Это была идиллия, время, которое заставляло забыть обо всем на свете. Они плавали в море обнаженными и загорали на пустынных островах, собирали ракушки, гуляли по пляжам, держась за руки, играли в мяч и жарили рыбу на костре под лунным небом. Керри была влюблена в самого прекрасного на свете мужчину, но он все испортил несколькими неосторожными словами.
– Керри, я хочу, чтобы ты знала, насколько важными для меня были эти несколько дней.
Алексис сидел у костра, жаря рыбу.
– Для меня тоже, – ответила она.
Взгляд его был полон теплоты, но слова полоснули, как ножом по сердцу..
– Прекрасно! И надеюсь, тебе удалось забеременеть, – сказал он с крайне самодовольной улыбкой.
Керри ничего не смогла ответить. Она по глупости подумала, что он тоже в нее влюблен, но теперь его намерения были очевидны – он хотел от нее ребенка и ничего больше.
Так не должно было случиться. Конечно, он мог видеть, что она в него влюблена. Но он же совершенно честно предупреждал, что хочет от нее только ребенка и никогда в своих отношениях не заходит слишком далеко. Он никогда не влюбляется!
Разве это похоже на страсть, которая заставляет отправиться в таинственное путешествие по морю, наполняет твое сердце обещаниями, волшебными ночами и чудесными днями, а затем бросает на съедение акулам? Не окажется ли так, что обещания были пустыми, а таинственное путешествие – кошмарным плаванием?
Она смотрела на Алексиса, не сомневаясь, что страшно влюблена в него, что поэтому последние дни были такими особенными. Сможет ли он когда-нибудь полюбить ее?
Тем вечером в Скиатосе они пили вино. В комнате, освещенной свечами, где пахло хвоей, и было слышно стрекотание сверчков, Керри провела последнюю ночь с Алексисом. Он снял номер в гостинице, несмотря на то что «Челленджер» уже стоял в гавани.
– В чем дело? Ты снова хмуришься, – спросил Алексис озабоченно. Он подвинулся к ней поближе, взяв пальцами за подбородок.
Керри быстро взглянула на него и опустила длинные ресницы.
– Дело в том, что я боюсь беременности, – призналась она. Ну почему она не могла все ему объяснить? Хотя бы то, что у нее сердце разрывается на части.
Алексис отдернул руку от ее лица, словно обжегся. В его глазах мелькнуло болезненное выражение, но он отвернулся.
– Я понимаю.
– Нет, ты не понимаешь! – закричала она. – Ты ничего не понимаешь.
Алексис, поднявшись, медленно направился к дверям веранды. Нахмурившись, он простоял молча несколько минут, а когда повернулся, был раздраженным и бледным от злости.
– Аборта не будет! – Он пересек комнату и схватил Керри за плечи. – Ты меня слышишь? Аборта не будет! Мы заключили соглашение!
Его пальцы впились ей в плечи. В голове у нее все смешалось. Почему он был разгневан? Вот что она хотела узнать. Если он не может дать ей свою любовь, то, может быть, сможет дать ее их ребенку? Потому что она была уверена: она носит его ребенка.
– Ты все еще хочешь играть эту комедию со свадьбой только потому, что так сказал Петрос? – в отчаянии закричала Керри. – Петрос не будет настаивать, чтобы я вышла за тебя замуж. Я только хочу знать, что ты будешь любить нашего ребенка.
Он покачал головой.
– Ты просто дура, если думаешь, что сможешь переубедить Петроса. Если ты не выйдешь замуж за меня, то это будет Тео! Этого невозможно избежать.
Нина старалась быть предупредительной и заказала чай для Елены Стефанидес.
– Ах, мама, не надо так волноваться! – раздраженно сказала Мария.
– Не знаю, что нашло на твоего брата, если он пустил тебя на «Челленджер». Если бы твой отец был жив, ты бы сейчас сидела в монастыре, а не плавала вокруг Англии или греческих островов, как хиппи, – презрительно сказала Елена, взглянув на обрезанные джинсы и открытый топик своей дочери.
– Сейчас нет хиппи. Теперь…
– Не перебивай меня!
– Извини, мама, но ты должна понимать, что мир изменился. Тебе почти шестьдесят лет, – пробормотала Мария, но, как оказалось, недостаточно тихо.
– Боже, какая древность! – воскликнул с усмешкой Гарри.
Елена подняла свою палку.
– Кто он такой? Мария замялась.
– Гарри… Гарри…
Как ей было сказать, что Гарри – безработный преподаватель?
– Гарри – друг вашего сына, госпожа Стефанидес, – быстро ответила Нина, выручая девушку.
– Мой сын знаком с этим парнем?
– Да-да, он знает Гарри.
– Я должна буду поговорить с сыном, как только он приедет на яхту. – Она зевнула, прикрыв рот накрахмаленным платком. – Я пойду лягу. А ты, – Елена указала пальцем на Марию, – оденешься к ужину прилично.
