Слушайте.
…Ну вот, значит, расстались мы с Феклой, дери ее (о! кстати, неплохая идея). Я пошел на взлет, а боевая подружка снизу помахала ручкой. Тогда я еще не знал, что ловкая Фекла тоже умеет летать, причем без сапога… Гордо стартовав почти вертикально к зениту, я долго боролся с летучим мокасином, пытаясь скорректировать курс параллельно земной поверхности. К счастью для всех людей доброй воли, все-таки удалось сладить с гадской обувью – как раз в тот момент, когда мы готовились выйти из плотных слоев атмосферы в околопланетное пространство. Ура! Сапог послушно взял курс на запад, к Холмистой Плешине. Там якобы находился ориентир, выставленный для меня таинственным доном Эстебаном Техилой, дери его. Йес! Так и есть. На склоне холма вызывающе торчал растроенный (не в смысле грустный, а в смысле разделенный на три отростка) кактус с огромными шипами. Я заметил, что кактус был настоящий (не пластмассовый). Несмотря на шипы, его уже изрядно подрали какие-то местные козлы. Видимо, зайцы.
Изрядно шуганув зайцев, я приземлился (чудом разминулся с кактусом). Пятнадцать мин ушло на отодвигание камня: терпеливо произносились пароли, прижимались, опять-таки, пальцы с отпечатками, прикладывались, йедкий перец, глаза с радужками – наконец, вспылив, я просто отшвырнул валун в сторону. Bay! Круто! Бисер – великий богатырский швырятель валунов! Вспорол острым ключом дубовую дверцу и вторгся внутрь.
В бункере было почти светло. Небольшие факелы, запаленные неведомой, но заботливой рукой, весело трещали по стенам. Горячее масло капало на пол. Бесполезно. Пожара, увы, не будет: пол является каменным. Стены тоже каменные, заметил я с сожалением (.нельзя втыкать кнопки, играть в дартс, рисовать на обоях). Короче, дерьмо бункер. По крайней мере предбанник.
В следующих залах подземелья дышалось ничуть не лучше. Имелись голые деревянные столы – рядами. И хоть бы живая душа встретилась (уж не говорю об элементарном гостеприимстве, хотя бы пятьдесят капель – ага, щас! Да никогда!). Фу, дурные воспоминания: похоже на пустые классные комнаты. Не в смысле классные, а в смысле где школьники ботанеют. Ужасы. Тени жестокого детства. Страшнее, чем заброшенные котельные и шотландские замки.
И только в самой последней (девятой) комнатушке мне по-настоящему понравилось. Уже с порога заметил золотистые тарелки на широком столе. В глаза запестрили художественные картинки со стен. В углу призывно глыбился рояль. В нишах мраморно позировали статуи. Надо думать, я сразу кинулся к… Э нет, не угадали. Картины – не главное. К столу я кинулся, к столу! С утра на жидком топливе без закуски!
Облом. Тарелки были ненормальные, колоть их. Совершенно тонкие и плоские, засунутые в легкие прямоугольные коробочки из горного хрусталя, по форме своей подозрительно напоминавшие футляры от лазерных дисков. Впрочем, и сами блюдца сильно помахивали на компакт-диски. Они даже подражательски пускали по граням радужные полоски и сполохи. Разочарованно я приблизил к грустным глазам берестяную записку, приклеенную к одному из дисков:
Замысел «МЕРЛИН». Совершенно потаенно. Для твоих очей только. Разработано артелью «Врата в Латымир» в единственном образчике.
И ниже, чуть более коряво:
Дорогой Мстислав!
Распечатай блюдечко и осторожно (!) положи на него сверху наливное яблочко (любое из правого шкафа, но лучше золотистое, чтобы изображение не было черно-белым). Внимательно просмотри все, что проявится на дне блюдца. Это подробное руководство к действию. Если хочешь победить Чурилу – тщательно следуй предписаниям плана «Мерлин». Очень прошу: выполняй все строго по пунктам. Удачи.
Долой Сварога и Чурилу!
С дружеским поклоном. Дон Эстебан Техила.
P.S. Не забудь полить кактус.
Понятное дело, я кинулся к правому шкафу – выхватил оттуда наливное яблочко золотистого оттенку. Тотчас сожрал его (я ж говорю, с утра на жидком без закуски!). Под второе яблочко хорошо пошли остатки топлива из бутыли. Третье яблочко изгрыз, разглядывая картины и статуи. Картинки – полный слив (ни одной голой телки). Рояль в углу – ни фига не рояль, а стол. Типа письменный. А вот статуи – вау! Изваяния оказались… моими собственными. Клево. Вот я стою, белокаменный, поджав ногу в волшебном сапоге. Вот гордо задираю нос и грожу неведомому противнику жилистым кулачищем. А вот целая скульптурная группа: разбрасываю хлеб нищим и золото голодным. Хе. Хе. Самая крутая вещь – в углу. Называется так: «Рожденный из пены мальчик Бисер (с веслом, а также серпом и массивным оралом) на радость гражданам Кале рвет пасть писающему льву». Молодец скульптор. Искусство – это клево.
