Чтобы получить его у Борса, потребовалось много лести и хлопот, но, что странно, еще ни разу никто не потребовал у нее этот пропуск. Эльва не переставала удивляться такому небрежному отношению к правилам военного времени. Совершая свои прогулки, она убедилась, что Черткои никогда не станет лучше, чем она есть. Черткои — враг, понимающий лишь язык силы. Вайнамо не была способна на отпор, даже если бы каждая ферма оказалась арсеналом, а каждая лесная дорога — смертельной ловушкой. Партизанщина против врага, вооруженного ядерными ракетами, при полном его господстве в воздухе и в космосе — нет, так его не остановить.
Эльва поплотнее завернулась в черную накидку и прижалась к стенке окопа. Часовой прошел мимо, его шлем квадратом проплыл на фоне такой милой, такой родной луны, винтовка перечеркнула звезды. На секунду зарево стало ярче, красный свет озарил все вокруг, и Эльва испугалась, что ее заметили. Ей не хотелось лишних вопросов. Но часовой продолжал свой путь. Еще с воздуха она видела, что огонь больше всего свирепствует в лесах, окружающих Юваскулу. Дома, хоть и раскаленные добела, не горели. Зона разрушений ограничивалась центром города. Должно быть, за время ее отсутствия в одном из институтов разработали новые способы пропитки дерева… Как бы Борс смеялся, скажи она ему об этом! Промышленность, едва способная удовлетворить потребность в транспорте, сельскохозяйственных машинах, инструментах, химикалиях; наука, способная разработать разве что противопожарную методику и проследить экологические цепочки; общество, намеренно стабилизировавшее численность населения, пуще всего оберегающее замшелые традиции и обряды, — и война против Черткои!
И все равно, он прекрасно знает по опыту, что даже самого слабого врага нельзя уничтожить без достаточного изучения. И он по-настоящему озабочен, если привлек к этому делу Эльву: офицер, взятый в плен у Юваскулы, когда Борс еще надеялся захватить город неповрежденным, ничего не сказал даже под пытками. Значит, он знает что-то очень важное. Но Голье некогда было ждать, пока инквизиторы завершат свою работу. Он отправился в Лемпо на место сражения за Оружейные Мастерские, и Эльва знала, что вернется он не скоро. Завод был размещен под землей, это было экономически выгодно и сохраняло нетронутым заповедник над ним. Теперь за эти хорошо укрепленные бункеры шла отчаянная схватка. Черткоиане обязаны были их захватить, им нужна была уверенность, что там ничего не уцелеет. Они не могли оставить на Вайнамо даже намека на ядерную индустрию. У планеты и так будет почти тридцать лет, чтобы оправиться и перевооружиться до прибытия Третьей экспедиции.
Эльва уже хорошо ориентировалась в пластиковых лабиринтах и сразу нашла нужную ей палатку.
Наружный часовой направил на нее винтовку:
— Руки вверх! — Его мальчишеский голос ломался от страха. Уже не один часовой был найден с перерезанным горлом.
— Все в порядке, — сказала она. — Мне надо видеть пленного Ивало.
— Этого офицера? — Он полоснул фонариком по ее лицу. — Но ты… ты…
— Вайнамоанка. Правильно. Ты же знаешь, некоторые из нас сотрудничают с вами. Из пленников, взятых в прошлом рейсе. Проводниками, разведчиками… Ты должен был слышать обо мне. Я Эльва, женщина Командора Голье.
— Конечно, миссис. Верно, я слышал.
— Вот мой пропуск.
Он беспокойно покосился.
— Но я могу спросить, миссис, что вы собираетесь делать? У меня строгие инструкции…
Эльва одарила его наиболее доверительной из своих улыбок:
— У моего хозяина появилась идея. Этот пленник располагает важной информацией. Его обработали, но он так и не заговорил. Теперь мы попробуем обойтись без насилия. Привлекательная женщина одной с ним расы…
— Хорошо. Может быть, он расколется, но все равно, миссис! Эти быстроглазые блондинчики — подлые животные… Прошу прощения… Делайте свое дело. Кричите в случае чего, если он зарвется… ну и прочее.
Дверь перед ней раскрылась, Эльва вошла в полукруглую комнатку, такую низенькую, что ей пришлось нагнуться. Затеплилась световая трубка, высветив брошенный прямо на пол матрас.
Виски капитана Ивало поседели, но он еще сохранил силу и гибкость. Лицо его выглядело изможденным, заросло щетинистой бородкой, глаза запали; одежда была грязной и рваной.
Он даже не удивился, когда увидел ее.
— Что теперь? — спросил он на ломаном черткоианском. — Что еще вы решили попробовать?
