Фыр принял тогда Сплинтера, как дорогого гостя и, несмотря на то, что в Штатах и Канаде в то время свирепствовал очередной экономический кризис, до отвала накормил его отборными лакомстами… Потом этот рубаха-парень вдруг занялся торговлей и, неудачно вложив сбережения в партию сырных обрезков с истёкшим сроком годности, вчистую прогорел. Сплинтер в это время отвоевал два места в трюме пассажирского лайнера, отправлявшегося на Гватемалу и предложил Фыр Гаубицу плыть вместе.
– И от кредиторов своих заодно скроешься, – убеждал Сплинтер друга.
– Нет, – подумав, ответил Фыр. – Знаешь, в таком городе, как Нью-Йорк, игра всегда идёт по-крупному. И я не теряю надежды, что мне выпадет очко. А Гватемала… Это, конечно, хорошо. Я туда обязательно с тобой поеду. Но только когда заработаю свой первый центнер копчёного сала.
Так они расстались и не виделись много-много лет. Сплинтер вновь встретился с Фыр Гаубицем совсем недавно, теперь уже в качестве просто знакомого. Тот и в самом деле дождался своей удачи. Его нора находилась в приличном доме (о котором мы уже говорили), он поставлял крупные партии кукурузы в Советский Союз и на остров Пасхи, питался исключительно в погребах хороших ресторанов и занимался благотворительностью. К нему в нору два раза в неделю приносили относительно свежую прессу, которую местные мыши за небольшую мзду таскали из китайского ресторанчика неподалёку. Китайцы заворачивали в эти газеты рыбу и потому, просмотрев новости, Фыр Гаубиц обычно с удовольствием съедал это чтиво.
Сегодня Сплинтер надеялся успеть до того, как пресса будет проглочена и запита банкой прохладного пива.
– Ага, – произнёс он, рассматривая норку под номером 56. На двери была сделана прорезь для газет. Никто из Нью-йоркских крыс, насколько учителю было известно, не интересовался газетами.
– Если не здесь, то, значит, нигде, – рассудил Сплинтер и потянул за пеньковую верёвочку, какими обычно перевязывают колбасы на мясокомбинате. За дверью раздался мелодичный звонок.
– Да! Входи! – послышался бодрый голос Фыр Гаубица.
Сплинтер открыл круглую дверь и вошёл. Его бывший друг сидел в кресле, вылепленном из хлебного мякиша и листал вчерашний номер «Вашингтон пост», светящийся насквозь от обильных жирных пятен.
– Вот это сюрприз! – воскликнул Фыр. – Вот это гость! Проходи, Сплинтер! А у меня как раз завалялась мензурка с прекрасной тормозной жидкостью. У нас на Строубери-стрит это сейчас последний писк!
– А ты совсем неплохо устроился, – заметил учитель, присаживаясь на соседнее кресло. – Давно приобрёл гарнитур?
– Хо! Я эти гарнитуры меняю каждую неделю, – отмахнулся Фыр, вставая и направляясь к коробке из-под шоколадных конфет, в которой у него хранились горячительные напитки. – А ты все учительствуешь?
– Учительствую помаленьку, – отозвался Сплинтер. Он с сожалением поглядывал на располневшую фигуру бывшего устричного пирата.
– И как?
– По крайней мере на меня не устраивают облавы и не травят мышьяком.
– Это дело наживное, – успокоил Сплинтера Фыр Гаубиц, возвращаясь с пузырьком из-под аспирина, наполненным чем-то мутным. Фыр поднял его над головой и воскликнул:
– Вот – лучшее средство от мышьяка и печали! Чайная ложка в день – и можно не бояться ничего.
– Нет-нет, – запротестовал учитель, – я к тебе по делу.
– Нууу, – разочарованно протянул Фыр, – раз в столетие появляешься и тут же находишь какие-то дела…
– Не обижайся, Фыр. Когда-то и ты был таким же. Помнишь, как не хотел плыть со мной в Гватемалу?…
– Так ведь это было давно. Хо! Вспомнил!
Сплинтер встал и поднял с пола замасленную газету. На первой странице пестрел огромный заголовок: «Суперкрысы в подземных коммуникациях Нью-Йорка! Стальные клыки и маниакальная свирепость! Это будет почище мировой войны!»
– Что за трескотня? – поморщился Сплинтер, показывая на газету.
– Это не трескотня, – вздохнул Фыр. – К большому моему сожалению. Похоже, старина, что Бильбауфман вернулся в Нью-Йорк со своей командой.
– Вот как? – учитель в задумчивости ходил по комнате. – Это точно?
– Точнее некуда. Я сам видел на мусорке банки со следами его железного зуба. И чего этому идиоту приспичило наезжать сюда?
– «Нью-Йорк, это город, где игра всегда идёт по-крупному…» – с улыбкой процитировал Сплинтер. – Возможно, Бильбауфман тоже ищет свой шанс.