Догрызая шестое яблочко из правого шкафа, я вернулся к столу с золотистыми тарелочками. С удовольствием раскокал об угол хрустальный футлярец и, зевая, извлек блюдечко. Кинул на красную мохнатую скатерть. Сверху метнул яблочный огрызок.
Гы. Огрызок завертелся по блюду, и на днище проступило хреновейшее монохромное изображение. Плоская тарелочка превратилась практически в круглый типа экранчик, по которому поплыли вялые обкусанные облака плюс изжеванные буквы:
«Rуковобство для начинаi-oщих Мерлинов. Нет для продажи.
Если вы купили эту запись или взяли ее на прокат, вышлите посыльных пчел в наш улей по адресу: 1-800-NO-COPIES.»
Я раздраженно поморщился и, поймав рукой огрызок, вертанул его по окружности блюдца, перемотав запись на несколько минут вперед. На донце поспешно заметались облака, помигали ненужные надписи; наконец появился бородатый старикан, который ускоренно прыгал вокруг невнятной географической карты и мельтешил руками, пытаясь нечто поведать. Примерно так атлетический Чак Норрис из рекламного проморолика елозит по потному тренажеру, пытаясь разъяснить, какие мышцы больше устают и потом особенно болят. Я остановил ускоренную перемотку.
– «Главная <чхи!> задача любого Мерлина – научить свой народ мечтать <кхе!> в правильной цветовой гамме. <Чпок.> У народа должны быть управляемые грезы <чпок-чпок>», – гундосил старичок, дрожа указкой. – «Манипулировать народными заблуждениями, суевериями и стереотипами чересчеловеку типа „мерлин“ помогают люди особого склада. <Хрум-хрум. > Смешные уродцы с яркой внешностью. Люди-куклы. <Шуршш…> На Руси это будут скоморохи, кощуны, козляры и лубочные нъюсмейкеры…»
Я прислушался. Старик гнал на зрителя на редкость равномерную пургу. К сожалению, восприятию мешало то, что дедок частенько кашлял, сморкался, икал, издавал прочие звуки (которые, впрочем, можно списать на дурное качество воспроизведения). Из-за этих помех я не дерзну приводить лекцию старичка в подробном транскрипте. Расскажу кратко.
Круто, господа!
Вот, собственно, главное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
…Ну вот, значит, расстались мы с Феклой, дери ее (о! кстати, неплохая идея). Я пошел на взлет, а боевая подружка снизу помахала ручкой. Тогда я еще не знал, что ловкая Фекла тоже умеет летать, причем без сапога… Гордо стартовав почти вертикально к зениту, я долго боролся с летучим мокасином, пытаясь скорректировать курс параллельно земной поверхности. К счастью для всех людей доброй воли, все-таки удалось сладить с гадской обувью – как раз в тот момент, когда мы готовились выйти из плотных слоев атмосферы в околопланетное пространство. Ура! Сапог послушно взял курс на запад, к Холмистой Плешине. Там якобы находился ориентир, выставленный для меня таинственным доном Эстебаном Техилой, дери его. Йес! Так и есть. На склоне холма вызывающе торчал растроенный (не в смысле грустный, а в смысле разделенный на три отростка) кактус с огромными шипами. Я заметил, что кактус был настоящий (не пластмассовый). Несмотря на шипы, его уже изрядно подрали какие-то местные козлы. Видимо, зайцы.
Изрядно шуганув зайцев, я приземлился (чудом разминулся с кактусом). Пятнадцать мин ушло на отодвигание камня: терпеливо произносились пароли, прижимались, опять-таки, пальцы с отпечатками, прикладывались, йедкий перец, глаза с радужками – наконец, вспылив, я просто отшвырнул валун в сторону. Bay! Круто! Бисер – великий богатырский швырятель валунов! Вспорол острым ключом дубовую дверцу и вторгся внутрь.
В бункере было почти светло. Небольшие факелы, запаленные неведомой, но заботливой рукой, весело трещали по стенам. Горячее масло капало на пол. Бесполезно. Пожара, увы, не будет: пол является каменным. Стены тоже каменные, заметил я с сожалением (.нельзя втыкать кнопки, играть в дартс, рисовать на обоях). Короче, дерьмо бункер. По крайней мере предбанник.
В следующих залах подземелья дышалось ничуть не лучше. Имелись голые деревянные столы – рядами. И хоть бы живая душа встретилась (уж не говорю об элементарном гостеприимстве, хотя бы пятьдесят капель – ага, щас! Да никогда!). Фу, дурные воспоминания: похоже на пустые классные комнаты. Не в смысле классные, а в смысле где школьники ботанеют. Ужасы. Тени жестокого детства. Страшнее, чем заброшенные котельные и шотландские замки.
