– Держу! – Осипший голос, запах чеснока и пива. – Сюда! Я… ых-х…
Шагалан, почти не замедляя бега, пнул нападавшего ногой в живот, и тот вывалился во мрак. Как бешеный вепрь юноша врубился в заросли, едва прикрыв рукой лицо, и сразу запетлял зайцем. После первого же виража настигавший топот уклонился куда-то в сторону. Потом и вовсе заглох: то ли он слишком отдалился, то ли разбушевавшиеся преследователи наконец опомнились и оставили безумную идею гоняться за кем бы то ни было по ночному лесу. Шагалан сбавил ход, восстанавливая дыхание и прислушиваясь. Погони не ощущалось. Слабо заворочалась на плече поклажа.
– Лежи тихо, горемыка, – вполголоса произнес разведчик.
Шел еще минут десять, временами поворачивая. Чудом пробалансировал по краю заросшего оврага, раз вспугнул какую-то птицу, фыркнувшую из-под ног. Неясный запах да изменившийся рельеф подсказали, что он у цели. Опустился у знакомого мшистого бревна под еловыми лапами, осторожно высунулся наружу.
Лагерь был как на ладони. Около осиротевшего костра суетились несколько человек, стоявший здесь же купец поливал их площадной руганью, хотя как-то вяло, без прежнего вдохновения. Разговоров не разобрать, однако общий смысл понимался сразу – пока все занимались судьбой маленького оборвыша, некто более прагматичный увел-таки бараний бок. Рядом зашевелились.
– Ух ты! Да мы совсем близко!
Шагалан обернулся. Круглая детская мордашка, чумазая, с засохшими потеками крови, короткие взъерошенные волосы, тонюсенькая воробьиная шея, торчавшая из лохмотьев. Несмотря на свое убожество, воришка – по виду ему можно было дать лет восемь-десять – на удивление быстро освоился в новой ситуации и глянул на спасителя без тени страха.
– Да, близко, – усмехнулся Шагалан. – Сделали немалый крюк и воротились почти назад. Надежней сейчас не укрыться. Но как раз потому, что все поблизости, настоятельно советую не шуметь. Сидим тихо, словно мыши под метлой.
– Понятно, соображаю. А ты сам кто?
Юноша улегся на землю, подоткнув под голову котомку.
– Ну, если настаиваешь, давай знакомиться. Сам-то девочка или мальчик?
– Мальчик, конечно. Йерсом кличут. – Воришка кинул настороженный взгляд. – А ты, часом, не любитель мальчиков?
– Нет, предпочитаю девочек. Меня можешь звать Шагаланом. Что, приставали?
– Разное выпадало. Ты вор?
– Нет.
– А кто?
– Гадай дальше.
Парнишка нахмурился.
– На бродягу не похож. Слишком опрятен. Но и на благородного тоже. Для трубадура слишком мало пожитков. Скорее уж какой-нибудь подмастерье. Нет?
– На мастера, стало быть, не тяну? – хмыкнул юноша.
– Молод больно… Да ладно тебе скрытничать!
– Так коли откровенничать, то первым и начинай.
– А чего про меня говорить? Со мной все просто.
– И что же просто? Делись.
– Я из Нирильена, из цеховых скорняков. Отца не помню, то ли на войне, то ли сразу после сгинул. Мать и сестер потом чума взяла. Жил у тетки в деревне. Голодно, зато какая-никакая крыша. А прошлым летом случился в тех краях недород, так меня из дома и выставили. Тетка – баба не злая, да у нее своих детей пятеро, на меня хлеба не хватило…
Шагалан слушал, не перебивая.
– …Зимой уцелел чудом. Раза три думал – все, каюк. Но как-то отбедовал. Где чего выпросишь, где стащишь. С месяц в одном монастыре подкармливали. Дотянул до весны, там уж полегчало… Нынче вот сызнова холода близятся…
– Таких, как ты, называют «ребенок чумы», слышал?
