Вскоре разведчик заметил и Ретси. Тот спускался по лестнице с верхнего этажа, одежду имел растрепанную, а вид – довольный. Сел, хлопнул по плечу задремавшего Эркола:
– Неплохой вечерок! – Потянул к себе кружку с пивом. – Совсем запалился с этой молодухой… Только вот вы мне, ребята, сегодня не нравитесь. В чем дело? Один надрался заранее, и теперь ему на все наплевать, второй вздумал хранить целомудрие в совершенно непригодном для того месте. Или я уже не прав, Шагалан?
– Еще как прав, – буркнула чернявая девка.
– Что с вами случилось, братцы? Стоило ли ради сна и молчания сюда выбираться?
Эмоциональная речь эффекта не произвела: Эркол был слишком вял, а Шагалан – бесстрастен. Вернулась подружка Ретси, раскрасневшаяся и удовлетворенная.
– Посиди, милая, отдохни, – махнул ей кавалер. – Не уверен, получится ли снова прогуляться: друзья сегодня не в духе, и, возможно, мне придется отдуваться за всех троих.
– Послушай, Ретси, вот ты в ватаге старожил… – заговорил Шагалан.
– Истинно так.
– Тогда и ответь: не подмечал ли ты в ней чего-нибудь странного, ненормального?
– В каком смысле странного?
– Я ведь за последнее время посетил несколько ватаг. Видел всякие, подчас совершенно непохожие, но ваша просто живет иной жизнью.
– Ну… сразу и не сообразишь, приятель. Ватага Ааля, должно быть, впрямь уникальна, да и вожак у нас легендарный. Может, разгадка в этом? Хотя я-то как раз другие отряды не навещал, сравнивать не с чем.
– Однако ты рассказывал, что Ааль часто общается с соседями.
– Этого сколько угодно. Посланцы какие-то у нас гостили, о некоторых только слухи бродят. А по сути… Союзами-то, Шагалан, атаманы занимаются, до нас долетают брызги.
– Но знаете-то вы о многих?
– Естественно. Не будем упоминать разную мелочь и шушеру, сотрудничать с ними глупо. Они либо присоединяются без оговорок, либо трусливо освобождают дорогу. Если же брать крупные отряды, то это, прежде всего, «армия Сегеша». Вот уж кто действительно достойный союзник Аалю – умный, сильный и широко известный.
Разведчик насторожился:
– Ааль сумел найти к нему подход?
– Не хотелось бы обсуждать секреты в заведении вроде этого… – Ретси понизил голос. – Скажу коротко, приятель: сумел. Совсем недавно шли переговоры, и, мыслю, вполне успешные.
– Убежден? А подробней?
– Не-не, про то лучше у атаманов допытывайся. Мне лишние шишки без надобности.
– Хорошо, еще кто есть?
– Ну, в отрогах Хамарани, где начинали, здорово шумел Макоун, мир его праху. Он сам был из тех мест и легко поднимал на борьбу целые края. Горцы, конечно, взбалмошны и грубы, зато в бою им цены нет.
– Неужели они выступали за ненавистных им Артави? – хмыкнул Шагалан.
– Имелись другие резоны. Мелонги ведь в свое время сулили Хамарани собственную корону, пусть и в составе Империи. Такими баснями долгие годы покупалась лояльность горцев, но в конце концов у многих лопнуло терпение. Независимость – их больная тема, навязчивая идея, священная цель. Мне ли, хоть горцу и на четверть, этого не знать? Годик бы, два, мог заполыхать весь север.
– Вы сотрудничали с Макоуном?
– И очень тесно. Шла молва даже про объединение, не успели… судьба распорядилась иначе… Из тех же, кто жив, весьма славны Дельшан и Рапси, тоже генералы Голтейка «Грозы». Первый сражается на западе отсюда от Оронса до гор Кентарна, второй – в Редгарсии. Там у островитян те же заскоки, что и в Хамарани, разве что боевитость народа пожиже. Люди Дельшана здесь бывали, о Рапси мы только наслышаны. А кроме них… пожалуй, одна мелюзга, пекущаяся исключительно о наживе. Да в придачу мифические фигуры, вроде Черного Дожа или банды Зубастых.
– Полагаешь, они – чистый вымысел?
– Скорее всего. По крайней мере, ничего определенного про них неизвестно.
Внезапно ожил Эркол, оторвал голову от стола, поднял слипающиеся глаза:
– Есть еще одна знаменитая компания. – Его язык едва ворочался.
– Иди ты к черту, пьянчуга, – отмахнулся Ретси. – Снова взялся за свои сказки.
– И вовсе не сказки! Сущая правда!
– О чем это? – заинтересовался разведчик.
– Да ну его! – Хамаранец фыркнул. – Как напьется, начинает бубнить одну и ту же историю. Эй, приятель! Поделись-ка с Шагаланом, он пока не устал от твоих выдумок.
