-- Мафиози встал, направляясь к выходу. -- Что ж такое? как появляюсь у тебя -- обязательно гроза!
-- Грозёл, -- поправил Печальный.
-- Что? -- приостановился Мафиози.
-- Грозёл, -- пояснил Печальный и продекламировал. -- Коль козамужского поланазывается козел, = то грозамужского поланазывается грозёл.
-- Аю -- сказал Мафиози, -- шутишью поднимаешь мне настроение. А можетю -Мафиози стоял уже напороге, и безумная надеждамелькнулав его глазах. -- Может, тебе насвадьбу деньги понадобятся? В долг гордость взять не позволит, атак все-такию
Печальный по возможности тактично мотнул головой влево-вправо.
-- А дети пойдут! Им ведь в своем-то дворе расти лучше, чем здесь, в пыли?
Печальный опустил глаза.
-- Ты извини меня, -- осознал, наконец, Мафиози недостойность последних фраз. -- Я не хотел. Я все понимаю, -- и зашагал по ступенькам, держаконьячную бутылку, надне которой еще плескалась маслянистая коричневатая жидкость.
Выйдя наволю, забрался в машину. Запрокинув голову, приложился к горлышку. И как раз в этот момент из-зауглапоявилась Мадоннаи, спешаубежать от дождя, первые тяжелые капли которого уже роняло мрачное небо, скрылась в подъезде. Допив коньяк, Мафиози откинул через открытое окно порожнюю тару, завел двигатель и тронул автомобиль. Затучами угрожающе заурчало.
-- Грозёл! -- сказал Мафиози.
А там, в квартире, Печальный, зажмурясь, решился-таки выдохнуть Мадонне свое предложение.
Онакачнулаголовою:
-- Нет. Извините меня, пожалуйста, Юсуф. Но яю я несвободна.
Печальный потупился.
-- Я, наверноею -- прошепталаМадонна, -- мне, наверное, лучше от вас съехать?
-- Что вы, Мариам! Оставайтесь, пожалуйста. Я вас больше не потревожу.
-- Я все-таки попытаюсь подыскать другое жилье, -- мягко, но упрямо произнеслаМадоннаи пошлав свою комнату.
Печальный стоял, где стоял, и молчал.
-- Ой, что это? -- донесся до него голос Мадонны и тут же онаявилась сама, зарыв в белый ароматный шелк лепестков миниатюрное личико. -- Это мне, да?.. -- и по голосу было понятно, что личико сияет.
Машины только что столкнулись: зернь битого стекланаасфальте, лужамасла. Мафиози нетвердо выбирался из-заруля девятки. Из-заруля единички выскочил тот самый толстый лысый таджик, который отрывал в свое время Мафиози от просмотра"Love story", подсовывая ему телефон, заорал разгневанно:
-- Ты чего, мудила! Красного светане видишь!
Мафиози глядел в пустоту, в Бесконечность. Столкновение явно казалось ему наэтом фоне несущественным пустяком.
-- Ой, Джабраил-джан! -- узнал, наконец, лысый благодетеля. -- Не поранились?
-- Аю -- Мафиози приподнял голову и тоже узнал товарищапо несчастью. -Сновастекло?! Тоже, значит, отъездился в Бухару?! -- и расхохотался, как Мефистофель в опере.
Лысый сноване понял, почему тоже, но сновасчел заблаго согласиться.
Издалека, завывая сиреною, мигая синё, летелаГАИшная машина.
-- У нас все в порядке, -- выпалил толстяк выбравшемуся из ГАИшного "жигуленка" лейтенанту. -- Претензий нету. Как, Джабраил-джан? Согласны, что нету претензий?
Мафиози ухмыльнулся.
-- Я к вам завтранаведаюсь, ладно? -- сказал напрощанье лысый толстячок и, сев в покореженный автомобиль, поспешно удалился.
-- Джабраил-джан, здравствуйте, -- узнал Мафиози и ГАИшник. -- Стукнулись немножко, да?
-- Знаешь, что такое грозёл? -- спросил Мафиози.
