В эту же справку я попросил Рихарда включить и наши агентурные данные.
Зорге: Думаю, прочитав её, в Берлине смогут сделать качественный прогноз.
Отт: Именно в этой связи, господа, я хочу сообщить вам об одном неожиданном и прелюбопытном визите. Сегодня утром меня посетил начальник японской контрразведки полковник Осаки.
Мейзингер: Начальник контрразведки? Вас?!
Отт (достает из скрытого бара бутылку коньяку, разливает в рюмки, предлагает жестом Зорге и Мейзингеру): Меня, признаться, тоже удивил этот визит.
Зорге: С чем пожаловал императорских сыскных дел шеф?
Отт: Оказывается, довольно длительное время они ведут наблюдение за какой-то радиостанцией. Передачи с неё ведет один человек, это по почерку определили их специалисты. Радист опытный, работает на волнах двадцать и пятьдесят метров. По ходу сеанса вдруг переходит на запасную волну. Использует таблицу лучшего прохождения волн в разное время суток. Однако, работает он из разных мест, их разброс - десятки километров.
Мейзингер: Эти макаки обуяны истерией шпиономании. Кому нужны их дерьмовые тайны? Надо сообщить в рейхсканцелярию, там обхохочутся.
Зорге: Засекли радиопередатчик на территории Японии. А идут в иностранное посольство. Не вижу логики.
Отт: У них своя, восточная логика. Да к тому же на патриотической подкладке. Осаки начал с того, что сообщил некий исторический факт - он не знает случая, когда бы японец работал против своей страны. Японец против японца - сколько угодно, но не против империи.
Зорге: Начальник контрразведки явно не в ладах с историей.
Отт: Тем не менее, и он и его люди убеждены, что шпионажем на территории Японии занимаются агенты-иностранцы. И ещё он сообщил вот что: раньше их допотопные пеленгаторы были бессильны аккуратно засекать место нахождения вражеской радиостанции. Теперь, когда они получили нашу новейшую технику, обнаружить и поймать диверсантов дело буквально лишь дней.
Мейзингер: Кстати, я вспоминаю донесение одного из моих агентов. Перехватом передач какой-то неизвестной радиостанции обязали заняться не только армейский дивизион особого назначения, но и всех зарегестрированных радиолюбителей, почту, телефон, официальные радиостанции.
Зорге: Перехват - дело нехитрое. А как с расшифровкой?
Мейзингер (надменно улыбаясь): Макаки...
Отт: Да, Осаки был весьма сдержан в высказываниях. Над расшифровкой работают. Поскольку Германия и Италия - союзники, визит в наши посольства пустая формальность. Подозреваются русские, американцы, англичане. За их посольствами слежка усилена до предела.
Мейзингер: Рихард, ты обещал помочь мне составить справку для Берлина о том, насколько перспективны для нас генерал Тодзио и его ближайшие союзники и соратники.
Зорге: Ты мог бы через свое всесильное ведомство добавить исключительно для меня часиков семь в сутки? За мной три справки для Эйгена. И военный атташе Кречмер умоляет помочь с анализом реализации мобилизационного плана.
Мейзингер: Ну, Рихард, дружище, эти атташе - что Кречмер, что военно-морской, что авиации, нам-то это хорошо известно, нахлебники, жадные, завистливые, а главное - абсолютно бесполезные нахлебники. Даже если бы мы добавили тебе два, три раза по семь часов, ты не смог бы помочь всем в посольстве.
Отт: За последнее время ты здорово сдал, Рихард. Отдохнуть бы тебе хотя бы недельку. Но срочных дел такая прорва...
Зорге: До отдыха ли, Эйген, во время войны? Отдыхать будем после победы.
Затемнение. Свет. Ресторан "Хельмут Кетель" в Токио. Публика европейская. За отдельным столиком Зорге, Вукелич, Мияги.
