ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Она уже подходила к концу — Талискер и Малки опоздали. Молодой воин сражался со странной тенью, та все темнела и приближалась к нему. Наконец меч выпал из руки юноши, неведомый враг схватил его и начал окружать тьмой.
— Нет! — проревел Малки и с мечом бросился к нему.
Слишком поздно. Смерть уже проникла внутрь. Воин перевел взгляд с Малки и Талискера на молодую женщину, которая всхлипывала у подножия дерева.
— Я люблю тебя, Уна, — с трудом выговорил он. Женщина, рыдая, упала на колени, а молодой человек снова посмотрел на Малки и меч в его руке.
— Пожалуйста…
Из груди несчастного вырвалось черное щупальце, и воина вырвало кровью.
Малки не стал терять времени. Он ухватил палаш двумя руками, размахнулся получше и одним ударом отсек страдальцу голову.
На мгновение на поляне настала тишина. Потом Уна подняла лицо.
— Дарраг! — закричала она и поползла к откатившейся в сторону голове юноши, не обращая внимания на то, что длинные волосы цепляются за колючки, а ветки царапают ей кожу.
Талискер стоял, не двигаясь, и никак не мог осознать, что же произошло. Он понял, что именно эту тварь видел Малки, и горец снова поступил правильно. Потом Дункан посмотрел на женщину, которая почти доползла до отрубленной головы.
Он бросился к ней, опустился рядом на колени и взял, за руку. Лицо несчастной покрывали слезы и грязь, в волосах запутались веточки и колючки.
— Дарраг… — бормотала она.
Талискер поднял и обнял ее, прижал к себе. Он пятнадцать лет не касался женщины. Она спрятала лицо у него на груди, словно стараясь отгородиться от увиденного ужаса. Дункан молча гладил ее по голове.
Даррага хоронить не стали. Мориас воздвиг небольшой помост, куда положили убитого воина, вновь соединив тело и голову и прикрыв страшную рану клетчатым плащом. Чаплин помог детям — девочке и мальчику — слезть с дерева и сидел с ними в сторонке, успокаивая. Талискер подумал, что по роду занятий тому часто приходилось иметь дело со смертью и утешать родственников погибших.
Уна не выговорила ни слова с момента смерти мужа. Наконец она перестала дрожать, и Талискер отпустил ее. Женщина села на землю, устремив неподвижный взор в пространство. Когда Мориас и Малки уложили тело Даррага на помост, она поднялась и пошла к краю поляны — принялась собирать цветы, листья папоротника и красивые ягодные кустики, чтобы возложить их рядом с погибшим.
Когда приготовления закончились, они собрались вокруг помоста, чтобы попрощаться с Даррагом. Уна и маленькая девочка, Брис, укрыли его всем, что собрали, посыпали чистотелом и ягодами. Мориас отыскал дуб с низкими толстыми ветвями. Туда-то и поставили помост с мертвым телом. Перед тем как покойный оказался среди золотых листьев последнего приюта, Талискер спросил Уну:
— Можно я возьму его меч?
Мориас покачал головой, но опечаленная женщина не возмутилась.
— Сэр, — прошептала она, — а какое же оружие останется у него, если вы заберете его верный меч?
— Прости, Уна, — пробормотал Талискер, осознав свою ошибку.
— Погоди, — вмешался Малки. — Я дам ему свой черный нож. Все равно доблесть твоего мужа осветит ему путь в мир иной…
— Спасибо, Малколм, — поблагодарила Уна. — Хотя Дарраг был моим другом, а не мужем. Мы выросли вместе. — Ее голос дрогнул, и она перевела взгляд на Талискера. — Мой отец нарек его моим защитником на пути в Руаннох Вер. Если ты возьмешь этот меч, придется тебе принять на себя и клятву защищать меня и детей по крайней мере ближайшие четыре дня. А я стану твоим другом. Спасибо за помощь.
Талискер поклонился. Уна торжественно взяла в руки меч Даррага и протянула его Дункану рукоятью вперед. Тот изумленно вздохнул — оружие украшали бирюза, янтарь и тонкие переплетающиеся золотые нити. И все же было понятно, что меч не новый и видел не одну битву. Талискер протянул левую руку, чтобы принять его. Уна удивленно приподняла брови, однако промолчала. Заметив это, он оглянулся на Мориаса.
— Ты должен дать мечу имя, если хочешь взять его себе, — объяснил сеаннах.
— Понятно. Раз он обязывает меня исполнить клятву Даррага, нареку его в честь моей клятвы. Имя ему… Клятва Талискера.
— Очень хорошо, — одобрил Мориас.
— Благодарю тебя, — промолвила Уна. — Дарраг был бы доволен.
Спалось им плохо. Уна хотела разбить лагерь где-нибудь в другом месте, но уже стемнело, и искать было некогда. Брис и ее брат, Коналл, сели поближе к костру, завернувшись в серые одеяла, испуганно косясь в темноту леса. Малки — ему выпало дежурить первым — принялся демонстративно расхаживать вокруг лагеря.
Взгляд Талискера то и дело притягивал дуб, в ветвях которого спал вечным сном Дарраг. Дункан старался подавить дурацкий страх, что тот поднимется из мертвых. Уна лежала рядом с ним, и Талискер любовался ее медно-рыжими волосами, блестящими в свете костра. В последний момент перед тем, как сон сморил его, он увидел на ветвях дуба огромного черного ворона и решил, что птица пришла проводить душу убитого воина в здешний загробный мир.
Его разбудили голоса. Было еще темно, костер почти догорел. Приподнявшись на локте, Талискер вгляделся в сумрак. Чаплин сидел между двумя детьми и говорил с ними тем же тоном, что и раньше, когда утешал их, но в движениях инспектора уже появилась уверенность. Юные слушатели были явно заворожены его рассказом, и даже Малки, который мог бы спокойно спать, лежал, как и Дункан, подперев голову рукой, и внимал.
Талискер обернулся к Уне, желая спросить, что происходит, однако ее одеяла валялись на земле пустыми. Ветер раздул затухающее пламя, и Дункан разглядел девушку у подножия дуба. Она выглядела такой одинокой и несчастной, что он поднялся, прихватил одеяло, подошел к ней и закутал. Уна улыбнулась в знак благодарности, но промолчала, и оба принялись слушать голос Чаплина, долетавший от костра.
— …так Уисдин получил свой приз — самого черного, самого лучшего коня из всех, что когда-либо ступали на дороги Сутры. Его звали Круах, как одного из ветров, и все остальные вожди мечтали о таком коне, но ездить на нем мог только Уисдин мак Феин.
Талискер удивился, откуда Чаплин знает такую сказку и как он умудряется сделать повествование таким живым. Слушающим казалось, что они видят в темноте тени Уисдина и его скакуна.
— Уисдин, — тихонько проговорила Уна. — Эту историю больше не рассказывают в наших краях.
Талискер ждал. Ее следующие слова были вовсе не связаны со сказкой.
— Он сказал, что любит меня. Прямо перед смертью.
— Дарраг?
— Да. — Она поплотнее завернулась в одеяло. — А я и не догадывалась.
Талискер не знал, что ответить. За пятнадцать лет в тюрьме он забыл любовь и разочаровался в ней. Любовь и горе — не по его части.
— А что-нибудь изменилось бы, знай ты о его чувствах?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89