Оставь сие! Предлагаю тебе честно сразиться на мечах!
– Сра… сразится на мечах?! – Я чуть не утонул в минерализованной воде. – И это после того, как я вытащил вас из подземного лабиринта, пригласил во дворец, посадил грязными задницами в теплую ванну?..
– Дворец? – быстро спросил Ракета. – Друг… Разве… ты не понимаешь, что мы сидим в темной пещерице, где нет ничего, кроме разрослей вонявого любекса?
Со вздохом, с кроткой улыбкой я протянул несчастному сребру стакан сухого коктейля. Ракета в ужасе перевел взгляд на мою протянутую руку…
– В твоей руке ничего нет, Стефане, – глухо сказал он.
– Твой проклято рука пуст, – подтвердил барон фон Кульбитц.
– Друзья! Вы не в своем уме. Я держу в руке узкий стакан из горного хрусталя, до половины наполненный восхитительной смесью льдистой сибирской водки и горького вермута, – терпеливо объяснил я. М-да… Плохи дела. Парней надо лечить.
Фон Кульбитц вдруг замер. Голубоватые глаза округлились.
– Доннер веттер… Фелики боян прав, – прошептал он. – Я вижу дер чарка мит водка! Аквавит! Шайссен… Нихт понимает, откуда он фозникайт? Дас ист фолшепство, магия!
– Знамо дело – чаромагия, – пробормотал Ракета. – Только вот на меня она не действует. В твоей руке пусто, брат Стефане… Да и откуда взяться водкице в этой пещере?
– О какой пещере ты говоришь?! – разозлился я. – Оглянись вокруг! Только осторожно – чтобы не ослепнуть от блеска золота! Чтобы не обожгла сетчатку горячая игра многоцветных бликов на мраморе! Окунись в снежное шипение ароматной пены! Напряги слух – и почуешь, как из-под воды звучит тихая музыка, как скользят по влажному кафелю резвые ножки служанок, как звенит колючий газ в бокале шампанского…
– Пудь я проклят, – выдохнул фон Кульбитц, восхищенно загребая руками розоватую пену с ароматом марки «Зимний вечер на Ваикики-бич».
– Чур меня! – простонал Акундин, зачарованно оглядываясь и пытаясь попробовать на вкус синтетическую морскую соль из позолоченного ведерка.
– Ах, неужели! Вы прозрели, – торжествующе сощурился я. – Добро пожаловать в гостеприимные чертоги Великого вебмастера Тешилы. Люксовые номера с видом на подземное озеро. Чарующий сервис. Лучшее пиво в галактике.
– Все ложь! – Ракета вдруг жестко схватил за руку. – Цветочные грезы! Я вижу само-только мрачну пещерицу… вы трое лежите в луже ледяной воды – и бредите наяву! Одумайся, Стефане! Уходим – прочь, живо!
Я улыбнулся. Кажется, знаю, как убедить строптивого серба. Я познакомлю его с… прекрасной соотечественницей. Посмотри, Ракета: там смуглая узкая ступня мелькает под долгим подолом, нежная шея непокорно выгибается под тяжестью темной косы, оплетающей маленькую голову… тих серебряный звон у висцов, сух ядрань в глазах и высоке дойце под расшитой сорочкой. Она похожа на царевну Маро…
Вила Ракия покорно приблизилась к теплому борту джакузи – подставила гордое лицо для поцелуя. Но безумный Ракета шарахнулся прочь.
– Слушай, слушай меня, Стефане! – быстро зашептал на ухо. – Ово не иста девойка! Наважденка, мавка, лживый зрак! Да правда ли, шта видишь чертоги, и злато, и наложниц? Скажи… да ли ты крещен?
– Нет. Разве это что-нибудь меняет?
Ракета отвел взгляд. Его крупные уши покраснели от переживаний.
– Попробуй расслабиться. – Я сделал глоток мартини. – Ну… притворись, что все в порядке. Не ломай игру. Составь компанию.
