В результате мы ввели в компьютер дополнительную директиву: предупреждать любое приближающееся существо или машину, прежде чем открывать огонь. Состоявшийся позднее мой разговор с капитаном корабля, или кем он там был, подтвердил наш прогноз.
(Колыхающееся рыло. Темный блеск в четырех маленьких глазках. Чужой голос, профильтрованный транслятором, совершенно бесстрастный: «Согласно правилам, установленным вашей цивилизацией, вы не дали нам повода начать войну, а Лига всегда принимает меры против того, что она считает неспровоцированным нападением. Поэтому мы не станем начинать военные действия».)
— Без сомнения, бабуриты испытывают то, что люди назвали бы яростью, — сказал Долмади. — Но что поделаешь? Они же реалисты. Если только они не придумают какой-то новый фокус, им останется лишь списать Сулейман со счета и попытаться обойти нас где-нибудь в другом месте.
— И они все еще покупают у нас «голубой Джек»?
— Да.
— Может быть, стоит поднять цену, чтобы отучить их впредь заигрывать с нами?
— Если вы хотите, чтобы они предпочли синтезировать эту траву, то, конечно, можно это сделать. Мой рапорт рекомендует от этого воздержаться.
На этот раз Долмади все же встал, всем своим видом показывая, что более задерживаться здесь он не намерен.
— Сэр, — гневно заявил он, — я, может быть, деревенщина, а мое профессиональное обучение проходило в колледже на болоте, но уж во всяком случае я не прирожденный идиот, у которого шарики за ролики зашли, и моя честь мне дорога. На Сулеймане я сделал все, что было в моих силах. Вы даже не соизволили объяснить, в чем я был неправ, а просто уволили меня. Сейчас вы задаете такие вопросы, ответить на которые мог бы любой только что вылезший из пеленок. Давайте не будем больше терять время. Всего хорошего.
Ван Рийн вознес свою тушу к потолку, поднявшись на ноги, и гаркнул:
— Хо-хо! Ничего себе характерец! Неплохо! Неплохо!
Ошарашенный Долмади только глазами захлопал.
Ван Рийн трахнул его по плечу, чуть не сбив с ног, и примирительно сказал:
— Малыш, я не собирался тыкать тебя носом ни во что, кроме сладких фиалок. Но мне надо было знать, случайно ты наткнулся на свое решение или действительно можешь оригинально мыслить. Ты говоришь, эти избитые истины может понять каждый, кто, вроде тебя, вылез из пеленок. Может, это так, да только девяносто девять и девяносто девять сотых процента каждой разумной расы еще не освободились от них, по крайней мере, мозги пока еще у них в пеленках, и в этом легко убедиться — стоит только послушать их. А вот ты, по-моему, относишься к одной сотой процента, и поэтому мне нужен. Хо-ха, как ты мне нужен!
Он снова сунул в руку Долмади бокал с джином и, звякнув об него своей пивной кружкой, рявкнул:
— Пей!
Долмади немного отпил. Ван Рийн начал ходить по комнате.
— Ты вырос на окраинной планете и потому немного наивен, — заговорил торговец, — но избавиться от этого ничуть не сложнее, чем от прыщей. Знаешь, когда мои мелкие сошки в штабе услышали, что ты на Сулеймане самостоятельно вытащил наши капиталы из огня, они отправили тебе стандартное послание и при этом не доперли, что такой алтаец, как ты, может и не знать, что в подобных случаях всегда следует проверка. — Он махнул длинной, как у гориллы, рукой, расплескав по полу пиво. — Я уже говорил, нужно было проверить, может, тебе просто повезло. Если да, мы назначили бы тебя менеджером в какое-нибудь местечко потеплее и забыли бы о тебе. А если нет, если ты и в самом деле оказался сверхчеловеком, тогда в менеджерах ты нам не нужен. Для этого ты слишком большая и слишком драгоценная редкость. Это было бы все равно что повесить в собачью конуру гравюру Хокусая.
Долмади дрожащей рукой поднес бокал к губам.
— Что вы хотите сказать? — проворчал он.
