ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Жуткие истории, рассказанные старой рабыней, всплывали в памяти, и Морейн уже чудился где-то там, в уходящих в темноту коридорах, шелест невидимых черных крыльев и вздохи зверя, затаившегося посреди озера. И хотя Морейн не слишком доверяла россказням сумасшедшей женщины, она все же сожалела, что ветхая дверь ее комнаты не запирается.
Посреди лета в замок вернулся король в сопровождении своего брата-друида. На следующий день после их возвращения в комнату принцессы вломился Рива, телохранитель мага, внося с собой запах перегара, пота и войны. Оторопел, удивившись, как преобразилась комната под присмотром новой хозяйки, и воскликнул:
— Ну, ты здесь расположилась не хуже королевы! Пойдем, тебя хочет видеть мой господин.
Морейн похолодела. Вот и началось. Она торопила эту встречу, чтобы прояснить свое будущее, но сейчас испугалась и замешкалась.
Рива, схватив ее за локоть, потащил за собой.
— Грубость обращения свойственна всем варварам? спросила она его. — Или ты просто боишься меня?
— Бояться тебя? — Рива расхохотался. — Я вижу, тебя еще не усмирила жизнь в замке.
— Но меня не обязательно тащить. Я и так иду за тобой.
Воин отпустил ее локоть и, развернув к себе лицом, проговорил серьезно и доброжелательно:
— Послушай доброго совета, женщина! Умерь свою неуместную гордыню и больше не бросай вызов нашему королю. То, что однажды позабавило его, второй раз может вызвать в нем гнев. У тебя и так мало шансов выжить, не уменьшай их своим вздорным поведением.
Морейн молча выслушала его совет и приняла к сведению, решив быть теперь воплощением покорности. Рива привел ее в пиршественную залу, где король принимал посетителей, творил суд и расправу, а в свободное от этих дел время устраивал пиры для вождей подвластных ему племен и гостей. Это было центральное помещение замка, самое большое и такое же нелепое, как дом, в котором оно находилось. Голые каменные стены, небрежно сложенные из булыжника и торфа, пропускали воздух сквозь многочисленные щели, Самые большие трещины были завешаны гобеленами или пледами, пол выложен каменными плитами. Посреди залы располагались два ряда потухших очагов, в которых лежали отсыревшие полуобгорелые поленья. Завершением грубого и скудного убранства пиршественной залы служили большие распашные двери, выполненные из чистого золота и украшенные искусными вставками из драгоценных камней. Они совершенно не вязались с остальной обстановкой, и было сразу ясно, что двери эти сняты с других петель иного, прекрасного, но, увы, разрушенного и разграбленного дворца какой-то далекой страны. Морейн машинально отметила это про себя.
В дальнем от входа конце залы во мраке стоял трои, на котором восседал король Белин, рядом с ним, по обыкновению скрестив на груди руки, прислонился к стене Гвидион. Вдоль стен стояли воины и слуги, готовые в любой момент выполнить приказ своего господина.
От входных дверей до трона короля Морейн долго шла, проходя сквозь лучи света с танцующими пылинками, падающие сквозь узкие окна. Ее шаги гулко разносились под высокими сводами. Морейн казалось, что в конце залы ее ждет приговор. Свет и темнота сменялись по мере того, как принцесса проходила под узкими оконцами. И когда она входила в луч света, в ней зарождалась надежда: судьба не случайно привела ее в этот замок, Великая Богиня помнит ее молитвы, Эринирская королева не желала зла дочери. Выходя из-под луча и оказываясь в тени, она видела черные от копоти каменные стены, сердце сжималось от страха наполняясь безысходностью. Морейн загадала: если она остановится в луче света — сбудутся все ее желания, если ей прикажут встать в тени, она будет молить Великую Богиню о скорой и безболезненной смерти.
Морейн была рада, что встреча с друидом происходит в присутствии короля. Она надеялась, что человек, в венах которого течет белая кровь, проявит к ней благосклонность и при необходимости защитит ее. Белин не унаследовал от своих древних предков гибкости и изящества, но царственная осанка компенсировала недостатки его начавшего полнеть грузного тела. Зато лицом он походил на Туатов больше, чем Морейн и Серасаф вместе взятые. Его голубые глаза лучились светом, а ранние морщины придавали красивому лицу величественность. Прямые черные волосы с частой сединой были рассыпаны по плечам и схвачены серебряным обручем с драгоценными камнями. Белин одевался с роскошным изяществом, чем выделялся на фоне простоватых братьев.
Король прервал свое долгое молчание и заговорил гулким, как гонг, завораживающим голосом:
— Тебя привели в королевский чертог, а не в подземелье только потому, что я надеюсь на твое благоразумие. Ты ведь не захочешь, чтобы тебя пытали, и согласишься добровольно помочь нам?
Морейн сжалась от страха: что бы ни подразумевал король под словом «помочь», она, разумеется, согласна. Принцесса уже успела наслушаться россказней старой сплетницы об узниках подземелья и готова была на все, лишь бы не оказаться среди них.
Она напомнила королю об их общем происхождении. Король одной с ней крови, он заступится за нее, он не позволит братьям обращаться с ней, как с простой рабыней. Он, конечно, должен понимать, какую ценность представляет она, последняя наследница древнего рода.
Но, увы, Морейн быстро поняла, что сходство с Туатами у Белина ограничилось только внешностью. Он был груб и насмешлив, как остальные братья, он презирал своих предков, и у него не было жалости к Морейн.
— То, как с тобой будут здесь обращаться, зависит только от того, насколько полезной нам ты сможешь оказаться, — сказал он и кивнул Гвидиону, предлагая тому начать допрос.
Гвидион изучал женщину, стоявшую перед троном в луче света, словно специально выделившем ее на фоне мрачной залы, чтобы подчеркнуть неуместность здесь этого нежного и трогательного создания. Вот она, принцесса Оллатаров. Не такой он представлял ее себе. Он опасался ее чар, ее красоты, а перед ним стоит простая испуганная пленница, неспособная даже защитить себя. Гвидион был настороже, ее беззащитная внешность не должна ввести его в заблуждение. Если она пустит в ход какое-нибудь волшебство, он, конечно, сразу почувствует его и сможет блокировать.
Гвидион попытался проникнуть в ее мысли, услышал какие-то монотонные фразы, прокручиваемые в ее мозгу, напрягся, опасаясь, что Морейн готовит заклинания. Он вслушивался, стараясь понять слова и, разобрав их, едва сдержал улыбку. Морейн твердила детский стишок, надеясь таким наивным способом защитить свой разум от вторжения мага.
— Если я обнаружу, что ты пытаешься ворожить, я сожгу тебя живьем на этом огне, — Гвидион кивнул в сторону факелов.
— Я не умею ворожить, я не колдунья, — страстно заверила его женщина, отчаянно пытающаяся вызвать доверие и расположение к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123