– Его шанс в Институте вивисекции, – с ожесточением ответил Фыр.
– Не все так уж плохо, – учитель попытался вывести кукурузного короля из мрачного расположения духа.
– Да откуда тебе понять! – вскинул вверх лапу Фыр. – Ты ему, конечно, сто лет ещё не понадобишься. Бильбауфман придёт ко мне.
– А ты ему – в челюсть, – посоветовал учитель.
– Хо! А за его спиной – ещё дюжина таких же обормотов и потом окажется, что кому-то из них недавно тоже поставили железную фиксу в Гамбурге.
Сплинтер развёл руками.
– Ну вот, видишь теперь, что в профессии учителя есть свои светлые стороны? – спросил он.
Досадливо отмахнувшись, Фыр с размаху сел в своё кресло и замолчал. Потом резко встал, налил себе из пузырька, выпил и, вздохнув, сел обратно. А через минуту он снова шутил и радовался жизни, как и десять минут назад.
– Ладно, Фыр, – произнёс учитель, поднимаясь. – Я пойду.
– Хо! А как же твоё дело?
– Да я просто хотел взять у тебя газету…
– Так бери! Для хорошего грызуна ничего не жалко. Вот на твой день рождения я тебе обязательно подарю целую подшивку таких газет. Целый год потом будешь есть. В день по газете! Хо!
Сплинтер взял «Вашингтон Пост» и, попрощавшись, вышел. Когда дверь за ним закрылась, Фыр Гаубиц вновь поднялся и судорожно схватился за пузырёк…
На улице учитель наткнулся на Джулиана. Он выходил из дома мистера Фредрикссона. На Джулиане был приличный серый костюм и галстук явно не из ближайшего магазина одежды. Великан улыбался во весь рот и напевал что-то из репертуара «Ю-Би-40». Сплинтера он, к счастью, не заметил.
Глава 9. 13-й закон Ньютона
Донателло решил сегодня серьёзно поработать над антигравитационным покрытием. Эйприл, когда впервые услышала об этой его идее, долго и упорно смеялась.
– Милый Дон, – сказала она потом, – если бы ты узнал, сколько светлых голов бились над этой проблемой и остались с носом, то непременно занялся чем-нибудь попроще. Честное слово.
– Ерунда, – отмахнулся Донателло. – Они просто ничего не знали о квадроэссецирующих полях с когерентными векторными характеристиками. Я их открыл совсем недавно.
Ему казалось, что решение где-то совсем рядом. Один раз Дон даже был уверен, что нашёл его. Это было пару месяцев назад. Тогда он смазал составом кресло и предложил кому-нибудь из черепашек сесть. Никто, естественно, не захотел. И тут пришла Эйприл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
– И от кредиторов своих заодно скроешься, – убеждал Сплинтер друга.
– Нет, – подумав, ответил Фыр. – Знаешь, в таком городе, как Нью-Йорк, игра всегда идёт по-крупному. И я не теряю надежды, что мне выпадет очко. А Гватемала… Это, конечно, хорошо. Я туда обязательно с тобой поеду. Но только когда заработаю свой первый центнер копчёного сала.
Так они расстались и не виделись много-много лет. Сплинтер вновь встретился с Фыр Гаубицем совсем недавно, теперь уже в качестве просто знакомого. Тот и в самом деле дождался своей удачи. Его нора находилась в приличном доме (о котором мы уже говорили), он поставлял крупные партии кукурузы в Советский Союз и на остров Пасхи, питался исключительно в погребах хороших ресторанов и занимался благотворительностью. К нему в нору два раза в неделю приносили относительно свежую прессу, которую местные мыши за небольшую мзду таскали из китайского ресторанчика неподалёку. Китайцы заворачивали в эти газеты рыбу и потому, просмотрев новости, Фыр Гаубиц обычно с удовольствием съедал это чтиво.
Сегодня Сплинтер надеялся успеть до того, как пресса будет проглочена и запита банкой прохладного пива.
– Ага, – произнёс он, рассматривая норку под номером 56. На двери была сделана прорезь для газет. Никто из Нью-йоркских крыс, насколько учителю было известно, не интересовался газетами.
– Если не здесь, то, значит, нигде, – рассудил Сплинтер и потянул за пеньковую верёвочку, какими обычно перевязывают колбасы на мясокомбинате. За дверью раздался мелодичный звонок.
– Да! Входи! – послышался бодрый голос Фыр Гаубица.
Сплинтер открыл круглую дверь и вошёл. Его бывший друг сидел в кресле, вылепленном из хлебного мякиша и листал вчерашний номер «Вашингтон пост», светящийся насквозь от обильных жирных пятен.
– Вот это сюрприз! – воскликнул Фыр. – Вот это гость! Проходи, Сплинтер! А у меня как раз завалялась мензурка с прекрасной тормозной жидкостью. У нас на Строубери-стрит это сейчас последний писк!