— Антрепренер! Ты сохранишь звание Посредника, поскольку мы не хотим плодить завистников, но на самом деле ты будешь тем, кого в старой Америке называли бы «рысаком особой масти». Слушай меня. — Ван Рийн вытащил из пепельницы недокуренную сигару, глубоко затянулся и, продолжая сотрясать пол своими шагами, принялся энергично жестикулировать обеими руками, то и дело подвергая Долмади риску быть облитым пивом или осыпанным пеплом. — Сулейман всегда считался славным заурядным фортиком, но благодаря тебе я понял, как мало мы знаем о нем и как внезапно может нагрянуть на нас сам дьявол. Так что говорить о действительно новых, действительно изобильных и действительно доходных базах? Ха?
Менеджер там не нужен, во всяком случае, до тех пор, пока их как следует не натаскают в деле. Хороший менеджер — весьма могущественная фигура, и нам он во многом полезен. Но по сути своей он рутинер; его задача — следить за тем, чтобы дела шли как по маслу. Нет, для диких мест требуется в качестве босса новатор, человек, который любит рисковать, немножко ведьма, если это женщина, — словом, тот, кто способен решать совершенно новые проблемы оригинальными методами. Понимаешь?
Но такие встречаются очень редко, уверяю тебя. И ценятся они высоко. Так высоко, как того заслуживают. Естественно, я хочу, чтобы и они меня ценили по достоинству, поэтому никогда не сажаю такого посредника на ставку и не предлагаю ему перспективы продвижения по служебной лестнице. Нет, сначала я привожу его к присяге на верность в течение десяти лет, а затем отпускаю его с привязи и освобождаю от своей опеки, оставляя за ним право на девяносто процентов комиссионных.
Чертовски жаль, что никто не приметил тебя до того, как ты поступил в школу менеджеров. Теперь тебе придется некоторое время поторчать в антрепренерской школе, которую я запрятал в одно укромное место. Скучать тебе, я думаю, не придется: там нередко устраивают такие вечеринки, будь здоров! Но больше всего, надеюсь, тебя заинтересует именно учеба, если, конечно, ты согласен работать так, чтоб мозги потели. Потом ты станешь богатым, если выживешь, и у тебя будет все, и даже более того, о'кей.
На мгновение Долмади вспомнил об Ивонне, но потом подумал: «Какого черта! Если все будет нормально, через несколько лет я сам смогу набирать людей, которые мне понадобятся».
— О'кей! — ответил он и залпом осушил свой бокал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
(Колыхающееся рыло. Темный блеск в четырех маленьких глазках. Чужой голос, профильтрованный транслятором, совершенно бесстрастный: «Согласно правилам, установленным вашей цивилизацией, вы не дали нам повода начать войну, а Лига всегда принимает меры против того, что она считает неспровоцированным нападением. Поэтому мы не станем начинать военные действия».)
— Без сомнения, бабуриты испытывают то, что люди назвали бы яростью, — сказал Долмади. — Но что поделаешь? Они же реалисты. Если только они не придумают какой-то новый фокус, им останется лишь списать Сулейман со счета и попытаться обойти нас где-нибудь в другом месте.
— И они все еще покупают у нас «голубой Джек»?
— Да.
— Может быть, стоит поднять цену, чтобы отучить их впредь заигрывать с нами?
— Если вы хотите, чтобы они предпочли синтезировать эту траву, то, конечно, можно это сделать. Мой рапорт рекомендует от этого воздержаться.
На этот раз Долмади все же встал, всем своим видом показывая, что более задерживаться здесь он не намерен.
— Сэр, — гневно заявил он, — я, может быть, деревенщина, а мое профессиональное обучение проходило в колледже на болоте, но уж во всяком случае я не прирожденный идиот, у которого шарики за ролики зашли, и моя честь мне дорога. На Сулеймане я сделал все, что было в моих силах. Вы даже не соизволили объяснить, в чем я был неправ, а просто уволили меня. Сейчас вы задаете такие вопросы, ответить на которые мог бы любой только что вылезший из пеленок. Давайте не будем больше терять время. Всего хорошего.
Ван Рийн вознес свою тушу к потолку, поднявшись на ноги, и гаркнул:
— Хо-хо! Ничего себе характерец! Неплохо! Неплохо!
Ошарашенный Долмади только глазами захлопал.
