– спросила в испуге несчастная девушка.
– Ждать, – хладнокровно ответил сыщик, надеясь на Руланда, находившегося около часовни.
«Надо ему как-то дать знать о нас», – подумал Пинкертон. Но наверху уже послышался лязг, люк приоткрылся, и на фойе слабых солнечных лучей показалась голова Боба Руланда.
– Не спускайся сюда, – крикнул великий сыщик, а затем помог Сюзанне Гренье взобраться по лестнице.
– Какая миленькая, – сказал Боб Пинкертону, когда увидел девушку.
– Ты отлично поступил, поторопившись освободить нас, – ответил ему сыщик, – там, внизу, не слишком-то хорошо.
Что же касается Уокинга, то оба сыщика решили пока не пускаться на розыски, поскольку несчастную девушку надо было срочно доставить к ее жениху – барону Христофору Винклеру.
Глава 3
Неожиданный финал
Когда все трое подошли к речушке, подвесного мостика на месте не оказалось. Очевидно, кто-то разобрал его! Сыщикам ничего не оставалось делать, как только искать другую переправу.
Они направились вверх по течению и часа через четыре, утомленные ходьбой по холмистой местности, добрались до деревушки. Оба сыщика привели себя в благообразный вид, надев приличные костюмы, которые были у Боба Руланда в дорожном саквояже.
В лучшей гостинице, расположенной на большой живописно горе, они сняли два номера, чтобы переночевать, так как Сюзанн Гренье после пережитых волнений и трудной дороги очень нуждалась в отдыхе.
На следующее утро, когда горничная вошла в номер Сюзанны ее, увы, там не оказалось. Горничная немедленно сообщила об этом сыщикам.
Все их попытки найти несчастную девушку оказались напрасными – обыск гостиницы и сада ни к чему не привел, и они были вынуждены вернуться в Балтимор с пустыми руками. Более того когда они вышли из поезда на вокзале в Балтиморе, Пинкертон воскликнул:
– Черт возьми! Боб, ты не знаешь, где мои ключи?
– Право, не знаю, начальник.
– Куда же я мог их подевать, в самом деле?
После тщательных поясков Нат Пинкертон пришел к вывод; что ключи его бесследно пропали!
– Какая непростительная оплошность с моей стороны: в потерянной связке находились ключи от моего кабинета и сейфа.
Вскоре они подкатили на автомобиле к особняку Ната Пинкертона. Неожиданно Боб громко вскрикнул и показал своему начальнику на дом. Дверь была открыта, а когда сыщики вошли в nepeднюю, они увидели на столике связку ключей и фиолетовый конверт.
Пинкертон распечатал его и прочитал:
«Великий сыщик!
Не хочу оставлять Вас в неведении, поэтому сообщаю, что негр Том, мой сообщник (кто б мог подумать!), помог мне проникнуть в Вашу квартиру. Дверь Вашего кабинета, которая у Вас всегда на замке, равно как и сейф, была открыта ключами, изъятыми у Вас в подвале и тогда же переданными мне Сюзанной, тоже моей сообщницей. Признайтесь, мой дорогой Нат, ведь недурную сыграли мы с Вами шутку? Не правда ли? Впрочем, стоит ли Вам отчаиваться, ведь и великим людям свойственно делать ошибки.
Кроме всего прочего должен сообщить Вам, что в сейфе я ничего не взял, за исключением слепка моей руки, который я разбил на мельчайшие кусочки там же, у Вас в кабинете. Следовательно, Вы не можете сказать, что я совершил у Вас кражу, в мои планы в данном случае входило лишь уничтожение слепка, мешавшего мне действовать дальше, что я и сделал.
В заключение прошу Вас передать Вашему помощнику Бобу Руланду привет от Сюзанны Гренье. Он ей очень симпатичен.
Уважающий Вас Уокинг»
Тома, лакея великого сыщика, дома не оказалось. Он, по-видимому, действительно исчез. Кроме слепка руки Уокинга все, как он и заверил Пинкертона, оказалось на месте.
Пинкертон, весьма озадаченный и раздосадованный случившимся, многозначительно заметил, что его борьба с Уокингом только начинается.
Тем не менее, он чувствовал себя побежденным, да и авторитет гениального сыщика несколько упал в глазах его помощника.
Как бы там ни было, вечером того же дня Нат Пинкертон отправился к барону Винклеру и, скрепя сердце, все рассказал ему… умолчав лишь о том, что его невеста, хорошенькая Сюзанна, оказалась сообщницей известного авантюриста Джеймса Уокинга.
Прошло полгода…
Однажды, в солнечный день, в одном из лучших кафе города Балтимора, расположенном на пляже под открытым небом, встретились два господина. Один из них был Гайнц Мориссон, другой – барон Винклер.