Эльва ответила по-вайнамоански (о, Господи, полтора года ее времени и семнадцать планетарных лет прошло с тех пор, как она хоть словом обменялась с соплеменником):
— Успокойся, прошу тебя.
Он сел.
— Кто ты? — резко спросил он. Чистое произношение. Должно быть, он был ученым или учителем в мирные, столь теперь далекие времена. — Изменница? Я знаю, есть и такие. В любой бочке найдется пара гнилых яблок.
Эльва опустилась на пол рядом с ним, обхватила руками колени и уставилась на противоположную, полукруглую стену.
— Я не знаю, что тебе сказать, — бесцветным голосом произнесла она. — Я с ними, да. Они взяли меня в плен в прошлое нападение.
Он легонько присвистнул. Протянул слегка дрожащую руку и замер, едва коснувшись ее.
— Тогда я был совсем молодым, — сказал он. — Но я помню. Я могу знать тебя?
— Возможно. Я — Эльва, дочь Владетеля Рууялки и вдова Карлави, Фрихольдера Тервола.
Внезапно она потеряла контроль над собой, вцепилась ему в руку так, что кровь проступила из-под ногтей.
— Ты знаешь что-нибудь о моем сыне? Его зовут Хауки. Я отправила его прочь со своим слугой-альфавалом. Хауки, сын Карлави, Фрихольдера Тервола. Ты знаешь?
Он освободился так бережно, как только мог, и отрицательно покачал головой.
— Прости меня. Эти места я знаю только по названиям. Я сам с Аакиенских Островов.
Голова ее поникла.
— Меня зовут Ивало, — неловко сказал он.
— Я знаю.
— Что?
— Слушай. — Она посмотрела на него. Глаза ее были совершенно сухи. — У меня есть для тебя кое-что…
Он заставил себя сдержаться.
— Если ты думаешь…
— Нет. Послушай, пожалуйста. Здесь. — Она зашарила в своем внутреннем кармане, наконец пальцы ее нащупали пузырек. Она протянула его Ивало. — Это антисептик. Но на этикетке написано, что он очень ядовит, если принять вовнутрь.
Он довольно долго пристально разглядывал ее.
— Это все, что я могу для тебя сделать, — сказала она, снова глядя в сторону.
Он принял от нее пузырек и завертел в руках. Полумрак усиливал тяжесть молчания.
Наконец он спросил:
— Тебе это не дорого обошлось?
— Не очень.
— Подожди… Если ты смогла прийти сюда, ты, конечно же, можешь совсем убежать. Наши отряды не могут находиться далеко. Да и любой фермер по соседству тебя спрячет.
Она покачала головой.
— Нет, я останусь с ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Эльва поплотнее завернулась в черную накидку и прижалась к стенке окопа. Часовой прошел мимо, его шлем квадратом проплыл на фоне такой милой, такой родной луны, винтовка перечеркнула звезды. На секунду зарево стало ярче, красный свет озарил все вокруг, и Эльва испугалась, что ее заметили. Ей не хотелось лишних вопросов. Но часовой продолжал свой путь. Еще с воздуха она видела, что огонь больше всего свирепствует в лесах, окружающих Юваскулу. Дома, хоть и раскаленные добела, не горели. Зона разрушений ограничивалась центром города. Должно быть, за время ее отсутствия в одном из институтов разработали новые способы пропитки дерева… Как бы Борс смеялся, скажи она ему об этом! Промышленность, едва способная удовлетворить потребность в транспорте, сельскохозяйственных машинах, инструментах, химикалиях; наука, способная разработать разве что противопожарную методику и проследить экологические цепочки; общество, намеренно стабилизировавшее численность населения, пуще всего оберегающее замшелые традиции и обряды, — и война против Черткои!
И все равно, он прекрасно знает по опыту, что даже самого слабого врага нельзя уничтожить без достаточного изучения. И он по-настоящему озабочен, если привлек к этому делу Эльву: офицер, взятый в плен у Юваскулы, когда Борс еще надеялся захватить город неповрежденным, ничего не сказал даже под пытками. Значит, он знает что-то очень важное. Но Голье некогда было ждать, пока инквизиторы завершат свою работу. Он отправился в Лемпо на место сражения за Оружейные Мастерские, и Эльва знала, что вернется он не скоро. Завод был размещен под землей, это было экономически выгодно и сохраняло нетронутым заповедник над ним. Теперь за эти хорошо укрепленные бункеры шла отчаянная схватка. Черткоиане обязаны были их захватить, им нужна была уверенность, что там ничего не уцелеет. Они не могли оставить на Вайнамо даже намека на ядерную индустрию. У планеты и так будет почти тридцать лет, чтобы оправиться и перевооружиться до прибытия Третьей экспедиции.