– Никаких выдумок! Говорю только то, что сам видел… Короче, когда пришли мелонги, мы с семьей жили в Ринглеви. Белокурые сразу устроили грабеж, пожар, смертоубийство, в той катавасии я потерялся. Мальчонка совсем, лет шесть. Почитай, месяц бродил по городу, голодал, то попрошайничеством, то воровством перебивался. А тут как-то подходит ко мне на улице мужчина, немолодой, седоусый, неплохо одетый. Отвел в харчевню, накормил, расспросил. Потом предлагает: «Не хочешь ли, паренек, поквитаться за свою жизнь, страну и родных?» Мы, дескать, собираем мальчишек вроде тебя, чтобы вырастить из них могучих воинов. Таких могучих, что сумеют сокрушить ненавистных мелонгов! Дело это, конечно, займет много лет, зато будешь сыт, одет, защищен, а когда подрастешь, получишь шанс и на справедливое возмездие врагам.
– Очень подозрительный тип, – вставил Ретси.
– Ничего подобного! – обиделся Эркол. – Вполне достойный человек, из бывших солдат. А во главе всей затеи знаете кто находился? Сам великий мастер Бентанор Иигуир, о котором уже при жизни легенды слагали! Одно имя дорогого стоит. Короче, я согласился, терять-то нечего.
– И чем же все завершилось? – спросил Шагалан.
– Завершилось? Утром солдата схватили на выходе из города. Точно не помню, кажется, кто-то его вдруг признал. Меня он успел в последний момент выпихнуть в толпу, а сам… Два дня я бродил вокруг тюрьмы в надежде увидеть его. Но увидел лишь на третий – с прочими мятежниками повешенным на Ратушной площади.
– Наверняка твой солдат был заурядным вором, – усмехнулся Ретси. – Вот кто-то из обкраденных его и уличил.
– А зачем ему тогда я?
– Мало ли… Может, хотел взять в ученики, воспитать себе напарника. А может, склонность имел к симпатичным мальчикам. Вывел бы за ворота, попользовался да зарезал бы на всякий случай. И о подобном слыхать доводилось.
Эркол, подумав, замотал головой:
– Нет. Не верю я в это, не такой был человек! И потом, в то время воров с мародерами вешали быстро, зачастую прямо на месте. А того солдата мурыжили два дня, и не просто, а измочалили в кровавое рубище, чтобы затем повесить с храбрецами, нападавшими на караулы мелонгов. Разве это компания для обыкновенного вора?
– Как его звали? – спросил Шагалан тихо.
– Да не помню я! Долго помнил, сейчас… стерлось. После той истории судьба меня начала мотать и швырять, отмерять щедро скитаний, боли, голода. И получается, был шанс изменить злодейку, но вот… ускользнул из-под самого носа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
– Неплохой вечерок! – Потянул к себе кружку с пивом. – Совсем запалился с этой молодухой… Только вот вы мне, ребята, сегодня не нравитесь. В чем дело? Один надрался заранее, и теперь ему на все наплевать, второй вздумал хранить целомудрие в совершенно непригодном для того месте. Или я уже не прав, Шагалан?
– Еще как прав, – буркнула чернявая девка.
– Что с вами случилось, братцы? Стоило ли ради сна и молчания сюда выбираться?
Эмоциональная речь эффекта не произвела: Эркол был слишком вял, а Шагалан – бесстрастен. Вернулась подружка Ретси, раскрасневшаяся и удовлетворенная.
– Посиди, милая, отдохни, – махнул ей кавалер. – Не уверен, получится ли снова прогуляться: друзья сегодня не в духе, и, возможно, мне придется отдуваться за всех троих.
– Послушай, Ретси, вот ты в ватаге старожил… – заговорил Шагалан.
– Истинно так.
– Тогда и ответь: не подмечал ли ты в ней чего-нибудь странного, ненормального?
– В каком смысле странного?
– Я ведь за последнее время посетил несколько ватаг. Видел всякие, подчас совершенно непохожие, но ваша просто живет иной жизнью.
– Ну… сразу и не сообразишь, приятель. Ватага Ааля, должно быть, впрямь уникальна, да и вожак у нас легендарный. Может, разгадка в этом? Хотя я-то как раз другие отряды не навещал, сравнивать не с чем.
– Однако ты рассказывал, что Ааль часто общается с соседями.
– Этого сколько угодно. Посланцы какие-то у нас гостили, о некоторых только слухи бродят. А по сути… Союзами-то, Шагалан, атаманы занимаются, до нас долетают брызги.
– Но знаете-то вы о многих?
– Естественно. Не будем упоминать разную мелочь и шушеру, сотрудничать с ними глупо. Они либо присоединяются без оговорок, либо трусливо освобождают дорогу. Если же брать крупные отряды, то это, прежде всего, «армия Сегеша». Вот уж кто действительно достойный союзник Аалю – умный, сильный и широко известный.
Разведчик насторожился:
– Ааль сумел найти к нему подход?
– Не хотелось бы обсуждать секреты в заведении вроде этого… – Ретси понизил голос. – Скажу коротко, приятель: сумел. Совсем недавно шли переговоры, и, мыслю, вполне успешные.