– Да, мама. – Мария топнула ногой, как только Елена отошла подальше. – Ненавижу это дурацкое послушание. Сама она никогда не поступает так, как говорит.
– Тогда почему же ты с этим миришься? – спросила Нина с улыбкой. Ей повезло: ее мать была очень ласковой и понимающей. Она посмотрела на Марию, темноволосую красавицу с сияющими глазами. Та сидела развалившись на розовом диване.
– Не знаю. Может быть, потому, что она жестокая женщина. Кто знает?
Мария посмотрела на Нину. Она слышала все о связи Нины со Стефаном.
– У тебя роман со Стефаном, да?
Нина улыбнулась. Комментарии на эту тему могли бы ее расстроить, но, к счастью, это уже был вчерашний день.
– У нас был роман!
– О! Извини, я не знала, что он тебя бросил. Что случилось? – Мария наклонилась к ней. – Говорят, Каролина застукала вас за этим занятием на столе в кабинете дорогого братца. Это правда? Нина рассмеялась.
– Не знаю, кто тебе это сказал, но это не совсем точно. Когда Каролина вошла, мы целовались на диване.
– Она ударила тебя по лицу, да? – тихо спросила Мария.
Нина покачала головой:
– Нет, этого не было. Жена твоего кузена просто сплетница. Если она не способна сделать своего мужа счастливым, то я в этом не виновата.
– Ах нет, Нина, я тебя не обвиняю. Я очень хочу, чтобы ты была со Стефаном. Я сама хотела бы набраться храбрости и переспать с Гарри, но он все время пьян.
Нина была потрясена. Мария и Гарри – они совершенно не подходят друг другу. Это просто невозможно!
– Мария, не совершай опрометчивых поступков. Теперь я бы так не сделала.
– Да?
– Если бы я не вела себя так, он, возможно, относился бы ко мне с большим уважением. А теперь он считает меня девушкой легкого поведения.
– Правда? Но почему, Нина? Ты одна из самых благоразумных девушек, которых я знаю. Я хотела бы быть похожей на тебя. – Мария подумала над словами Нины и добавила:
– А почему же ты тогда с ним спала?
Что толку было лгать? Когда речь идет о сердечных делах, это бессмысленно.
– Потому что я люблю его. Когда, влюбляешься, начинаешь делать глупости. Соглашаешься на самые дурацкие условия.
– Bay! Думаю, я никогда не влюблялась.
– Кто никогда не влюблялся?
С нижней палубы поднялся Петрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
– Керри, я хочу, чтобы ты знала, насколько важными для меня были эти несколько дней.
Алексис сидел у костра, жаря рыбу.
– Для меня тоже, – ответила она.
Взгляд его был полон теплоты, но слова полоснули, как ножом по сердцу..
– Прекрасно! И надеюсь, тебе удалось забеременеть, – сказал он с крайне самодовольной улыбкой.
Керри ничего не смогла ответить. Она по глупости подумала, что он тоже в нее влюблен, но теперь его намерения были очевидны – он хотел от нее ребенка и ничего больше.
Так не должно было случиться. Конечно, он мог видеть, что она в него влюблена. Но он же совершенно честно предупреждал, что хочет от нее только ребенка и никогда в своих отношениях не заходит слишком далеко. Он никогда не влюбляется!
Разве это похоже на страсть, которая заставляет отправиться в таинственное путешествие по морю, наполняет твое сердце обещаниями, волшебными ночами и чудесными днями, а затем бросает на съедение акулам? Не окажется ли так, что обещания были пустыми, а таинственное путешествие – кошмарным плаванием?
Она смотрела на Алексиса, не сомневаясь, что страшно влюблена в него, что поэтому последние дни были такими особенными. Сможет ли он когда-нибудь полюбить ее?
Тем вечером в Скиатосе они пили вино. В комнате, освещенной свечами, где пахло хвоей, и было слышно стрекотание сверчков, Керри провела последнюю ночь с Алексисом. Он снял номер в гостинице, несмотря на то что «Челленджер» уже стоял в гавани.
– В чем дело? Ты снова хмуришься, – спросил Алексис озабоченно. Он подвинулся к ней поближе, взяв пальцами за подбородок.
Керри быстро взглянула на него и опустила длинные ресницы.
– Дело в том, что я боюсь беременности, – призналась она. Ну почему она не могла все ему объяснить? Хотя бы то, что у нее сердце разрывается на части.
Алексис отдернул руку от ее лица, словно обжегся. В его глазах мелькнуло болезненное выражение, но он отвернулся.
– Я понимаю.
– Нет, ты не понимаешь! – закричала она. – Ты ничего не понимаешь.
