его характер, его самого: неряшество пополам с блеском, кладовую воспоминаний о сотнях сказочных приключений.
Джем опустил глаза, увидел тяжелые тарелки с остатками солонины и пятнами горчицы.
— Не обижайтесь на моего друга, — извинился перед капитаном Раджал. — Наш покровитель когда-то учил его тому, как следует себя вести благовоспитанному светскому молодому человеку, но, по правде говоря, он прикончил своего учителя, не дав тому довести уроки до конца.
Глазки капитана сверкнули. Махнув рукой, он указал на стену, где было развешано позвякивавшее при качке оружие.
— И чем же прикончить, мои миленькие? Сабелька? Кинжальчик?
— Он хладнокровно пристрелил его.
— Ха! — Капитан довольно стукнул кулаком по столу. — Горячий дух молодость! Господин Джем, вы точно темный лошадь. — Старик отхлебнул порядочно рома и подмигнул Раджалу. — Небось с девушками он прямо демон быть, а?
— Демон? О, выше берите! Сам Тот-Вексраг!
— Радж! — возмутился Джем. — Не упоминай имени этого антибожества даже в шутку!
Раджал только расхохотался. Друг Джема был пьян. Они оба были пьяны, и ими овладел невинный, ребяческий задор. Пожалуй, даже капитан ударился бы в детство, если бы скрылся от сурового взора опекуна.
Со времени отплытия из Порт-Тираля уже миновала целая луна, и все это время лорд Эмпстер ни разу не выходил из своей каюты. В его отсутствие юноши вскоре перестали притворяться, будто бы находятся в гостиной приличного дома, и уже давно, поедая солонину с сухарями и запивая ромом, не делали вид, будто это жареные фазаны, пудинг и варльское вино.
Однако веселье было деланным, ненастоящим, и оба юноши это понимали даже тогда, когда с губ их срывался смех. Близилось время прибытия «Катаэйн» в Унанг-Лиа. Джем опасливо сжал в руке кожаный мешочек, что висел у него на груди. В мешочке лежал кристалл Вианы. В таком же мешочке на груди Раджала лежал кристалл Короса, но нужно было разыскать еще три кристалла, а Тот-Вексраг уже вырвался в мир и теперь прятался под личиной Транимеля, премьер-министра Эджландии. Скоро, где-то посреди бескрайних жарких песков, друзья должны были найти третий кристалл, кристалл Терона. Им следовало опередить то ли самого Транимеля, то ли его лазутчиков. Но кто знал, где искать кристалл? Быть может, Джем мог бы узнать ответ на этот вопрос в то время, когда впадал в транс? А Раджал продолжал подзуживать капитана:
— Ну а вот вы-то точно были демоном, капитан, — да что там «были»! Вы и теперь сущий демон, готов об заклад побиться! А правду ли говорят, будто бы у моряков — девушки в каждом порту?
— Ха! «Говорят»! Так оно и быть, мои миленькие, так и быть! — отозвался капитан, похотливо усмехнувшись. — Всегда находиться девки, которые задирать свои юбки за медный монетка-другой, а для нас, для мужчины, это такой большой радость! Да только... — добавил он с тяжким вздохом, — этот большой радость уже теперь не для меня быть. Зверь внутри меня давно умирать.
— Чепуха, капитан! — не унимался Раджал. — Разве могла немощь столь рано настигнуть мужчину, который однажды перелез через забор гарема калифа!
— Радж! — одернул друга Джем — на его взгляд, Радж затронул опасную тему. Он попытался незаметно пнуть Раджала под столом, но промахнулся и угодил по Буби — плешивой обезьянке капитана, которая почти все время, как и теперь, лежала под столом, удобно свернувшись около деревянной ноги своего хозяина. Капитан своей деревянной ногой очень гордился и считал ее шедевром столярного искусства. Время от времени, мягко говоря, испускания газов привлекали внимание Буби к компании, но чаще всего она свой пост не покидала и свое присутствие обнаруживала только тогда, когда кто-нибудь случайно, как теперь, наступал ей на хвост, поддевал под ребра или задевал каблуком голову.
Из-под стола донесся пронзительный визг, но, к счастью, его заглушил звон рынды: вахтенный пробил склянки, наступало время смены вахты.
К тому же капитан Порло, похоже, забыл обо всем на свете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182