– Ничего особенного. Вероятно, сыщется пяток приличных рубак, остальные – заурядны.
– Вот и славно… – Сегеш потер руки. – Раздавим гадину прямо в смердящем гнезде. Сможешь провести нас туда, брат?
Шагалан молча посмотрел на старика, потом в яростно блестевший из темноты глаз Джангеса.
– Провести смогу. Но, во-первых, мы собирались наведаться в Галагу. В отличие от Ааля, там ждать не будут. А во-вторых… устраивать бойню с ватагой Ааля я вам не позволю.
– Какого черта?! – не удержавшись, вскочил одноглазый.
– Сядь… брат, – ледяным голосом одернул его юноша. – Вижу, жажда возмездия застит вам разум, господа. Мыслите, Ааль продал вас мелонгам? А вот я, на которого Джангес глядит зверем, подозреваю сейчас большее. Ааль так смело себя ведет, поскольку убежден – власти ни за что его не тронут… – Части головоломки валились теперь сами, с каждым словом складывались, щелкая, в единое, монолитное целое.
– То есть? – Атаман опешил.
– Они заключили союз. Взаимовыгодный, надо признать. Мелонги закрывают глаза на шалости удальцов Ааля, не замечают у себя под носом, а то и подкармливают золотом.
– А взамен?
Шагалан пожал плечами:
– Вы же умный человек, господин Сегеш.
– Они… – старик, будто лишившись разом сил, обмяк на лавке, – выдают врагам повстанцев… – Запустил пальцы в жидкие волосы. – Привлекают вожаков на переговоры и сдают!
– Потому и трубят на всех углах! – подхватил Джангес. – Из кожи вон лезут, распинаясь о необходимости объединения.
– Точно-точно. Слушайте, ведь Ааль недавно явился с севера. А там незадолго перед этим погиб бедняга Макоун! Неужели тоже дело рук предателя?
– Доподлинно это известно, пожалуй, лишь самому Аалю, – ответил Шагалан.
– Тогда никаких колебаний! – Сегеш снова встрепенулся. – Завтра же выступать и одним ударом… Что опять не так?
– Напрасной резни не будет, господин атаман.
– Но ты же сам сказал…
– Также я сказал, что провел у Ааля два дня. Кое с кем пообщался, кое к кому присмотрелся. А отсюда второе устойчивое впечатление: далеко не все из ватажников в курсе интриг вожаков. Многие… Не знаю, готовы ли они драться за свободу, но до жизни предательством опустились бы вряд ли.
Сегеш печально покачал головой:
– Как можно быть наперед уверенным?
– Молод ты еще, брат, доверчив, – фыркнул из темноты Джангес. – Обвели тебя вокруг пальца, разыграли, прикинулись милыми и пушистыми. Часом, среди тех добрых знакомых бабы нет? Угадал?
– Имеется и баба, – подтвердил невозмутимый Шагалан. – Только сути это не меняет. Я настаиваю – большинство в отряде Ааля не догадывается о своей работе на благо завоевателей. Даже если кто-то невольно и помогал мелонгам, они не заслужили позорной смерти наравне с истинными предателями. Если же мы пойдем гурьбой на штурм деревни, то просто вынудим бедолаг защищать свой дом.
– Великолепно. И как же предлагаешь их разбирать на чистых и нечистых?
– А ты подумай сам, брат, сколько человек может быть там осведомлено о связи с властями? Так, чтобы остальной народ за долгие месяцы ничего не заподозрил? Один? Вообразимо и это. Двое-трое? Допускаю. Пятеро? Или десяток?
– Толпой секрета не убережешь, – произнес Кабо. – Как замечают на юге, «что знают трое – знает свинья». Да и зачем посвящать в тайну многих? Ведь молчание должно и оплачиваться соответственно. Нет, если у Ааля дело поставлено разумно, то предателей там от силы человек пять. И наверняка из числа самого высшего руководства. Именно они ведут переговоры, накапливают сведения, а затем совершают грязную работу чужими руками, прячась в тени. У тебя, Шагалан, есть кто-нибудь на подозрении?
– Пока двое. В первую очередь, бесспорно, сам Ааль.
– Очень красиво и благопристойно, – опять высунулся раздраженный Джангес. – Но нам-то нужно действовать быстро, покуда эти шакалы не продали еще кого! Сколько вы намерены изучать их, выявляя поодиночке?
– Тут Джангес прав, – кивнул Кабо. – Если ты уверен в Аале, брат, следует взять его и… побеседовать. С пристрастием.
– А лучше, – Сегеш подхватил тотчас, – повязать всю их верхушку. Пускай получат то, на что обрекали нас.
Шагалан вздохнул:
– Да-да. Вот только я не уверен полностью даже в Аале. Поймите, друзья, всегда остается шанс, что та засада была случайностью. Или плодом трудов какого-нибудь мелкого лазутчика. Про Макоуна вовсе ничего не известно толком. Что мы вытянем из Ааля? Кого он очернит под пыткой? И что делать потом, если он вдруг окажется невиновным? Извиниться и отпустить?
– Ну и как нее прикажешь нам, в конце концов, поступать?
– Нужны доказательства. Надежные. Хотя бы на одного из предателей.
– О чем ты говоришь? Кому мы должны что-то доказывать?
– Самим себе, сир.
Шагалан ответил так твердо, что старик замешкался, однако не сдался:
– И какие же доказательства ты сочтешь надежными?
– Связь. Прямое сношение с врагом.
– Точно, – откликнулся Кабо. – Я тоже не вижу иной зацепки. Любой прочий грешок всегда удастся оправдать оплошностью, неведением, глупостью, наконец. Воистину уязвимо у Ааля лишь одно место – связь с мелонгами, желательно личная.
– Совсем ополоумела молодежь, – крякнул с досады Сегеш. – Какая, к чертям, связь?! Да простит Создатель… Убежден, сам Ааль за этот год ни одного варвара в глаза не видел! К чему бессмысленный риск? Такие дела проворачиваются тоньше и хитрее, господа. С двух сторон съезжаются в лесу доверенные гонцы, обмениваются десятком фраз и тихо расстаются. Все! С какого бока вы их ухватите? Отследить встречу трудно, доказать ее злокозненность – почти невозможно, а уж притянуть гонца к главарям – подавно. Они просто объявят его наветчиком да шпионом, сами быстро состряпают казнь и заметут следы!
– Насчет безвестного гонца не уверен – вожди способны сэкономить на нем, выезжая, допустим, поочередно. Но есть тут и еще один момент… – Кабо покосился на друга. – Никто ведь не знает, как часто они выходят на связь. Сколько нам придется наблюдать за каждым шевелением? День? Неделю? Или месяц? А если Ааль почует недоброе и предпочтет затаиться? Год?
– А если альтернатива – всеобщая бойня? – эхом отозвался Шагалан.
– Стало быть, мы не должны ничего ждать. Понимаешь меня?
– Да. Нужна провокация. Нужно сделать так, чтобы Ааль опрометью бросился вызывать своих хозяев, забыв о всякой осторожности. Я даже представляю, брат, какое известие могло бы так подействовать…
Кабо опять вперился в глаза друга и через секунду мотнул головой:
– Ни за что.
– Да о чем вы, собственно? – нетерпеливо заерзал в углу Джангес.
Кабо, подумав, пояснил:
– Я вообще-то подразумевал иное: соблазнить Ааля бежавшим на свободу Сегешем. Выдать как бы невзначай какую-нибудь вашу, атаман, залежку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140