-- О! Давы выпили! Садитесь-карядышком, отдыхайте. Довезу, -- и, подвинув Мафиози насоседнее сиденье, взялся заруль, крикнул, высунувшись из окна, сержанту в ГАИшном "жигуленке". -- Следуй занами, -- и выжал сцеплениею
Как в начале нехитрой этой истории высвечиваламолния пошатывающуюся фигуру Мафиози, так теперь, в рифму, что ли -- тоненькую фигурку Мадонны, стоявшей в ночной рубашке напороге комнаты Печальногою
Мадонна, пережидая удар грома, закрылаладошками уши, акогдаотгрохотало, позваларобко:
-- Юсуф! Юсуф, вы спите?
-- Я уже несколько ночей не сплю, Мариам, -- пробормотал Печальный в стенку, ибо навопрос Мадонны не обернулся, ухом, что называется, не повел.
-- Это упрек? -- спросилаМадонна.
-- Что вы, Мариам! Какие упреки! Какие могут быть упреки!? -- в интонациях Печального не слышалось ни оттенкакокетства. -- Эдак мне пришлось бы упрекать всю мою жизнь. И всех людей вокруг. Бывают, знаете, судьбы легкие, удачливые, абываютю
Молния вспыхнуласнова. Мадоннасновавздрогнула, сновазажаларуками уши. Гром гневался долго, в несколько фраз, но все-таки умолк, и тогдаМадоннапопросила:
-- Я, Юсуф, ужасно боюсь грозы. Вы не позволили б мне посидеть здесь, с вами.
-- Конечно, Мариам, конечно. Только выю Только вы отвернитесь, пожалуйста: я брюки надену. -- И, прыгая то наодной ноге, то надругой, добавил. -- И постарайтесь не бояться. Пожалуйста. У вас ведь там маленький. Вы и его напугаете.
-- Я постараюсь, Юсуф, -- кивнулаМадонна. -- Хорошо. Я постараюсь.
Печальный завернул постель, показал Мадонне место рядом с собою. Онасела. В третий раз вспыхнуламолния. Мадоннаизо всех сил постаралась не прореагировать, но когдагрохнул очередной удар, схватилаПечального заруку. Дернулась руку убрать, но Печальный прикрыл ее сверху своей ладоньюю
Поливаемый небесной влагою, Мафиози колотил в калитку Шестерки. Тот, наконец, появился накрыльце, прикрываясь плащом, вгляделся во тьму.
-- Джабраил Исмаилович! Вы?! Заходите, заходите скорее, -- и засеменил навстречу -- отложить засов.
-- Никудая не пойду!
-- Давы посмотрите, что делается! -- проапеллировал Шестеркак стихиям.
-- Никудая не пойду, -- нетвердо стоя наногах, твердо сказал Мафиози и добавил: -- Коль козамужского поланазывается козел, то грозамужского поланазываетсяю Как называется?
-- Не знаю, шеф, -- покорно ответил Шестерка, тихо отчаявшись выйти сухим из-под воды.
-- То-то, что не знаешь! -- назидательно сунул Мафиози под нос подручному указательный палец. -- Поэтому поиски -- пре-кра-тить!
-- Зачем, Джабраил Исмаилович? Я уж и наслед напал! Вы хоть плащом вот накройтесь!
-- Убери! -- оттолкнул Мафиози шестеркину руку. -- А искать ее больше -не-на-до! Если у человекане было детстваю А! с кем я говорю! "Тарзана" смотрит! Тарзанщик! -- и, махнув рукою, покачиваясь, побрел по лужам.
-- Шеф, шеф! -- бросился догонять Шестерка.
Мафиози приостановился, обернулся и припечатал так, что Шестеркадаже испугался:
-- Деньги оставь себе!
Мадоннамедленно закрылаглазаи сбивчиво, словно в бреду, началаговорить:
-- Я ведь хорошенькая, да? Правда, хорошенькая?
-- Вы, Мариамю -- задохнулся Печальный, но онаприкрылаего рот:
-- Молчите, Юсуф, молчите. Я не затем спросила, чтоб вы отвечали.
-- Но вы и в самом деле!..
-- Молчите, слушайте!
-- Ладно, Мариам, -- согласился Печальный. -- Ладно.