– Лучше уйду. Страховито овде и хладно. Пыльца глаза колет.
– Останься до завтра. Утром уйдем вместе. Обещаю.
– Эге… Ты не можешь обещати, – вздохнул Ракета. – Ты си болестан. Добро, я останусь до рассвета. Я буду твой будильник. Иначе ты проспиши утро и задремлеши в этой пещере навсегда. Это… опасно чаротворство, Стефане.
– Не знаю. Мне нравится.
– Гляди: ты стал как Потравница. Она такодже заманива льуди…
– ШАЙССЕН!!! – Кульбитц вдруг взревел, как раненый кабан. – Проклята Маринка! Нихт напоминает! Я пуду убивает Потравниц цум тофель!
В лицо ударило брызгами – темпераментный барон кинулся душить нетактичного Ракету. К счастью для сребра, в схватку немедля вмешался завсегда боеготовый витязь Акундин.
– НЕ ПОЗВОЛЮ!!! Я сам, сам убью Маринку! – зарычал и навалился на фон Мракобруна сзади. – Я ее ненавижу! Живьем сожгу! В землю зарою!
– Их ферботен! – хрипел сдавленный барон, пытаясь прокусить Акундину кованый нагрудник. – Их бин больше ненавидеть проклята Морген! Она есть опмануль майн сфетли чуфство! Я пуду рубить Потравница пополам!
– Примечай, Стефане… – выдохнул Ракета, выныривая из-под дерущихся витязей. – Тако-то бывает, когда развеваются чары. Недавно они называли Маринку возлюбленной. Теперь желают ее казни.
– В принципе неплохая идея, – пробормотал я. Щелчок пальцами – и старый Би-Джей, скользя туфлями по мрамору, подлетел к джакузи.
– Напомните мне, любезный… – мокрой рукой я поправил ему галстук, – как мы обычно разыскиваем старых знакомых? Есть у нас система обнаружения и перехвата?
– Сейчас обеспечим, – тонко улыбнулся морщинистый Би-Джей, исчезая за шелковой портьерой. Вскоре вернулся в сопровождении двух вил, с трудом тащивших огромное (в человеческий рост) хрустальное зеркало.
– Сие есть дивье зырцало, зовемое «Вручиглаз». – Би-Джей смахнул с тусклого хрусталя незримую пылинку. – О, великий Император! Молви заветное заклинание – и сразу узришь местобытие искомого человечка…
– Фи, как скучно, – протянул я. Отсталая технология. Ладно, попробуем:
Свет мой, зеркальце! Скажи —
Да конкретно доложи:
Распроклятую Маринку
С потрохами заложи!
Темный хрусталь задрожал и начал зеленеть. Сквозь болотную муть проступила жутчайшая мохнатая харя – моргая совиными глазами, уставилась прямо на меня и щелкнула темной кривозубой пастью:
– Ух! Ух! Пф-фу… Хто-то звал? Кому-то меня нада?
Я повторил запрос по возможности твердым голосом.
– Ух… без утайки расскажу, службу верно сослужу, – покорно закряхтела харя, дико ворочая очами. – Вон Маринка по тропинке прочь от горочки бежит, стонет воет и кричит – побегу-де, мол, туда, где высокая вода: буду долго ворожить, пену колесом кружить, злобу по ветру пущу и Траяну отомщу…
– Что за клошар позорный? – шепотом спросил я у Би-Джея.
– Леший Вердынской рощи, – пояснил верховный жрец. – Он Маринку заметил и на твой запрос откликнулся. Работа у него такая…
Леший смолк. Волшебное зеркало мигнуло – и… вместо мохнатой хари возникло рябое личико косоглазой девки с серо-зелеными волосами.
– Ха-ха, – холодно рассмеялась девчонка. – И я, и я Потравницу видала! На медовом на лугу, чертыхаясь на бегу, по тропинке пробежала, ни травинки не сорвала – торопилась, видать, поскорее колдовать. До дому стремглав летела, злобно зубьями скрипела!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
– Сра… сразится на мечах?! – Я чуть не утонул в минерализованной воде. – И это после того, как я вытащил вас из подземного лабиринта, пригласил во дворец, посадил грязными задницами в теплую ванну?..