Зорге: Встречаемся в таком составе в последний раз. Работу сворачиваем, передатчики консервируем. Начальник контрразведки Осаки был в германском посольстве, беседовал с послом. Контрразведка составила списки всех подозрительных иностранцев. Ты, Бранко, Макс и я там наверняка. Кроме того, есть список всех японцев, кто вернулся в страну из эмиграции.
Мияги (усмехнувшись): Такой список без меня был бы явно неполным.
Зорге: Думаю, ты прав, Етоку. Все точки, откуда велись передачи последнее время, запеленгованы.
Вукелич: Девять лет, три тысячи с лишним дней мы работали и никакие Осаки не могли нас раскрыть.
Зорге: И сейчас нас не раскрыли, хотя объем переданной информации за последние полтора года был огромен. Они подозревают, это факт. Но скорее всего полагают, что наша группа работает на американцев. Категорически требую максимально усилить конспирацию. Я не знаю, какие меры и против кого из нас будут предприняты в ближайшее время. Но лишнего повода для крайних действий контрразведки мы давать не имеем права. Это было бы равносильно самострелу на передовой. Расходимся по одному. Ты, Етоку, предупредишь "Отто". Ты, Бранко - "Фритца". Позднее я свяжусь с ним сам.
Затемнение. Свет. Зорге дома лежит на циновке в кимоно. В комнату смотрят лучи закатного солнца. Рихарду неможется. Рядом с ним на полу молодая девушка Исии Ханадо, она дает ему лекарство.
Исии: Ричард, я так хочу, чтобы ты быстрее выздоровел.
Зорге (в забытьи): Исии, девочка, тебе надо уехать отсюда немедленно.
Исии: Куда же я уеду, дорогой Ричард?
Зорге: В Китай, Индонезию, куда угодно, только подальше отсюда.
Исии: Ричард, милый, любимый, желанный, ты именно сейчас больше всего нуждаешься в друзьях. И вдруг я тебя брошу? После всего, что ты для меня сделал?
Зорге: Ты можешь пострадать из-за меня.
Исии: Ради тебя я готова на все!
В свете вспыхнувшего прожектора зрители видят уже не Исии, а Катю. Зорге приподнимается на локтях. Обнимает Катю, целует её. Она ласкает рукой его волосы, лицо, плечи. Голос Зорге:
Золотое солнышко, светлое и теплое,
Половинка - та, которую искал я целый век!
Все мои невзгоды, боли, горести растоплены,
Как апрельский, как последний предпасхальный снег...
Сцена одиннадцатая
Кабинет военного министра генерала Тодзио. Карты, схемы, муляжи вооружений. Докладывает начальник контрразведки Осаки. Генерал сидит за столом, перед ним навытяжку полковник.
Осаки: Как я уже дважды докладывал вам, господин министр, на территории страны действует иностранная агентурная сеть.
Тодзио: Слишком долго вы терпите у себя под носом организацию вражеских шпионов. Чьи это агенты? На кого они работают?
Осаки: Пока мы установили круг лиц. Это два журналиста - немец Рихард Зорге, представляющий "Франкфуртер цайтунг", югослав Бранко Вукелич из агентства "Гавас" и владелец фабрики Макс Клаузен.
Тодзио: Немцы... югослав...любопытно.
Осаки: Да, немцы. Именно с их квартир и квартиры Вукелича ведутся передачи. Я посетил германского посла. Исподволь среди десятка прочих лиц поинтересовался мнением генерала Отта об этих двоих. В адрес Зорге одни неумеренные похвалы, Клаузен - преуспевающий коммерсант, добропорядочный семьянин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Зорге: Думаю, прочитав её, в Берлине смогут сделать качественный прогноз.
Отт: Именно в этой связи, господа, я хочу сообщить вам об одном неожиданном и прелюбопытном визите. Сегодня утром меня посетил начальник японской контрразведки полковник Осаки.
Мейзингер: Начальник контрразведки? