– Прекрати, брат! Каких тебе надобно доказательств? Твои догадки о происках Гонсета имеют их столько же.
– Я-то опираюсь на всамделишные поступки мелонгийского лиса!
– А Шагалан – на толпу беженцев за проливом. Она тоже вполне реальна, как мы прекрасно знаем! Кому же верить?
Шурга не нашелся сразу что ответить, засопел, заерзал.
– Мыслю, будем полагаться на лучшее, – заключил атаман. – Пока у нас нет никаких причин не доверять Шагалану, зато есть целая гора причин доверять. Все же именно он спас от верной гибели и нас и всех городских кандальников.
Шурга вздохнул в темноту:
– Пусть так. Отведем его в отряд, разделим стол и кров, доверимся… покуда не возникнут очередные сомнения. Я за ним пригляжу.
– Да ну тебя! – отмахнулся Сегеш. – Если начерно все обговорено, заваливайтесь-ка отдыхать. Я еще посижу по-стариковски, посторожу. Часа через два-три развиднеется, снова в путь, не то охотники на хвост прицепятся. Чем дальше уйдем в первый день… Смотри-ка, дружище, он уже спит! Что значит молодые крепкие нервы…
– М-да, брат… прямо-таки нечеловечески крепкие…
Вставать и вправду довелось очень скоро. Едва тусклое солнце всплыло над верхушками деревьев, Сегеш растолкал своих бойцов. Поднимались тяжело, охая и постанывая. С другой стороны, сборы не заняли много времени – ни вещей, ни сколько-нибудь существенной еды с собой не было. Вытянувшись в цепочку, тронулись. Вел Шурга, Сегеш, которому товарищи посменно помогали идти, оказался в середине колонны, Шагалан – в числе замыкающих.
Юноше не нравилось состояние обоих вожаков. Шурга продолжал дуться, глядел букой. Главным образом из желания наладить отношения, Шагалан попытался расспросить о цели маршрута, однако ватажник сразу отрезал:
– Куда нужно, туда и идем. Эти-то края, парень, мне давно знакомы, не заблудимся. Притопаем – там и осмотришься, а пока гляди-ка под ноги.
Сегеш был дружелюбнее, зато его колено сдавало с каждой милей. Старик не жаловался, крепился, долго вышагивал, кривясь, но затем начал отставать. Помощи ему требовалось все больше и больше, сперва поддерживали под руку, потом подпирали плечами. Момент, когда его придется нести, стремительно приближался. Вдобавок двигаться следовало вне дорог, по чащобам да перелескам. Открытые луга с полями старательно огибались, пару раз ведущий и просто сворачивал без видимой причины. К середине дня вымотался не только Сегеш – весь отряд. Вместе с силами ушла опасливость, тем более что никакие признаки не указывали на возможную погоню. Очередные команды Шурги бросаться в новые буреломы выполнялись все неохотнее, люди принялись ворчать и огрызаться, в конце концов привал образовался как-то сам собой.
Шагалан застал атамана сидящим на заросшем мхом пне. Вокруг колена страдальца копошились Шурга и Перок. Юноша остановился рядом, Сегеш поднял к нему мокрое, чуть виноватое лицо:
– Это ничего. Малость дух перевести, боль отступит, и опять пойду.
Шурга к подошедшему даже не обернулся, зато вскинулся Перок:
– Слушай, братишка, ты, часом, во врачевании или там костоправстве не соображаешь? Мы-то не мастаки, а без помощи никак.
Разведчик глянул на синее, опухшее до безобразия колено, покосился на напряженный затылок Шурги.
– Знаю немного и о врачевании. Чтоб людей ломать, их надо хорошо изучить, а отсюда и до целительства недалеко. Совсем плохо?
– Паршиво, – вздохнул Перок. – Проковыляет от силы несколько миль, потом… разве на себе.
– Решение за вами, сир. – Юноша опустился на землю подле Сегеша.
– Что я могу решить? – понурился тот. – Буду шагать, покуда не упаду. Когда нога окончательно откажет, укроете в лесу. Именно так! Вы голодные да измученные, возьметесь еще кого-то тащить – поползете улитками. Любая погоня сцапает за день. Посему оставите меня одного… ну и кинжал какой-нибудь… не попадать же снова…
– Я имел в виду иное, – холодно прервал Шагалан. – Бросить раненого – дело нехитрое, но последнее. Сумеем обойтись без этого – будем обходиться. Вместе с тем, сир, идти вам дальше нельзя, тащить, как верно сказали, опасно.
– Чего же остается?
– Рубить хвост.
– Э-э… как?
– Мы все догадываемся, что по пятам должна непременно двигаться погоня, однако не заметили ее до сей поры. Возможно, враги сильно отстали, сбились со следа, а возможно, лишь ждут удобного момента. Например, ночи, когда нас, измотанных, удастся повязать без труда. Глупо дарить такой шанс, лучше самим упредить: остановиться сейчас, подстеречь преследователей и… разобраться.
Пока верзила Перок недоуменно хлопал глазами, поднялся хмурый Шурга:
– Как же, надейся, будут они нестись сломя голову! Если умно выслеживают, то остановятся с нами и точно так же дождутся ночи.
– Правильно, поэтому здесь спрячусь я один. Другие продолжат путь еще какое-то время.
– Опять на подвиги потянуло? – буркнул ватажник. – А ведь на всякую косу, удалец, рано или поздно своя булыга находится, учти.
– Учту. Только иного не сочиняется. Отряду сытых воинов на добрых лошадях да с собаками мы в беготне не соперники. Или ты мне, дядюшка, по-прежнему не доверяешь? – Шагалан вдруг улыбнулся. – Думаешь, снова с врагом сговариваться кинусь?
– Ничего я не думаю, – отвернулся Шурга, ворча.
– Если вконец тревога изглодала, айда со мной. В бою не пособишь, хоть сомнения развеешь.
– Хорошая мысль, – неожиданно поддержал юношу Сегеш. – Пойдет он, конечно, не соглядатаем, а помощником. Сколько там окажется врагов, каких – Творец ведает, нужно поостеречься. Еще бы кого с вами послать, да люди умотались…
– А я пойду. – Перок поспел-таки за общими рассуждениями. – Что мы все бежим да улепетываем, пора и в драке помериться.
Атаман кивнул:
– Вот и берите его. Парень бойкий, крепкий, отработает за двоих.
К удивлению разведчика, Шурга принял идею весьма спокойно. Он скрупулезно объяснил товарищам направление пути, назначил место встречи, обговорил даже замену себе «на крайний случай». Больше других буянил неугомонный Йерс. Мальчишка пересек мост с беглецами, и теперь отделаться от него не было никакой возможности. Сперва он протестовал против очередной глупости Шагалана, а затем категорически потребовал своего участия в затее. Пришлось одному из повстанцев вести баламута за шиворот.
Поскольку отныне всему предстояло решаться уже не общими силами, тянуть с отдыхом не стали. Трое смельчаков получили напутствия товарищей, лучшее оружие и последние крохи провизии. К несказанной радости, Перок обрел в придачу сапоги, тесные, но достаточно крепкие.
Когда цепочка отряда скрылась в зарослях, Шурга будто бы между прочим выдохнул, поправляя меч:
– Ты, парень… не подумай… ничего такого… У нас в лесах слишком-то мягкие и доверчивые не выживают… Научит жизнь по-волчьи озираться… Чуть зазеваешься, расслабишься… сожрут… Сам понимаешь, необычного-то вокруг тебя полно… как тут не подозревать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140