Алексис, поднявшись, медленно направился к дверям веранды. Нахмурившись, он простоял молча несколько минут, а когда повернулся, был раздраженным и бледным от злости.
– Аборта не будет! – Он пересек комнату и схватил Керри за плечи. – Ты меня слышишь? Аборта не будет! Мы заключили соглашение!
Его пальцы впились ей в плечи. В голове у нее все смешалось. Почему он был разгневан? Вот что она хотела узнать. Если он не может дать ей свою любовь, то, может быть, сможет дать ее их ребенку? Потому что она была уверена: она носит его ребенка.
– Ты все еще хочешь играть эту комедию со свадьбой только потому, что так сказал Петрос? – в отчаянии закричала Керри. – Петрос не будет настаивать, чтобы я вышла за тебя замуж. Я только хочу знать, что ты будешь любить нашего ребенка.
Он покачал головой.
– Ты просто дура, если думаешь, что сможешь переубедить Петроса. Если ты не выйдешь замуж за меня, то это будет Тео! Этого невозможно избежать.
Нина старалась быть предупредительной и заказала чай для Елены Стефанидес.
– Ах, мама, не надо так волноваться! – раздраженно сказала Мария.
– Не знаю, что нашло на твоего брата, если он пустил тебя на «Челленджер». Если бы твой отец был жив, ты бы сейчас сидела в монастыре, а не плавала вокруг Англии или греческих островов, как хиппи, – презрительно сказала Елена, взглянув на обрезанные джинсы и открытый топик своей дочери.
– Сейчас нет хиппи. Теперь…
– Не перебивай меня!
– Извини, мама, но ты должна понимать, что мир изменился. Тебе почти шестьдесят лет, – пробормотала Мария, но, как оказалось, недостаточно тихо.
– Боже, какая древность! – воскликнул с усмешкой Гарри.
Елена подняла свою палку.
– Кто он такой? Мария замялась.
– Гарри… Гарри…
Как ей было сказать, что Гарри – безработный преподаватель?
– Гарри – друг вашего сына, госпожа Стефанидес, – быстро ответила Нина, выручая девушку.
– Мой сын знаком с этим парнем?
– Да-да, он знает Гарри.
– Я должна буду поговорить с сыном, как только он приедет на яхту. – Она зевнула, прикрыв рот накрахмаленным платком. – Я пойду лягу. А ты, – Елена указала пальцем на Марию, – оденешься к ужину прилично.
– Да, мама. – Мария топнула ногой, как только Елена отошла подальше. – Ненавижу это дурацкое послушание. Сама она никогда не поступает так, как говорит.
– Тогда почему же ты с этим миришься? – спросила Нина с улыбкой. Ей повезло: ее мать была очень ласковой и понимающей. Она посмотрела на Марию, темноволосую красавицу с сияющими глазами. Та сидела развалившись на розовом диване.
– Не знаю. Может быть, потому, что она жестокая женщина. Кто знает?
Мария посмотрела на Нину. Она слышала все о связи Нины со Стефаном.
– У тебя роман со Стефаном, да?
Нина улыбнулась. Комментарии на эту тему могли бы ее расстроить, но, к счастью, это уже был вчерашний день.
– У нас был роман!
– О! Извини, я не знала, что он тебя бросил. Что случилось? – Мария наклонилась к ней. – Говорят, Каролина застукала вас за этим занятием на столе в кабинете дорогого братца. Это правда? Нина рассмеялась.
– Не знаю, кто тебе это сказал, но это не совсем точно. Когда Каролина вошла, мы целовались на диване.
– Она ударила тебя по лицу, да? – тихо спросила Мария.
Нина покачала головой:
– Нет, этого не было. Жена твоего кузена просто сплетница. Если она не способна сделать своего мужа счастливым, то я в этом не виновата.
– Ах нет, Нина, я тебя не обвиняю. Я очень хочу, чтобы ты была со Стефаном. Я сама хотела бы набраться храбрости и переспать с Гарри, но он все время пьян.
Нина была потрясена. Мария и Гарри – они совершенно не подходят друг другу. Это просто невозможно!
– Мария, не совершай опрометчивых поступков. Теперь я бы так не сделала.
– Да?
– Если бы я не вела себя так, он, возможно, относился бы ко мне с большим уважением. А теперь он считает меня девушкой легкого поведения.
– Правда? Но почему, Нина? Ты одна из самых благоразумных девушек, которых я знаю. Я хотела бы быть похожей на тебя. – Мария подумала над словами Нины и добавила:
– А почему же ты тогда с ним спала?
Что толку было лгать? Когда речь идет о сердечных делах, это бессмысленно.
– Потому что я люблю его. Когда, влюбляешься, начинаешь делать глупости. Соглашаешься на самые дурацкие условия.
– Bay! Думаю, я никогда не влюблялась.
– Кто никогда не влюблялся?
С нижней палубы поднялся Петрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66