– Здравствуйте, Мориссон!
– Здравствуйте, барон! Какими судьбами? Ведь вы, если не ошибаюсь, хотели покинуть Балтимор?
– Да, но вышло иначе. Присядем за столик, я вам все расскажу подробно.
– А знаете что? Я предлагаю поехать в казино и провести там вечер.
– При всем желании не могу: меня ждет жена.
– Как, вы женаты? – воскликнул Мориссон.
– Представьте себе – да! И угадайте на ком?
– Никто не приходит на ум.
– На Анне Любимовой. Все же давайте присядем.
Они сели за отдельный столик и заказали виски, после чего Винклер продолжил разговор.
– После сообщения Ната Пинкертона о его неудаче я получил от Уокинга записку, в которой он уведомил меня, что если я хочу видеть свою невесту, то в назначенный день должен придти в Большой музей, где она будет ждать меня на диванчике малинового цвета, который стоит под известной картиной «Избрание Вашингтона». Но предварительно я должен выполнить условия, изложенные в первом его письме, содержание которого вам хорошо известно.
Так я и сделал.
Я отправился в Линкольн, отыскал там часовню и сосну, положил в дупло пять тысяч долларов, а когда в назначенное время, кажется, дня два спустя, пришел в музей, еще издали увидел у картины «Избрание Вашингтона» женщину. Но это была не Сюзанна Гренье… Это была Анна Любимова!
Сначала у меня была мысль обратиться в бегство, но потом какая-то неосознанная сила повлекла меня к ней.
Я подошел и раскланялся.
Не стану описывать вам нашего разговора, тем более, что он был довольно бессодержательным, но не могу обойти молчанием следующее обстоятельство: Анна Любимова, как оказалось, получила накануне нашей встречи письмо, написанное якобы моей рукой, в котором я просил ее придти в музей именно сейчас, то есть в указанное мне Уокингом время.
Тут же вспомнились слова Пинкертона, что Сюзанна, по его мнению, для меня навеки потеряна, и какое-то внутреннее чувство заставило меня поверить этому.
Вновь встретившись с Пинкертоном, я узнал подробности о Сюзанне Гренье, пережив глубокое потрясение. Но меня спасла старая любовь, я женился на Анне Любимовой.
Все, слава Богу, кончилось хорошо. На судьбу мне грешно жаловаться.
1 2 3
– Ждать, – хладнокровно ответил сыщик, надеясь на Руланда, находившегося около часовни.
«Надо ему как-то дать знать о нас», – подумал Пинкертон. Но наверху уже послышался лязг, люк приоткрылся, и на фойе слабых солнечных лучей показалась голова Боба Руланда.
– Не спускайся сюда, – крикнул великий сыщик, а затем помог Сюзанне Гренье взобраться по лестнице.
– Какая миленькая, – сказал Боб Пинкертону, когда увидел девушку.
– Ты отлично поступил, поторопившись освободить нас, – ответил ему сыщик, – там, внизу, не слишком-то хорошо.
Что же касается Уокинга, то оба сыщика решили пока не пускаться на розыски, поскольку несчастную девушку надо было срочно доставить к ее жениху – барону Христофору Винклеру.
Глава 3
Неожиданный финал
Когда все трое подошли к речушке, подвесного мостика на месте не оказалось. Очевидно, кто-то разобрал его! Сыщикам ничего не оставалось делать, как только искать другую переправу.
Они направились вверх по течению и часа через четыре, утомленные ходьбой по холмистой местности, добрались до деревушки. Оба сыщика привели себя в благообразный вид, надев приличные костюмы, которые были у Боба Руланда в дорожном саквояже.
В лучшей гостинице, расположенной на большой живописно горе, они сняли два номера, чтобы переночевать, так как Сюзанн Гренье после пережитых волнений и трудной дороги очень нуждалась в отдыхе.
На следующее утро, когда горничная вошла в номер Сюзанны ее, увы, там не оказалось. Горничная немедленно сообщила об этом сыщикам.
Все их попытки найти несчастную девушку оказались напрасными – обыск гостиницы и сада ни к чему не привел, и они были вынуждены вернуться в Балтимор с пустыми руками. Более того когда они вышли из поезда на вокзале в Балтиморе, Пинкертон воскликнул:
– Черт возьми! Боб, ты не знаешь, где мои ключи?
– Право, не знаю, начальник.
– Куда же я мог их подевать, в самом деле?
После тщательных поясков Нат Пинкертон пришел к вывод; что ключи его бесследно пропали!
– Какая непростительная оплошность с моей стороны: в потерянной связке находились ключи от моего кабинета и сейфа.