Эльва уже хорошо ориентировалась в пластиковых лабиринтах и сразу нашла нужную ей палатку.
Наружный часовой направил на нее винтовку:
— Руки вверх! — Его мальчишеский голос ломался от страха. Уже не один часовой был найден с перерезанным горлом.
— Все в порядке, — сказала она. — Мне надо видеть пленного Ивало.
— Этого офицера? — Он полоснул фонариком по ее лицу. — Но ты… ты…
— Вайнамоанка. Правильно. Ты же знаешь, некоторые из нас сотрудничают с вами. Из пленников, взятых в прошлом рейсе. Проводниками, разведчиками… Ты должен был слышать обо мне. Я Эльва, женщина Командора Голье.
— Конечно, миссис. Верно, я слышал.
— Вот мой пропуск.
Он беспокойно покосился.
— Но я могу спросить, миссис, что вы собираетесь делать? У меня строгие инструкции…
Эльва одарила его наиболее доверительной из своих улыбок:
— У моего хозяина появилась идея. Этот пленник располагает важной информацией. Его обработали, но он так и не заговорил. Теперь мы попробуем обойтись без насилия. Привлекательная женщина одной с ним расы…
— Хорошо. Может быть, он расколется, но все равно, миссис! Эти быстроглазые блондинчики — подлые животные… Прошу прощения… Делайте свое дело. Кричите в случае чего, если он зарвется… ну и прочее.
Дверь перед ней раскрылась, Эльва вошла в полукруглую комнатку, такую низенькую, что ей пришлось нагнуться. Затеплилась световая трубка, высветив брошенный прямо на пол матрас.
Виски капитана Ивало поседели, но он еще сохранил силу и гибкость. Лицо его выглядело изможденным, заросло щетинистой бородкой, глаза запали; одежда была грязной и рваной.
Он даже не удивился, когда увидел ее.
— Что теперь? — спросил он на ломаном черткоианском. — Что еще вы решили попробовать?
Эльва ответила по-вайнамоански (о, Господи, полтора года ее времени и семнадцать планетарных лет прошло с тех пор, как она хоть словом обменялась с соплеменником):
— Успокойся, прошу тебя.
Он сел.
— Кто ты? — резко спросил он. Чистое произношение. Должно быть, он был ученым или учителем в мирные, столь теперь далекие времена. — Изменница? Я знаю, есть и такие. В любой бочке найдется пара гнилых яблок.
Эльва опустилась на пол рядом с ним, обхватила руками колени и уставилась на противоположную, полукруглую стену.
— Я не знаю, что тебе сказать, — бесцветным голосом произнесла она. — Я с ними, да. Они взяли меня в плен в прошлое нападение.
Он легонько присвистнул. Протянул слегка дрожащую руку и замер, едва коснувшись ее.
— Тогда я был совсем молодым, — сказал он. — Но я помню. Я могу знать тебя?
— Возможно. Я — Эльва, дочь Владетеля Рууялки и вдова Карлави, Фрихольдера Тервола.
Внезапно она потеряла контроль над собой, вцепилась ему в руку так, что кровь проступила из-под ногтей.
— Ты знаешь что-нибудь о моем сыне? Его зовут Хауки. Я отправила его прочь со своим слугой-альфавалом. Хауки, сын Карлави, Фрихольдера Тервола. Ты знаешь?
Он освободился так бережно, как только мог, и отрицательно покачал головой.
— Прости меня. Эти места я знаю только по названиям. Я сам с Аакиенских Островов.
Голова ее поникла.
— Меня зовут Ивало, — неловко сказал он.
— Я знаю.
— Что?
— Слушай. — Она посмотрела на него. Глаза ее были совершенно сухи. — У меня есть для тебя кое-что…
Он заставил себя сдержаться.
— Если ты думаешь…
— Нет. Послушай, пожалуйста. Здесь. — Она зашарила в своем внутреннем кармане, наконец пальцы ее нащупали пузырек. Она протянула его Ивало. — Это антисептик. Но на этикетке написано, что он очень ядовит, если принять вовнутрь.
Он довольно долго пристально разглядывал ее.
— Это все, что я могу для тебя сделать, — сказала она, снова глядя в сторону.
Он принял от нее пузырек и завертел в руках. Полумрак усиливал тяжесть молчания.
Наконец он спросил:
— Тебе это не дорого обошлось?
— Не очень.
— Подожди… Если ты смогла прийти сюда, ты, конечно же, можешь совсем убежать. Наши отряды не могут находиться далеко. Да и любой фермер по соседству тебя спрячет.
Она покачала головой.
— Нет, я останусь с ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11