Ван Рийн трахнул его по плечу, чуть не сбив с ног, и примирительно сказал:
— Малыш, я не собирался тыкать тебя носом ни во что, кроме сладких фиалок. Но мне надо было знать, случайно ты наткнулся на свое решение или действительно можешь оригинально мыслить. Ты говоришь, эти избитые истины может понять каждый, кто, вроде тебя, вылез из пеленок. Может, это так, да только девяносто девять и девяносто девять сотых процента каждой разумной расы еще не освободились от них, по крайней мере, мозги пока еще у них в пеленках, и в этом легко убедиться — стоит только послушать их. А вот ты, по-моему, относишься к одной сотой процента, и поэтому мне нужен. Хо-ха, как ты мне нужен!
Он снова сунул в руку Долмади бокал с джином и, звякнув об него своей пивной кружкой, рявкнул:
— Пей!
Долмади немного отпил. Ван Рийн начал ходить по комнате.
— Ты вырос на окраинной планете и потому немного наивен, — заговорил торговец, — но избавиться от этого ничуть не сложнее, чем от прыщей. Знаешь, когда мои мелкие сошки в штабе услышали, что ты на Сулеймане самостоятельно вытащил наши капиталы из огня, они отправили тебе стандартное послание и при этом не доперли, что такой алтаец, как ты, может и не знать, что в подобных случаях всегда следует проверка. — Он махнул длинной, как у гориллы, рукой, расплескав по полу пиво. — Я уже говорил, нужно было проверить, может, тебе просто повезло. Если да, мы назначили бы тебя менеджером в какое-нибудь местечко потеплее и забыли бы о тебе. А если нет, если ты и в самом деле оказался сверхчеловеком, тогда в менеджерах ты нам не нужен. Для этого ты слишком большая и слишком драгоценная редкость. Это было бы все равно что повесить в собачью конуру гравюру Хокусая.
Долмади дрожащей рукой поднес бокал к губам.
— Что вы хотите сказать? — проворчал он.
— Антрепренер! Ты сохранишь звание Посредника, поскольку мы не хотим плодить завистников, но на самом деле ты будешь тем, кого в старой Америке называли бы «рысаком особой масти». Слушай меня. — Ван Рийн вытащил из пепельницы недокуренную сигару, глубоко затянулся и, продолжая сотрясать пол своими шагами, принялся энергично жестикулировать обеими руками, то и дело подвергая Долмади риску быть облитым пивом или осыпанным пеплом. — Сулейман всегда считался славным заурядным фортиком, но благодаря тебе я понял, как мало мы знаем о нем и как внезапно может нагрянуть на нас сам дьявол. Так что говорить о действительно новых, действительно изобильных и действительно доходных базах? Ха?
Менеджер там не нужен, во всяком случае, до тех пор, пока их как следует не натаскают в деле. Хороший менеджер — весьма могущественная фигура, и нам он во многом полезен. Но по сути своей он рутинер; его задача — следить за тем, чтобы дела шли как по маслу. Нет, для диких мест требуется в качестве босса новатор, человек, который любит рисковать, немножко ведьма, если это женщина, — словом, тот, кто способен решать совершенно новые проблемы оригинальными методами. Понимаешь?
Но такие встречаются очень редко, уверяю тебя. И ценятся они высоко. Так высоко, как того заслуживают. Естественно, я хочу, чтобы и они меня ценили по достоинству, поэтому никогда не сажаю такого посредника на ставку и не предлагаю ему перспективы продвижения по служебной лестнице. Нет, сначала я привожу его к присяге на верность в течение десяти лет, а затем отпускаю его с привязи и освобождаю от своей опеки, оставляя за ним право на девяносто процентов комиссионных.
Чертовски жаль, что никто не приметил тебя до того, как ты поступил в школу менеджеров. Теперь тебе придется некоторое время поторчать в антрепренерской школе, которую я запрятал в одно укромное место. Скучать тебе, я думаю, не придется: там нередко устраивают такие вечеринки, будь здоров! Но больше всего, надеюсь, тебя заинтересует именно учеба, если, конечно, ты согласен работать так, чтоб мозги потели. Потом ты станешь богатым, если выживешь, и у тебя будет все, и даже более того, о'кей.
На мгновение Долмади вспомнил об Ивонне, но потом подумал: «Какого черта! Если все будет нормально, через несколько лет я сам смогу набирать людей, которые мне понадобятся».
— О'кей! — ответил он и залпом осушил свой бокал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10