– Слышал. А как называют таких, как ты?
Юноша незримо в темноте пожал плечами:
– Наверное, «ребенок войны». Там я потерял всех. Вырос в Валесте, теперь вот возвратился.
– И зачем же?
– Зачем-зачем… Разных оборванцев из-под телег выдергивать. Ты же видел.
Йерс засопел обиженно:
– Не хочешь говорить – не надо. Я ему откровенно, как на исповеди, а он…
– Не горячись, парень. Придет время, расскажу. На вот лучше поешь.
Шагалан сел, выложил перед мальчишкой свой провиант. Собирался было сам принять участие в трапезе, но, посмотрев, с каким остервенением набросился на еду Йерс, раздумал. Мигом сметя небогатые запасы, малыш обшарил землю в поисках затерявшегося кусочка и вздохнул. Со стороны лагеря донесся нестройный хор голосов – очевидно, пиво возместило путникам потерю и баранины, и острого зрелища.
– Поют, сволочи, – с недетским ожесточением процедил Йерс. – Моя б воля, развесил бы их по деревьям вкруг костра.
– Успокойся, все кончилось. Укладывайся спать, завтра вставать рано.
– А куда мы пойдем?
– Мы? – замер Шагалан. – Да куда тебе со мной? У меня ж тут тоже ни кола, ни двора.
– Ну… я чаял… вдвоем все-таки полегче… и веселее…
– Ладно, завтра разберемся. Ложись.
Йерс заворочался, втираясь поплотней к спине юноши – заметно холодало. Глухо вскрикнул:
– У-у, хребет располосовали, кровопивцы… Шагалан!
– Что?
– Это… спасибо тебе за то… ну… сам понимаешь…
– Спи!
Он чуть приоткрыл еще тяжелые веки и огляделся. Едва начинало светать, ленивые струи тумана стелились по земле. На еловых иголках мириадами алмазов блестела роса. Стылая сырость и гарь. Шагалан перекатился на живот. Рядом закопошился, потеряв опору, вчерашний спасенный. Ночью мальчишка неоднократно принимался метаться и вскрикивать, пришлось даже накрыть его плащом, чтобы шум не услышали в лагере. Сейчас этот плащ был откинут в сторону. Шагалан с минуту разглядывал трогательно-беспомощную мордашку ребенка, наконец-то отыскавшего мирный сон. «Ничего, – подумалось. – Лишь бы вернулся в нормальную жизнь. Дети рано или поздно забывают свои кошмары. Знаем. Сами года два кричали по ночам».
Высунулся из-за прикрывавшего их поваленного ствола. Лагерь еще спал. Еле заметно курился костер. Одинокий мужик, сидевший рядом, дремал, свесив голову чуть ли не ниже колен, больше постовых видно не было. Где-то за фургонами всхрапнула лошадь.
Шагалан поежился от пробежавшей по шее капли, вновь надлежало принимать решение. Мягко затормошил мальчишку за плечо. Тот проснулся резко, со всхлипом, словно вынырнув из воды, вытаращил в испуге глаза, но не подал ни звука.
– Слушай внимательно, Йерс, – заговорил разведчик, не дожидаясь, пока оборвыш окончательно придет в себя. – Сейчас тихо собираемся. Смотри сюда: пройдешь вон за ту, крайнюю фуру, только не напрямки, а в обход через лес. Все очень тихо, из кустов не лезь, веток не ломай.
– Ну, ты меня еще прятаться поучи, – буркнул малец, растирая грязной ладошкой лицо.
Шагалан усмехнулся:
– Если такой ловкий, чего ж вчера попался?
– Жрать больно охота была, вот и рискнул. Не повезло, с каждым случается. А чего нам вокруг стоянки-то опять бегать?
– Да хочу я славному купчине гадость сделать, а себе… нам помочь немного.
– Вот это славно! – Вмиг в проснувшихся глазах мальчишки заблестели огоньки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140