Вдобавок семенивший рядом маленький комок лохмотьев респектабельности не добавлял. Вляпаться в историю совсем не хотелось, а потому юноша старался быстро проходить такие места посередине дороги, завернувшись в плащ и не реагируя ни на кого. В крайнем случае, его сочтут заносчивым невежей, но никак не сомнительным типом. Несколько раз встречались губернаторские патрули. Шагалан кожей ощущал их подозрительные взгляды, однако вида не подавал. Ничто так не усмиряет людей, как чужие самоуверенность и наглость. Стушуешься, закроешься плащом и поспешишь в глухой переулок – стражники, подобно хорошим сторожевым псам, сразу, не сговариваясь, бросятся в погоню. А вот если устремишься прямо на них, излучая непоколебимую убежденность в своем праве, бесцеремонно раздвинешь плечом да в придачу наступишь кому на ногу, тогда тебя пропустят без звука, чуть ли не с извинениями. И долго потом еще будут обсуждать, какого это вельможу их угораздило побеспокоить. К счастью, мелонгийских постов не попадалось – со старыми вымуштрованными солдатами фокус срабатывал не всегда.
Лишь однажды разведчик на секунду забыл о бдительности. Большой, богато отделанный паланкин, несомый двумя парами могучих слуг, медленно плыл по улице; в просвете между занавесками угадывался отточенный, строгий профиль благородной дамы. Как раз напротив Шагалана с его спутником дама соизволила выглянуть наружу. Красивое бледное лицо, очерченное белой тканью; высокомерно-скучающий взор вдруг зацепился за юношу. Зародились и пробежали рябью какие-то эмоции, в глазах шевельнулся интерес, дрогнули бескровные губы. Пожалуй, полагалось поклониться прекрасной незнакомке, но Шагалан только неподвижно и до бестактности откровенно следил за удаляющимися носилками.
– Знатная фифа, – хмыкнул сзади Йерс. – И на тебя, похоже, запала, приятель. Хочешь, выведаю, кто и откуда? На удачном романе можно здорово руки погреть. Дамочка-то не из бедных, одних камней на шее целое состояние. Небось отвалит капельку милому дружку. Так я сбегаю, разнюхаю?
– Не суетись.
Шагалан отправился дальше, осматриваясь, не привлек ли своим поведением чьего-нибудь ненужного внимания. Мальчишка забежал вперед, замахал руками:
– А чего такого? Дело чистое, безопасное, доходное и приятное. Знавал я одного парня, его тоже бабы страсть как любили…
– Не время сейчас для подобных приключений, мой юный сводник. Теперь надо увидеть тюрьму.
– Во-во, самый веселый уголок. Все обходят его за милю, а ты сам туда торопишься? Не боишься накликать беду?
– Нет. Скорее ты боишься туда проводить.
– Еще чего! – Чумазое лицо воришки вспыхнуло. – Гулял я и не в таких местах. А нынче, опять же, ты указываешь, тебе и отвечать, если что. Пошли!
Серую тушу донжона Шагалан заприметил за пару кварталов. Мрачного вида башня возвышалась над окрестными лачугами, подавляя и угнетая. Вблизи выяснилось, что она не столь уж и высокая, зато тучность действительно впечатляла. Груда огромных, едва обтесанных глыб, густо затянутых сеткой плесени и пятнами мха, словно сказочное чудовище окаменело в дреме. Определенно вся эта безумная масса давным-давно не слыхала грохота битв, успев глубоко пустить корни. С разных сторон напирали волны новых домов и домишек – каждый клочок земли в городе ценился неимоверно. Однако, не дойдя трех десятков шагов до величественных стен, постройки резко останавливались, кучились на невидимой черте, и никто не дерзал потревожить покой спящего великана.
Впрочем, не такого уж спящего. Жизнь вокруг донжона не кипела, как на рынке, но и не замирала. За короткое время четыре человека скрылось внутри, двое вышло. Возле узких дверей, набранных из толстенных дубовых плах, располагались сразу трое часовых. Старший из них уже на подходе опознавался как мелонг.
– Все караулы, болтают, усилили, стоило только Сегеша заточить, – откликнулся Йерс на негромкий вопрос юноши.
Они медленно шли мимо тюрьмы по дальней стороне улицы. Близился вечер, вокруг было малолюдно, хотя кое-какие прохожие и даже повозки попадались. Стайки смельчаков спешили в соседний собор. Без них под скучающими взорами охраны стало бы совсем неуютно.
