Он развернулся и направился к оврагу. За Москвиным неохотно поплелись и все остальные.
Мне было не по себе от упреков товарищей. Мы всегда понимали друг друга с полуслова и действовали сообща. Теперь происходило непонятное.
Вернулся Терехин. Он подошел ко мне и осторожно положил руку на плечо. Я вздрогнул от неожиданности.
– Что еще? – зло бросил я в его сторону.
– Тебе не лишним было бы послушать этих репортеров.
– И о чем же они тебе поведали?
– Наша карта бита, – прошептал Терехин.
– Чья это карта бита? – переспросил я. – Ты кого это имеешь в виду?
– Нас с тобой, «Витязя» и тех, кто отдал нам этот дурацкий приказ.
– Ты это брось!.. – попытался я заставить его замолчать.
– Тише, – Терехин перехватил мою поднятую руку. – Не нервничай. Подумай, что будет, если мы затеем здесь драку. Лучше послушай, что я тебе расскажу.
– Говори, – немного спокойнее произнес я.
– Понимаешь, им крышка. Они не осмелятся пойти против президента. Им даже уже «Алмаз» не нужен. Они тормознули, провалились, и теперь лишь пытаются выровнять положение. Весь мир смеется над неумелыми зачинщиками. И вот что я тебе скажу, Витя, – он сделал паузу. – На первую роль претендует «Рубин».
– Ну, и что? – безразлично спросил я.
– Как это, что? Как раз для этого «Рубина» и подыскивают сейчас обрамление. И мы с тобой помогаем преступникам в этом.
– Я выполняю приказ, всего лишь, – уверенно сказал я.
– Это просто так называется. Да, да, не смотри на меня так. Боюсь, что ты просчитался. В Москву введены танки. Люди вышли на улицы, их много, и они не допустят незаконных действий по отношению к любому президенту. Они готовят бутылки с зажигательной смесью, бросаются под гусеницы «бэтээров», – Терехин заметил улыбку на моем лице. – Ты хочешь сказать, что это глупо, непрофессионально? Но в их действиях больше логики, чем в наших, поверь мне.
Я молчал. Комок обиды подступил к горлу.
– Инициатива принадлежит не нам, – продолжал напарник, – и не нашему руководству. Она полностью в руках у Белого Дома. Там создан штаб, туда собираются москвичи для борьбы с ГК ЧП.
– С кем? – переспросил я.
– С «гэкачепистами», – повторил Терехин. – Вся страна поперла против них. Знаешь, как это называется на нормальном языке? Это гражданская война! Страна раскололась на два лагеря. Что же ты молчишь, Виктор?
– Я исполняю приказ, – упрямо повторил я, делая ударение на каждом слове.
– Что? – Терехин вскочил на ноги и встал передо мной. – Знаешь ты кто?.. Ты… Ты просто прячешься за дурацкий приказ, потому что так проще.
Он смотрел на меня ненавидящим взглядом.
– А может быть, наоборот? Может быть, в данной ситуации проще быть с большинством?
– Только не нужно проводить политинформацию среди населения, – остановил меня Терехин.
– Хорошо, – я тоже перешел на повышенные тона и вскочил на ноги. – Ты пытаешься выведать, что я думаю по этому поводу? Так слушай. Мне абсолютно наплевать и на «Алмаз», и на «Рубин». Все, что меня сейчас интересует – так это моя работа. И прав я, а не ты. В сложившейся ситуации я даже не имею права думать о своей жене. А ты хочешь заставить меня думать о судьбах президентов и тех, кто совершает государственный переворот. Будет приказ – я убью любого из них: «Алмаза», «Рубина» или Ноль Первого.
В этот момент темноту осветил свет фар автомобиля, послышался шум мотора. Мы замерли и прислушались.
Из машины вышел и направился к нам «Витязь».
Я думал, что наконец-то обстановка должна проясниться. «Витязь» приказал ребятам собраться.
– Мы задержали двоих телерепортеров, которые направлялись к резиденции «Рубина», – доложил я. – Иностранцы, из СИ-ЭН-ЭН.
– Ищейки, – процедил сквозь зубы «Витязь». – Кому же, как не им знать о реальной расстановке сил в нашем доме? Проклятая халатность. Ладно, давай их сюда.
Дроздов и Грязев подвели репортеров к «Витязю». Тот осветил их фонариком, посмотрел документы.
– Что господа репортеры делают ночью в лесу? – спросил он у них. – Только не говорите, что вам вдруг захотелось русских грибов.
Журналисты сразу догадались, что перед ними стоит начальник, который и решит их участь.
– Товарищ командир, – на ломаном русском обратился к нему Майк Кенди.
– Но, но! – остановил «Витязь» репортера. – Ты мне это прекрати. Я тебе не товарищ и не командир. Ишь ты, что придумал.
– Понимаете, – не растерялся тот, – мы из службы всемирных новостей и обязаны передавать самые последние, самые объективные новости. Весь мир следит сейчас за тем, что происходит в России.
Командир посмотрел на нас и, подмигнув мне, сказал:
– Думает, что он самый умный, а я лаптем щи хлебаю.
Он улыбнулся, мы последовали его примеру. Журналисты озадаченно переглядывались.
– Так что же, братцы, происходит у нас в России? – спросил «Витязь» у растерявшихся репортеров.
– Ну, понимаете… – Майк Кенди замялся, подыскивая нужное слово.
– Везде это называется одинаково – гражданская война, – решил щегольнуть осведомленностью Стив Тойнби.
Его приятель только согласно кивнул.
– Вот как? – «Витязь» продолжал насмехаться над представителями свободной прессы. – А мы-то глупые, никак не могли сообразить без вас. Спасибо, что помогли, – он сделал паузу.
Дальнейшее озадачило не только меня, но и всех остальных ребят группы.
– Проваливайте отсюда, – серьезно сказал «Витязь». – Только быстрее, без вас проблем хватает.
Репортеры будто оцепенели от такого поворота событий. Они не знали, как реагировать на слова командира. Первым нашелся Майк Кенди:
– Вы отпускаете нас? – удивленно спросил он.
– Слышали? – сказал «Витязь», обращаясь к нам. – Эти сукины дети решили записаться к нам в группу. Потом он повернулся к журналистам и протянул им документы:
– Чтобы через минуту вас здесь не было.
Те сразу же пришли в себя, выхватили документы из рук грозного командира и бормоча «спасибо» бросились к машине.
– У нас мало времени, – произнес полковник, когда нежданные гости убрались восвояси. – В Москве творятся страшные дела. Разъяренные толпы пьяных хулиганов опрокидывают троллейбусы, бросают бутылки с зажигательной смесью в проходящий транспорт. В город введены подразделения войск, потому что милиция бездействует, не подавляет сопротивления преступников. Нарушители порядка бросаются в пьяном виде под гусеницы «бэтээров» и танков. В связи со сложной обстановкой мы получили такой приказ: возвращаемся и занимаем прежнюю диспозицию. «Альфа-2» приказано взять в оправу «Рубина». В случае неуспеха эту миссию выполняет наша группа. Приказ понятен?
Он обвел нас взглядом, стараясь в темноте разглядеть лица. Наступила пауза, которой каждый из нас воспользовался для того, чтобы ощутить ответственность возлагаемой на нас миссии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61