– Дворец? – быстро спросил Ракета. – Друг… Разве… ты не понимаешь, что мы сидим в темной пещерице, где нет ничего, кроме разрослей вонявого любекса?
Со вздохом, с кроткой улыбкой я протянул несчастному сребру стакан сухого коктейля. Ракета в ужасе перевел взгляд на мою протянутую руку…
– В твоей руке ничего нет, Стефане, – глухо сказал он.
– Твой проклято рука пуст, – подтвердил барон фон Кульбитц.
– Друзья! Вы не в своем уме. Я держу в руке узкий стакан из горного хрусталя, до половины наполненный восхитительной смесью льдистой сибирской водки и горького вермута, – терпеливо объяснил я. М-да… Плохи дела. Парней надо лечить.
Фон Кульбитц вдруг замер. Голубоватые глаза округлились.
– Доннер веттер… Фелики боян прав, – прошептал он. – Я вижу дер чарка мит водка! Аквавит! Шайссен… Нихт понимает, откуда он фозникайт? Дас ист фолшепство, магия!
– Знамо дело – чаромагия, – пробормотал Ракета. – Только вот на меня она не действует. В твоей руке пусто, брат Стефане… Да и откуда взяться водкице в этой пещере?
– О какой пещере ты говоришь?! – разозлился я. – Оглянись вокруг! Только осторожно – чтобы не ослепнуть от блеска золота! Чтобы не обожгла сетчатку горячая игра многоцветных бликов на мраморе! Окунись в снежное шипение ароматной пены! Напряги слух – и почуешь, как из-под воды звучит тихая музыка, как скользят по влажному кафелю резвые ножки служанок, как звенит колючий газ в бокале шампанского…
– Пудь я проклят, – выдохнул фон Кульбитц, восхищенно загребая руками розоватую пену с ароматом марки «Зимний вечер на Ваикики-бич».
– Чур меня! – простонал Акундин, зачарованно оглядываясь и пытаясь попробовать на вкус синтетическую морскую соль из позолоченного ведерка.
– Ах, неужели! Вы прозрели, – торжествующе сощурился я. – Добро пожаловать в гостеприимные чертоги Великого вебмастера Тешилы. Люксовые номера с видом на подземное озеро. Чарующий сервис. Лучшее пиво в галактике.
– Все ложь! – Ракета вдруг жестко схватил за руку. – Цветочные грезы! Я вижу само-только мрачну пещерицу… вы трое лежите в луже ледяной воды – и бредите наяву! Одумайся, Стефане! Уходим – прочь, живо!
Я улыбнулся. Кажется, знаю, как убедить строптивого серба. Я познакомлю его с… прекрасной соотечественницей. Посмотри, Ракета: там смуглая узкая ступня мелькает под долгим подолом, нежная шея непокорно выгибается под тяжестью темной косы, оплетающей маленькую голову… тих серебряный звон у висцов, сух ядрань в глазах и высоке дойце под расшитой сорочкой. Она похожа на царевну Маро…
Вила Ракия покорно приблизилась к теплому борту джакузи – подставила гордое лицо для поцелуя. Но безумный Ракета шарахнулся прочь.
– Слушай, слушай меня, Стефане! – быстро зашептал на ухо. – Ово не иста девойка! Наважденка, мавка, лживый зрак! Да правда ли, шта видишь чертоги, и злато, и наложниц? Скажи… да ли ты крещен?
– Нет. Разве это что-нибудь меняет?
Ракета отвел взгляд. Его крупные уши покраснели от переживаний.
– Попробуй расслабиться. – Я сделал глоток мартини. – Ну… притворись, что все в порядке. Не ломай игру. Составь компанию.