– Я же говорил – гиблое место, – буркнул мальчишка. – Убираемся отсюда поскорее, нечего смотреть. Лучше уж крюка дать, чем мурашки по спине гонять.
– Погоди, не дергайся, – придержал его Шагалан. – Место жутковатое, но любопытное.
– Во-во, тут как раз любопытных и привечают. Да такое занятное им показывают, что те вопят по ночам от радости.
– Сам слышал?
– Еще чего! Слышал молву об этом. Я из ума не выжил, чтоб по ночам тут околачиваться… Ты представляешь, сколько здесь призраков замученных колодников бродить должно? А ведь у призрака друзей нет, кинется на всякого с теплой кровью. Бр-р…
Вход в башню, судя по всему, существовал единственный. Узкие щели бойниц нижнего яруса располагались невысоко, но защищались могучими решетками. Дальше обходилось без решеток, зато и бойницы находились куда реже и куда выше. Шагалан ясно отдавал себе отчет, что одолеть подобную стену безо всяких приспособлений – задача более чем сложная. Мысленно оценил, каким путем будет карабкаться в темноте по корявым, осклизлым глыбам… и невольно поежился. Без примитивной «кошки» больше шансов грохнуться на булыжную мостовую, нежели достичь цели.
– Значит, там и держат знаменитого Сегеша? – спросил Шагалан, когда они остановились в конце улицы.
– Там и держат. Не в самой башне, конечно. Под ней, болтают, огромные подземелья нарыты еще с прежних времен. Раньше припасы хранили на случай осады, родники свои имелись, даже за городские стены ходы вели. Потом подземелья забросили, какие-то завалили, малую часть пустили под тюрьму. А мелонги только наполнили ее до краев.
– Подземелья, говоришь? Это интересно. А можно выведать что-нибудь про те потайные ходы за город?
– Вряд ли. Сейчас, поди, и стариков-то нет в живых, которые помнили бы эти норы. А сунуться наобум – верная погибель. Ходы древние, ветхие, если и не заблудишься, сами на голову рухнут. Вон весной у Печников дыра в земле открылась. Здоровая такая, лошадь бы свободно вошла. Народ сразу в крик, про демонов гомонит, попрятался по щелям, а мы с ребятами туда, в лаз. Действительно оказался ход, в тот день пролезли шагов на полста в каждую сторону.
– Нашли чего?
– Не-а, совсем ничего. Темнотища, пыль, крысы жирные, и все. А на другой день нагрянули стражники и засыпали дыру наглухо. Еще местных запугали, чтоб неповадно было под землю нос совать. Думаю, мелонги и сами не знают тех лабиринтов, просто боятся, как бы в их драгоценную темницу кто без спросу не ввалился.
– Так небось сторожат ее крепко?
Мальчишка запнулся, глянул с подозрением:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Лишь однажды разведчик на секунду забыл о бдительности. Большой, богато отделанный паланкин, несомый двумя парами могучих слуг, медленно плыл по улице; в просвете между занавесками угадывался отточенный, строгий профиль благородной дамы. Как раз напротив Шагалана с его спутником дама соизволила выглянуть наружу. Красивое бледное лицо, очерченное белой тканью; высокомерно-скучающий взор вдруг зацепился за юношу. Зародились и пробежали рябью какие-то эмоции, в глазах шевельнулся интерес, дрогнули бескровные губы. Пожалуй, полагалось поклониться прекрасной незнакомке, но Шагалан только неподвижно и до бестактности откровенно следил за удаляющимися носилками.
– Знатная фифа, – хмыкнул сзади Йерс. – И на тебя, похоже, запала, приятель. Хочешь, выведаю, кто и откуда? На удачном романе можно здорово руки погреть. Дамочка-то не из бедных, одних камней на шее целое состояние. Небось отвалит капельку милому дружку. Так я сбегаю, разнюхаю?
– Не суетись.
Шагалан отправился дальше, осматриваясь, не привлек ли своим поведением чьего-нибудь ненужного внимания. Мальчишка забежал вперед, замахал руками:
– А чего такого? Дело чистое, безопасное, доходное и приятное. Знавал я одного парня, его тоже бабы страсть как любили…
– Не время сейчас для подобных приключений, мой юный сводник. Теперь надо увидеть тюрьму.
– Во-во, самый веселый уголок. Все обходят его за милю, а ты сам туда торопишься? Не боишься накликать беду?
– Нет. Скорее ты боишься туда проводить.
