«Иди сюда, о, Луна. Пожалей меня.
Я мучусь и худею, как ты: то худею, то тучнею от солнца. Расскажи мои мучения и страдания. Иди и скажи ей: „Не изменяй ему, ибо он тебе принадлежит и страдает для тебя“».
Казалось, тот, кто так тонко чувствует любовь, неспособен на иное проявление своих чувств к женщине. Однако Шота правдив до обнаженности. Он дает сцену любви между Автандилом и Фатман, женой богатого купца. Эта женщина, по описанию автора, уже немолода, недурна собой, жива, весела, любит выпить и наряжаться. Она влюбилась в Автандила и, не раздумывая долго, написала ему письмо.
Ее письмо не обрадовало Автандила, но и не вызвало в нем желания уклониться от прямого ответа. Он рассуждает просто: «Никто не имеет того, что желает, и не желает того, что имеет». Он садится и без долгих колебаний пишет Фатман письмо, правда, думая извлечь пользу для дела Тариеля: «Ты жди меня дома, а то из-за тебя я страдаю и пылаю огнем».
И, что характернее всего, он пишет, что в эту ночь мысль о Тинатин мучит его, он дрожит от тайного страха и сердце его глупое истерзано, словно скребут его свирепые звери.
Казалось, Автандил сильно терзается. Если он решил не останавливаться ни перед чем ради помощи Тариелю и пошел на сближение с Фатман только, чтобы извлечь из этого пользу, то он должен как будто переживать это противоречие между рассудком, заставляющим его итти на этот шаг, и чувством любви и верности своей Тинатин.
Однако Шота впадает в веселый юмор и взывает не к своей совести, а к любовникам: «Смотрите на меня, о, любовники! Я, которому принадлежала роза, я, соловей, сижу на навозе, подобно вороне».
Строгие критики постараются увидеть здесь крайнюю грубость и, сравнивая рыцарское отношение к женщине в феодальном обществе Запада, его идеализацию женщины с этим до предельности доведенным реализмом, скажут, что нравы грузинского феодализма были далеки от Европы. Доля истины в этом, конечно, есть, и поступок Автандила – яркая иллюстрация для характеристики некоторых черт грузинского феодального общества.
Автандил – человек своей эпохи. Мы видим, как он переносит свой вынужденный флирт с Фатман.
Этот жизнерадостный «любовник», как он себя называет, видит в случившемся только комическую сторону и дальше не задумывается.
В конце концов он не просто приволокнулся за праздной женщиной, у него есть своя цель, ради достижения которой он готов на все.
Предаваясь размышленьям, так он думал с осужденьем.
И с таким он был решеньем: «Можешь мне лишь ты помочь.
Если в путь пойду, ищу я ту, кем друг горит, тоскуя,
Чтоб найти, все совершу я. И другие мысли – прочь».
Когда он увидел, что отверженный любовник той же Фатман может разрушить все его планы, он, не долго думая, убивает его и без чувства раскаяния или угрызений совести продолжает свою связь и свои поиски.
Его юмор вытекает из существа отношения Автандила к жизни.
Его обращение ко всем любовникам – своего рода «декларация любви» – не выходит из рамок того, что было принято в обществе, которое описывает Шота: «Вы, любовники, не оглашайте своей любви. Сегодня одну, а завтра другую, но терпеливо переносите разлуку». Так Шота вскрывает образ своего героя. Основная его черта – способность поставить перед собой серьезную цель и достигать ее любой ценой. Этому автор посвящает много строк своей поэмы. Автандил вступил в связь против воли, убил человека, который мог бы повредить, покинул армию и три года обманывал царя. Набирается столько отрицательных фактов, что невольно встает вопрос: подлинно ли он герой и рыцарь, верный своему другу Тариелю? В том-то и все значение этих фактов, что они еще больше, еще ярче оттеняют, на что способен Автандил ради своего друга. Он считает, что слишком высоки цели, к которым стремятся он и его друг, и в том, что он делает, нет ничего предосудительного. Шота изображает в своей поэме политическую борьбу. И он знает прекрасно, что в его время политика и мораль не всегда уживались между собой мирно.
Чем об'яснить, что образ Автандила воспринимается как положительный? Приемами ли автора, незаметно располагающего читателя в пользу Автандила, или в нем имеется такая черта, которая сама по себе привлекает к нему симпатии? Секрет здесь в облике самого Автандила. Чувствуется, что он попал в несвойственную ему сферу политической борьбы, что натура его в основном созерцательная. Это – художник, который воспринимает окружающий мир и происходящие события для претворения их в художественные образы. Но уже втянутый в сферу этой борьбы он руководствуется одним чувством – верностью Тариелю.
Нельзя упускать из виду и те характерные особенности, которые переживала Грузия в связи с развитием феодализма, связанного с институтом вассалитета и ленной зависимости. Историзм, поданный Шотой в таких выпуклых и выразительных красках, – историзм не только личного порядка. Верность дружбе – социальное качество, возникшее и развившееся в феодальном обществе, и потому проникнута им вся поэма.
Перейдем к не менее значительному персонажу эпохи и поэмы – царице Тамаре. Она изображена Шотой в лице двух героинь – Тинатин и Нестан-Дареджан. История сохранила нам образ царицы Тамары не только как дальновидной и мудрой правительницы, возвеличившей Грузию до степени крупнейшей и могущественной державы древности, но и как образец женщины огромной нравственной высоты. О Тамаре в народе сложились предания, рисующие ее женщиной, чуждой женских слабостей и пороков. Эти предания имеют для нас важное значение: они дают критерий для проверки, соответствует ли образ Тамары, оставленный нам Шотой, той Тамаре, которую сохранила история и народный эпос.
И надо сказать, что Тамара в изображении Шоты и Тамара летописей – две разные женщины. Но нужно внести еще некоторую поправку. Тамара в самой поэме не похожа на Тамару вступительных строф к «Вепхис ткаосани», написанных позднее. В самой поэме Шота изображает Тамару как-то сдержанно, об'ективно; он сообщает факты, но не дает своего отношения к ним.
Иначе отнесся к Тамаре Шота во вступительных строфах поэмы. Здесь он дает высокий образец любви к женщине, тот образец, который не уступает феодальному Западу с его трубадурами и преклонением перед женщиной. Но здесь же он дает ей определение, которое для нас должно быть решающим при выяснении всего облика Тамары. Он называет ее «уцкало вита джихиа» – «безжалостная как зверь».
Шота описал с поразительным мастерством картину убийства «жениха». Почему же летописцы ничего не говорят об этом? Ведь о смерти Демны они упоминают. Что же мешает им прямо указать, что убил его Сослан? Если бы они назвали Сослана, напрашивался бы вывод, что Тамара – его будущая жена – была причастна к убийству Демны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45