-- Хорошенькая, -- продолжилаМадонна, сновасосредоточась с помощью недлинной паузы. -- Это с самого детства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
-- Грозёл, -- поправил Печальный.
-- Что? -- приостановился Мафиози.
-- Грозёл, -- пояснил Печальный и продекламировал. -- Коль козамужского поланазывается козел, = то грозамужского поланазывается грозёл.
-- Аю -- сказал Мафиози, -- шутишью поднимаешь мне настроение. А можетю -Мафиози стоял уже напороге, и безумная надеждамелькнулав его глазах. -- Может, тебе насвадьбу деньги понадобятся? В долг гордость взять не позволит, атак все-такию
Печальный по возможности тактично мотнул головой влево-вправо.
-- А дети пойдут! Им ведь в своем-то дворе расти лучше, чем здесь, в пыли?
Печальный опустил глаза.
-- Ты извини меня, -- осознал, наконец, Мафиози недостойность последних фраз. -- Я не хотел. Я все понимаю, -- и зашагал по ступенькам, держаконьячную бутылку, надне которой еще плескалась маслянистая коричневатая жидкость.
Выйдя наволю, забрался в машину. Запрокинув голову, приложился к горлышку. И как раз в этот момент из-зауглапоявилась Мадоннаи, спешаубежать от дождя, первые тяжелые капли которого уже роняло мрачное небо, скрылась в подъезде. Допив коньяк, Мафиози откинул через открытое окно порожнюю тару, завел двигатель и тронул автомобиль. Затучами угрожающе заурчало.
-- Грозёл! -- сказал Мафиози.
А там, в квартире, Печальный, зажмурясь, решился-таки выдохнуть Мадонне свое предложение.
Онакачнулаголовою:
-- Нет. Извините меня, пожалуйста, Юсуф. Но яю я несвободна.
Печальный потупился.
-- Я, наверноею -- прошепталаМадонна, -- мне, наверное, лучше от вас съехать?
-- Что вы, Мариам! Оставайтесь, пожалуйста. Я вас больше не потревожу.
-- Я все-таки попытаюсь подыскать другое жилье, -- мягко, но упрямо произнеслаМадоннаи пошлав свою комнату.
Печальный стоял, где стоял, и молчал.
-- Ой, что это? -- донесся до него голос Мадонны и тут же онаявилась сама, зарыв в белый ароматный шелк лепестков миниатюрное личико. -- Это мне, да?.. -- и по голосу было понятно, что личико сияет.
Машины только что столкнулись: зернь битого стекланаасфальте, лужамасла. Мафиози нетвердо выбирался из-заруля девятки. Из-заруля единички выскочил тот самый толстый лысый таджик, который отрывал в свое время Мафиози от просмотра"Love story", подсовывая ему телефон, заорал разгневанно:
-- Ты чего, мудила! Красного светане видишь!
Мафиози глядел в пустоту, в Бесконечность. Столкновение явно казалось ему наэтом фоне несущественным пустяком.
-- Ой, Джабраил-джан! -- узнал, наконец, лысый благодетеля. -- Не поранились?
-- Аю -- Мафиози приподнял голову и тоже узнал товарищапо несчастью. -Сновастекло?! Тоже, значит, отъездился в Бухару?! -- и расхохотался, как Мефистофель в опере.
Лысый сноване понял, почему тоже, но сновасчел заблаго согласиться.
Издалека, завывая сиреною, мигая синё, летелаГАИшная машина.
-- У нас все в порядке, -- выпалил толстяк выбравшемуся из ГАИшного "жигуленка" лейтенанту. -- Претензий нету. Как, Джабраил-джан? Согласны, что нету претензий?
Мафиози ухмыльнулся.
-- Я к вам завтранаведаюсь, ладно? -- сказал напрощанье лысый толстячок и, сев в покореженный автомобиль, поспешно удалился.
-- Джабраил-джан, здравствуйте, -- узнал Мафиози и ГАИшник. -- Стукнулись немножко, да?
-- Знаешь, что такое грозёл? -- спросил Мафиози.