– Еще чего! – Чумазое лицо воришки вспыхнуло. – Гулял я и не в таких местах. А нынче, опять же, ты указываешь, тебе и отвечать, если что. Пошли!
Серую тушу донжона Шагалан заприметил за пару кварталов. Мрачного вида башня возвышалась над окрестными лачугами, подавляя и угнетая. Вблизи выяснилось, что она не столь уж и высокая, зато тучность действительно впечатляла. Груда огромных, едва обтесанных глыб, густо затянутых сеткой плесени и пятнами мха, словно сказочное чудовище окаменело в дреме. Определенно вся эта безумная масса давным-давно не слыхала грохота битв, успев глубоко пустить корни. С разных сторон напирали волны новых домов и домишек – каждый клочок земли в городе ценился неимоверно. Однако, не дойдя трех десятков шагов до величественных стен, постройки резко останавливались, кучились на невидимой черте, и никто не дерзал потревожить покой спящего великана.
Впрочем, не такого уж спящего. Жизнь вокруг донжона не кипела, как на рынке, но и не замирала. За короткое время четыре человека скрылось внутри, двое вышло. Возле узких дверей, набранных из толстенных дубовых плах, располагались сразу трое часовых. Старший из них уже на подходе опознавался как мелонг.
– Все караулы, болтают, усилили, стоило только Сегеша заточить, – откликнулся Йерс на негромкий вопрос юноши.
Они медленно шли мимо тюрьмы по дальней стороне улицы. Близился вечер, вокруг было малолюдно, хотя кое-какие прохожие и даже повозки попадались. Стайки смельчаков спешили в соседний собор. Без них под скучающими взорами охраны стало бы совсем неуютно.
– Я же говорил – гиблое место, – буркнул мальчишка. – Убираемся отсюда поскорее, нечего смотреть. Лучше уж крюка дать, чем мурашки по спине гонять.
– Погоди, не дергайся, – придержал его Шагалан. – Место жутковатое, но любопытное.
– Во-во, тут как раз любопытных и привечают. Да такое занятное им показывают, что те вопят по ночам от радости.
– Сам слышал?
– Еще чего! Слышал молву об этом. Я из ума не выжил, чтоб по ночам тут околачиваться… Ты представляешь, сколько здесь призраков замученных колодников бродить должно? А ведь у призрака друзей нет, кинется на всякого с теплой кровью. Бр-р…
Вход в башню, судя по всему, существовал единственный. Узкие щели бойниц нижнего яруса располагались невысоко, но защищались могучими решетками. Дальше обходилось без решеток, зато и бойницы находились куда реже и куда выше. Шагалан ясно отдавал себе отчет, что одолеть подобную стену безо всяких приспособлений – задача более чем сложная. Мысленно оценил, каким путем будет карабкаться в темноте по корявым, осклизлым глыбам… и невольно поежился. Без примитивной «кошки» больше шансов грохнуться на булыжную мостовую, нежели достичь цели.
– Значит, там и держат знаменитого Сегеша? – спросил Шагалан, когда они остановились в конце улицы.
– Там и держат. Не в самой башне, конечно. Под ней, болтают, огромные подземелья нарыты еще с прежних времен. Раньше припасы хранили на случай осады, родники свои имелись, даже за городские стены ходы вели. Потом подземелья забросили, какие-то завалили, малую часть пустили под тюрьму. А мелонги только наполнили ее до краев.
– Подземелья, говоришь? Это интересно. А можно выведать что-нибудь про те потайные ходы за город?
– Вряд ли. Сейчас, поди, и стариков-то нет в живых, которые помнили бы эти норы. А сунуться наобум – верная погибель. Ходы древние, ветхие, если и не заблудишься, сами на голову рухнут. Вон весной у Печников дыра в земле открылась. Здоровая такая, лошадь бы свободно вошла. Народ сразу в крик, про демонов гомонит, попрятался по щелям, а мы с ребятами туда, в лаз. Действительно оказался ход, в тот день пролезли шагов на полста в каждую сторону.
– Нашли чего?
– Не-а, совсем ничего. Темнотища, пыль, крысы жирные, и все. А на другой день нагрянули стражники и засыпали дыру наглухо. Еще местных запугали, чтоб неповадно было под землю нос совать. Думаю, мелонги и сами не знают тех лабиринтов, просто боятся, как бы в их драгоценную темницу кто без спросу не ввалился.
– Так небось сторожат ее крепко?
Мальчишка запнулся, глянул с подозрением:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140