– А ты совсем неплохо устроился, – заметил учитель, присаживаясь на соседнее кресло. – Давно приобрёл гарнитур?
– Хо! Я эти гарнитуры меняю каждую неделю, – отмахнулся Фыр, вставая и направляясь к коробке из-под шоколадных конфет, в которой у него хранились горячительные напитки. – А ты все учительствуешь?
– Учительствую помаленьку, – отозвался Сплинтер. Он с сожалением поглядывал на располневшую фигуру бывшего устричного пирата.
– И как?
– По крайней мере на меня не устраивают облавы и не травят мышьяком.
– Это дело наживное, – успокоил Сплинтера Фыр Гаубиц, возвращаясь с пузырьком из-под аспирина, наполненным чем-то мутным. Фыр поднял его над головой и воскликнул:
– Вот – лучшее средство от мышьяка и печали! Чайная ложка в день – и можно не бояться ничего.
– Нет-нет, – запротестовал учитель, – я к тебе по делу.
– Нууу, – разочарованно протянул Фыр, – раз в столетие появляешься и тут же находишь какие-то дела…
– Не обижайся, Фыр. Когда-то и ты был таким же. Помнишь, как не хотел плыть со мной в Гватемалу?…
– Так ведь это было давно. Хо! Вспомнил!
Сплинтер встал и поднял с пола замасленную газету. На первой странице пестрел огромный заголовок: «Суперкрысы в подземных коммуникациях Нью-Йорка! Стальные клыки и маниакальная свирепость! Это будет почище мировой войны!»
– Что за трескотня? – поморщился Сплинтер, показывая на газету.
– Это не трескотня, – вздохнул Фыр. – К большому моему сожалению. Похоже, старина, что Бильбауфман вернулся в Нью-Йорк со своей командой.
– Вот как? – учитель в задумчивости ходил по комнате. – Это точно?
– Точнее некуда. Я сам видел на мусорке банки со следами его железного зуба. И чего этому идиоту приспичило наезжать сюда?
– «Нью-Йорк, это город, где игра всегда идёт по-крупному…» – с улыбкой процитировал Сплинтер. – Возможно, Бильбауфман тоже ищет свой шанс.
– Его шанс в Институте вивисекции, – с ожесточением ответил Фыр.
– Не все так уж плохо, – учитель попытался вывести кукурузного короля из мрачного расположения духа.
– Да откуда тебе понять! – вскинул вверх лапу Фыр. – Ты ему, конечно, сто лет ещё не понадобишься. Бильбауфман придёт ко мне.
– А ты ему – в челюсть, – посоветовал учитель.
– Хо! А за его спиной – ещё дюжина таких же обормотов и потом окажется, что кому-то из них недавно тоже поставили железную фиксу в Гамбурге.
Сплинтер развёл руками.
– Ну вот, видишь теперь, что в профессии учителя есть свои светлые стороны? – спросил он.
Досадливо отмахнувшись, Фыр с размаху сел в своё кресло и замолчал. Потом резко встал, налил себе из пузырька, выпил и, вздохнув, сел обратно. А через минуту он снова шутил и радовался жизни, как и десять минут назад.
– Ладно, Фыр, – произнёс учитель, поднимаясь. – Я пойду.
– Хо! А как же твоё дело?
– Да я просто хотел взять у тебя газету…
– Так бери! Для хорошего грызуна ничего не жалко. Вот на твой день рождения я тебе обязательно подарю целую подшивку таких газет. Целый год потом будешь есть. В день по газете! Хо!
Сплинтер взял «Вашингтон Пост» и, попрощавшись, вышел. Когда дверь за ним закрылась, Фыр Гаубиц вновь поднялся и судорожно схватился за пузырёк…
На улице учитель наткнулся на Джулиана. Он выходил из дома мистера Фредрикссона. На Джулиане был приличный серый костюм и галстук явно не из ближайшего магазина одежды. Великан улыбался во весь рот и напевал что-то из репертуара «Ю-Би-40». Сплинтера он, к счастью, не заметил.
Глава 9. 13-й закон Ньютона
Донателло решил сегодня серьёзно поработать над антигравитационным покрытием. Эйприл, когда впервые услышала об этой его идее, долго и упорно смеялась.
– Милый Дон, – сказала она потом, – если бы ты узнал, сколько светлых голов бились над этой проблемой и остались с носом, то непременно занялся чем-нибудь попроще. Честное слово.
– Ерунда, – отмахнулся Донателло. – Они просто ничего не знали о квадроэссецирующих полях с когерентными векторными характеристиками. Я их открыл совсем недавно.
Ему казалось, что решение где-то совсем рядом. Один раз Дон даже был уверен, что нашёл его. Это было пару месяцев назад. Тогда он смазал составом кресло и предложил кому-нибудь из черепашек сесть. Никто, естественно, не захотел. И тут пришла Эйприл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51