-- О! Давы выпили! Садитесь-карядышком, отдыхайте. Довезу, -- и, подвинув Мафиози насоседнее сиденье, взялся заруль, крикнул, высунувшись из окна, сержанту в ГАИшном "жигуленке". -- Следуй занами, -- и выжал сцеплениею
Как в начале нехитрой этой истории высвечиваламолния пошатывающуюся фигуру Мафиози, так теперь, в рифму, что ли -- тоненькую фигурку Мадонны, стоявшей в ночной рубашке напороге комнаты Печальногою
Мадонна, пережидая удар грома, закрылаладошками уши, акогдаотгрохотало, позваларобко:
-- Юсуф! Юсуф, вы спите?
-- Я уже несколько ночей не сплю, Мариам, -- пробормотал Печальный в стенку, ибо навопрос Мадонны не обернулся, ухом, что называется, не повел.
-- Это упрек? -- спросилаМадонна.
-- Что вы, Мариам! Какие упреки! Какие могут быть упреки!? -- в интонациях Печального не слышалось ни оттенкакокетства. -- Эдак мне пришлось бы упрекать всю мою жизнь. И всех людей вокруг. Бывают, знаете, судьбы легкие, удачливые, абываютю
Молния вспыхнуласнова. Мадоннасновавздрогнула, сновазажаларуками уши. Гром гневался долго, в несколько фраз, но все-таки умолк, и тогдаМадоннапопросила:
-- Я, Юсуф, ужасно боюсь грозы. Вы не позволили б мне посидеть здесь, с вами.
-- Конечно, Мариам, конечно. Только выю Только вы отвернитесь, пожалуйста: я брюки надену. -- И, прыгая то наодной ноге, то надругой, добавил. -- И постарайтесь не бояться. Пожалуйста. У вас ведь там маленький. Вы и его напугаете.
-- Я постараюсь, Юсуф, -- кивнулаМадонна. -- Хорошо. Я постараюсь.
Печальный завернул постель, показал Мадонне место рядом с собою. Онасела. В третий раз вспыхнуламолния. Мадоннаизо всех сил постаралась не прореагировать, но когдагрохнул очередной удар, схватилаПечального заруку. Дернулась руку убрать, но Печальный прикрыл ее сверху своей ладоньюю
Поливаемый небесной влагою, Мафиози колотил в калитку Шестерки. Тот, наконец, появился накрыльце, прикрываясь плащом, вгляделся во тьму.
-- Джабраил Исмаилович! Вы?! Заходите, заходите скорее, -- и засеменил навстречу -- отложить засов.
-- Никудая не пойду!
-- Давы посмотрите, что делается! -- проапеллировал Шестеркак стихиям.
-- Никудая не пойду, -- нетвердо стоя наногах, твердо сказал Мафиози и добавил: -- Коль козамужского поланазывается козел, то грозамужского поланазываетсяю Как называется?
-- Не знаю, шеф, -- покорно ответил Шестерка, тихо отчаявшись выйти сухим из-под воды.
-- То-то, что не знаешь! -- назидательно сунул Мафиози под нос подручному указательный палец. -- Поэтому поиски -- пре-кра-тить!
-- Зачем, Джабраил Исмаилович? Я уж и наслед напал! Вы хоть плащом вот накройтесь!
-- Убери! -- оттолкнул Мафиози шестеркину руку. -- А искать ее больше -не-на-до! Если у человекане было детстваю А! с кем я говорю! "Тарзана" смотрит! Тарзанщик! -- и, махнув рукою, покачиваясь, побрел по лужам.
-- Шеф, шеф! -- бросился догонять Шестерка.
Мафиози приостановился, обернулся и припечатал так, что Шестеркадаже испугался:
-- Деньги оставь себе!
Мадоннамедленно закрылаглазаи сбивчиво, словно в бреду, началаговорить:
-- Я ведь хорошенькая, да? Правда, хорошенькая?
-- Вы, Мариамю -- задохнулся Печальный, но онаприкрылаего рот:
-- Молчите, Юсуф, молчите. Я не затем спросила, чтоб вы отвечали.
-- Но вы и в самом деле!..
-- Молчите, слушайте!
-- Ладно, Мариам, -- согласился Печальный. -- Ладно.
-- Хорошенькая, -- продолжилаМадонна, сновасосредоточась с помощью недлинной паузы. -- Это с самого детства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16