И только в самой последней (девятой) комнатушке мне по-настоящему понравилось. Уже с порога заметил золотистые тарелки на широком столе. В глаза запестрили художественные картинки со стен. В углу призывно глыбился рояль. В нишах мраморно позировали статуи. Надо думать, я сразу кинулся к… Э нет, не угадали. Картины – не главное. К столу я кинулся, к столу! С утра на жидком топливе без закуски!
Облом. Тарелки были ненормальные, колоть их. Совершенно тонкие и плоские, засунутые в легкие прямоугольные коробочки из горного хрусталя, по форме своей подозрительно напоминавшие футляры от лазерных дисков. Впрочем, и сами блюдца сильно помахивали на компакт-диски. Они даже подражательски пускали по граням радужные полоски и сполохи. Разочарованно я приблизил к грустным глазам берестяную записку, приклеенную к одному из дисков:
Замысел «МЕРЛИН». Совершенно потаенно. Для твоих очей только. Разработано артелью «Врата в Латымир» в единственном образчике.
И ниже, чуть более коряво:
Дорогой Мстислав!
Распечатай блюдечко и осторожно (!) положи на него сверху наливное яблочко (любое из правого шкафа, но лучше золотистое, чтобы изображение не было черно-белым). Внимательно просмотри все, что проявится на дне блюдца. Это подробное руководство к действию. Если хочешь победить Чурилу – тщательно следуй предписаниям плана «Мерлин». Очень прошу: выполняй все строго по пунктам. Удачи.
Долой Сварога и Чурилу!
С дружеским поклоном. Дон Эстебан Техила.
P.S. Не забудь полить кактус.
Понятное дело, я кинулся к правому шкафу – выхватил оттуда наливное яблочко золотистого оттенку. Тотчас сожрал его (я ж говорю, с утра на жидком без закуски!). Под второе яблочко хорошо пошли остатки топлива из бутыли. Третье яблочко изгрыз, разглядывая картины и статуи. Картинки – полный слив (ни одной голой телки). Рояль в углу – ни фига не рояль, а стол. Типа письменный. А вот статуи – вау! Изваяния оказались… моими собственными. Клево. Вот я стою, белокаменный, поджав ногу в волшебном сапоге. Вот гордо задираю нос и грожу неведомому противнику жилистым кулачищем. А вот целая скульптурная группа: разбрасываю хлеб нищим и золото голодным. Хе. Хе. Самая крутая вещь – в углу. Называется так: «Рожденный из пены мальчик Бисер (с веслом, а также серпом и массивным оралом) на радость гражданам Кале рвет пасть писающему льву». Молодец скульптор. Искусство – это клево.
Догрызая шестое яблочко из правого шкафа, я вернулся к столу с золотистыми тарелочками. С удовольствием раскокал об угол хрустальный футлярец и, зевая, извлек блюдечко. Кинул на красную мохнатую скатерть. Сверху метнул яблочный огрызок.
Гы. Огрызок завертелся по блюду, и на днище проступило хреновейшее монохромное изображение. Плоская тарелочка превратилась практически в круглый типа экранчик, по которому поплыли вялые обкусанные облака плюс изжеванные буквы:
«Rуковобство для начинаi-oщих Мерлинов. Нет для продажи.
Если вы купили эту запись или взяли ее на прокат, вышлите посыльных пчел в наш улей по адресу: 1-800-NO-COPIES.»
Я раздраженно поморщился и, поймав рукой огрызок, вертанул его по окружности блюдца, перемотав запись на несколько минут вперед. На донце поспешно заметались облака, помигали ненужные надписи; наконец появился бородатый старикан, который ускоренно прыгал вокруг невнятной географической карты и мельтешил руками, пытаясь нечто поведать. Примерно так атлетический Чак Норрис из рекламного проморолика елозит по потному тренажеру, пытаясь разъяснить, какие мышцы больше устают и потом особенно болят. Я остановил ускоренную перемотку.
– «Главная <чхи!> задача любого Мерлина – научить свой народ мечтать <кхе!> в правильной цветовой гамме. <Чпок.> У народа должны быть управляемые грезы <чпок-чпок>», – гундосил старичок, дрожа указкой. – «Манипулировать народными заблуждениями, суевериями и стереотипами чересчеловеку типа „мерлин“ помогают люди особого склада. <Хрум-хрум. > Смешные уродцы с яркой внешностью. Люди-куклы. <Шуршш…> На Руси это будут скоморохи, кощуны, козляры и лубочные нъюсмейкеры…»
Я прислушался. Старик гнал на зрителя на редкость равномерную пургу. К сожалению, восприятию мешало то, что дедок частенько кашлял, сморкался, икал, издавал прочие звуки (которые, впрочем, можно списать на дурное качество воспроизведения). Из-за этих помех я не дерзну приводить лекцию старичка в подробном транскрипте. Расскажу кратко.
Круто, господа!
Вот, собственно, главное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148