– Лучше уйду. Страховито овде и хладно. Пыльца глаза колет.
– Останься до завтра. Утром уйдем вместе. Обещаю.
– Эге… Ты не можешь обещати, – вздохнул Ракета. – Ты си болестан. Добро, я останусь до рассвета. Я буду твой будильник. Иначе ты проспиши утро и задремлеши в этой пещере навсегда. Это… опасно чаротворство, Стефане.
– Не знаю. Мне нравится.
– Гляди: ты стал как Потравница. Она такодже заманива льуди…
– ШАЙССЕН!!! – Кульбитц вдруг взревел, как раненый кабан. – Проклята Маринка! Нихт напоминает! Я пуду убивает Потравниц цум тофель!
В лицо ударило брызгами – темпераментный барон кинулся душить нетактичного Ракету. К счастью для сребра, в схватку немедля вмешался завсегда боеготовый витязь Акундин.
– НЕ ПОЗВОЛЮ!!! Я сам, сам убью Маринку! – зарычал и навалился на фон Мракобруна сзади. – Я ее ненавижу! Живьем сожгу! В землю зарою!
– Их ферботен! – хрипел сдавленный барон, пытаясь прокусить Акундину кованый нагрудник. – Их бин больше ненавидеть проклята Морген! Она есть опмануль майн сфетли чуфство! Я пуду рубить Потравница пополам!
– Примечай, Стефане… – выдохнул Ракета, выныривая из-под дерущихся витязей. – Тако-то бывает, когда развеваются чары. Недавно они называли Маринку возлюбленной. Теперь желают ее казни.
– В принципе неплохая идея, – пробормотал я. Щелчок пальцами – и старый Би-Джей, скользя туфлями по мрамору, подлетел к джакузи.
– Напомните мне, любезный… – мокрой рукой я поправил ему галстук, – как мы обычно разыскиваем старых знакомых? Есть у нас система обнаружения и перехвата?
– Сейчас обеспечим, – тонко улыбнулся морщинистый Би-Джей, исчезая за шелковой портьерой. Вскоре вернулся в сопровождении двух вил, с трудом тащивших огромное (в человеческий рост) хрустальное зеркало.
– Сие есть дивье зырцало, зовемое «Вручиглаз». – Би-Джей смахнул с тусклого хрусталя незримую пылинку. – О, великий Император! Молви заветное заклинание – и сразу узришь местобытие искомого человечка…
– Фи, как скучно, – протянул я. Отсталая технология. Ладно, попробуем:
Свет мой, зеркальце! Скажи —
Да конкретно доложи:
Распроклятую Маринку
С потрохами заложи!
Темный хрусталь задрожал и начал зеленеть. Сквозь болотную муть проступила жутчайшая мохнатая харя – моргая совиными глазами, уставилась прямо на меня и щелкнула темной кривозубой пастью:
– Ух! Ух! Пф-фу… Хто-то звал? Кому-то меня нада?
Я повторил запрос по возможности твердым голосом.
– Ух… без утайки расскажу, службу верно сослужу, – покорно закряхтела харя, дико ворочая очами. – Вон Маринка по тропинке прочь от горочки бежит, стонет воет и кричит – побегу-де, мол, туда, где высокая вода: буду долго ворожить, пену колесом кружить, злобу по ветру пущу и Траяну отомщу…
– Что за клошар позорный? – шепотом спросил я у Би-Джея.
– Леший Вердынской рощи, – пояснил верховный жрец. – Он Маринку заметил и на твой запрос откликнулся. Работа у него такая…
Леший смолк. Волшебное зеркало мигнуло – и… вместо мохнатой хари возникло рябое личико косоглазой девки с серо-зелеными волосами.
– Ха-ха, – холодно рассмеялась девчонка. – И я, и я Потравницу видала! На медовом на лугу, чертыхаясь на бегу, по тропинке пробежала, ни травинки не сорвала – торопилась, видать, поскорее колдовать. До дому стремглав летела, злобно зубьями скрипела!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148