Вскоре они подкатили на автомобиле к особняку Ната Пинкертона. Неожиданно Боб громко вскрикнул и показал своему начальнику на дом. Дверь была открыта, а когда сыщики вошли в nepeднюю, они увидели на столике связку ключей и фиолетовый конверт.
Пинкертон распечатал его и прочитал:
«Великий сыщик!
Не хочу оставлять Вас в неведении, поэтому сообщаю, что негр Том, мой сообщник (кто б мог подумать!), помог мне проникнуть в Вашу квартиру. Дверь Вашего кабинета, которая у Вас всегда на замке, равно как и сейф, была открыта ключами, изъятыми у Вас в подвале и тогда же переданными мне Сюзанной, тоже моей сообщницей. Признайтесь, мой дорогой Нат, ведь недурную сыграли мы с Вами шутку? Не правда ли? Впрочем, стоит ли Вам отчаиваться, ведь и великим людям свойственно делать ошибки.
Кроме всего прочего должен сообщить Вам, что в сейфе я ничего не взял, за исключением слепка моей руки, который я разбил на мельчайшие кусочки там же, у Вас в кабинете. Следовательно, Вы не можете сказать, что я совершил у Вас кражу, в мои планы в данном случае входило лишь уничтожение слепка, мешавшего мне действовать дальше, что я и сделал.
В заключение прошу Вас передать Вашему помощнику Бобу Руланду привет от Сюзанны Гренье. Он ей очень симпатичен.
Уважающий Вас Уокинг»
Тома, лакея великого сыщика, дома не оказалось. Он, по-видимому, действительно исчез. Кроме слепка руки Уокинга все, как он и заверил Пинкертона, оказалось на месте.
Пинкертон, весьма озадаченный и раздосадованный случившимся, многозначительно заметил, что его борьба с Уокингом только начинается.
Тем не менее, он чувствовал себя побежденным, да и авторитет гениального сыщика несколько упал в глазах его помощника.
Как бы там ни было, вечером того же дня Нат Пинкертон отправился к барону Винклеру и, скрепя сердце, все рассказал ему… умолчав лишь о том, что его невеста, хорошенькая Сюзанна, оказалась сообщницей известного авантюриста Джеймса Уокинга.
Прошло полгода…
Однажды, в солнечный день, в одном из лучших кафе города Балтимора, расположенном на пляже под открытым небом, встретились два господина. Один из них был Гайнц Мориссон, другой – барон Винклер.
– Здравствуйте, Мориссон!
– Здравствуйте, барон! Какими судьбами? Ведь вы, если не ошибаюсь, хотели покинуть Балтимор?
– Да, но вышло иначе. Присядем за столик, я вам все расскажу подробно.
– А знаете что? Я предлагаю поехать в казино и провести там вечер.
– При всем желании не могу: меня ждет жена.
– Как, вы женаты? – воскликнул Мориссон.
– Представьте себе – да! И угадайте на ком?
– Никто не приходит на ум.
– На Анне Любимовой. Все же давайте присядем.
Они сели за отдельный столик и заказали виски, после чего Винклер продолжил разговор.
– После сообщения Ната Пинкертона о его неудаче я получил от Уокинга записку, в которой он уведомил меня, что если я хочу видеть свою невесту, то в назначенный день должен придти в Большой музей, где она будет ждать меня на диванчике малинового цвета, который стоит под известной картиной «Избрание Вашингтона». Но предварительно я должен выполнить условия, изложенные в первом его письме, содержание которого вам хорошо известно.
Так я и сделал.
Я отправился в Линкольн, отыскал там часовню и сосну, положил в дупло пять тысяч долларов, а когда в назначенное время, кажется, дня два спустя, пришел в музей, еще издали увидел у картины «Избрание Вашингтона» женщину. Но это была не Сюзанна Гренье… Это была Анна Любимова!
Сначала у меня была мысль обратиться в бегство, но потом какая-то неосознанная сила повлекла меня к ней.
Я подошел и раскланялся.
Не стану описывать вам нашего разговора, тем более, что он был довольно бессодержательным, но не могу обойти молчанием следующее обстоятельство: Анна Любимова, как оказалось, получила накануне нашей встречи письмо, написанное якобы моей рукой, в котором я просил ее придти в музей именно сейчас, то есть в указанное мне Уокингом время.
Тут же вспомнились слова Пинкертона, что Сюзанна, по его мнению, для меня навеки потеряна, и какое-то внутреннее чувство заставило меня поверить этому.
Вновь встретившись с Пинкертоном, я узнал подробности о Сюзанне Гренье, пережив глубокое потрясение. Но меня спасла старая любовь, я женился на Анне Любимовой.
Все, слава Богу, кончилось хорошо. На судьбу мне грешно жаловаться.
1 2 3