– Убежден? А подробней?
– Не-не, про то лучше у атаманов допытывайся. Мне лишние шишки без надобности.
– Хорошо, еще кто есть?
– Ну, в отрогах Хамарани, где начинали, здорово шумел Макоун, мир его праху. Он сам был из тех мест и легко поднимал на борьбу целые края. Горцы, конечно, взбалмошны и грубы, зато в бою им цены нет.
– Неужели они выступали за ненавистных им Артави? – хмыкнул Шагалан.
– Имелись другие резоны. Мелонги ведь в свое время сулили Хамарани собственную корону, пусть и в составе Империи. Такими баснями долгие годы покупалась лояльность горцев, но в конце концов у многих лопнуло терпение. Независимость – их больная тема, навязчивая идея, священная цель. Мне ли, хоть горцу и на четверть, этого не знать? Годик бы, два, мог заполыхать весь север.
– Вы сотрудничали с Макоуном?
– И очень тесно. Шла молва даже про объединение, не успели… судьба распорядилась иначе… Из тех же, кто жив, весьма славны Дельшан и Рапси, тоже генералы Голтейка «Грозы». Первый сражается на западе отсюда от Оронса до гор Кентарна, второй – в Редгарсии. Там у островитян те же заскоки, что и в Хамарани, разве что боевитость народа пожиже. Люди Дельшана здесь бывали, о Рапси мы только наслышаны. А кроме них… пожалуй, одна мелюзга, пекущаяся исключительно о наживе. Да в придачу мифические фигуры, вроде Черного Дожа или банды Зубастых.
– Полагаешь, они – чистый вымысел?
– Скорее всего. По крайней мере, ничего определенного про них неизвестно.
Внезапно ожил Эркол, оторвал голову от стола, поднял слипающиеся глаза:
– Есть еще одна знаменитая компания. – Его язык едва ворочался.
– Иди ты к черту, пьянчуга, – отмахнулся Ретси. – Снова взялся за свои сказки.
– И вовсе не сказки! Сущая правда!
– О чем это? – заинтересовался разведчик.
– Да ну его! – Хамаранец фыркнул. – Как напьется, начинает бубнить одну и ту же историю. Эй, приятель! Поделись-ка с Шагаланом, он пока не устал от твоих выдумок.
– Никаких выдумок! Говорю только то, что сам видел… Короче, когда пришли мелонги, мы с семьей жили в Ринглеви. Белокурые сразу устроили грабеж, пожар, смертоубийство, в той катавасии я потерялся. Мальчонка совсем, лет шесть. Почитай, месяц бродил по городу, голодал, то попрошайничеством, то воровством перебивался. А тут как-то подходит ко мне на улице мужчина, немолодой, седоусый, неплохо одетый. Отвел в харчевню, накормил, расспросил. Потом предлагает: «Не хочешь ли, паренек, поквитаться за свою жизнь, страну и родных?» Мы, дескать, собираем мальчишек вроде тебя, чтобы вырастить из них могучих воинов. Таких могучих, что сумеют сокрушить ненавистных мелонгов! Дело это, конечно, займет много лет, зато будешь сыт, одет, защищен, а когда подрастешь, получишь шанс и на справедливое возмездие врагам.
– Очень подозрительный тип, – вставил Ретси.
– Ничего подобного! – обиделся Эркол. – Вполне достойный человек, из бывших солдат. А во главе всей затеи знаете кто находился? Сам великий мастер Бентанор Иигуир, о котором уже при жизни легенды слагали! Одно имя дорогого стоит. Короче, я согласился, терять-то нечего.
– И чем же все завершилось? – спросил Шагалан.
– Завершилось? Утром солдата схватили на выходе из города. Точно не помню, кажется, кто-то его вдруг признал. Меня он успел в последний момент выпихнуть в толпу, а сам… Два дня я бродил вокруг тюрьмы в надежде увидеть его. Но увидел лишь на третий – с прочими мятежниками повешенным на Ратушной площади.
– Наверняка твой солдат был заурядным вором, – усмехнулся Ретси. – Вот кто-то из обкраденных его и уличил.
– А зачем ему тогда я?
– Мало ли… Может, хотел взять в ученики, воспитать себе напарника. А может, склонность имел к симпатичным мальчикам. Вывел бы за ворота, попользовался да зарезал бы на всякий случай. И о подобном слыхать доводилось.
Эркол, подумав, замотал головой:
– Нет. Не верю я в это, не такой был человек! И потом, в то время воров с мародерами вешали быстро, зачастую прямо на месте. А того солдата мурыжили два дня, и не просто, а измочалили в кровавое рубище, чтобы затем повесить с храбрецами, нападавшими на караулы мелонгов. Разве это компания для обыкновенного вора?
– Как его звали? – спросил Шагалан тихо.
– Да не помню я! Долго помнил, сейчас… стерлось. После той истории судьба меня начала мотать и швырять, отмерять щедро скитаний, боли, голода. И получается, был шанс изменить злодейку, но вот… ускользнул из-под самого носа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140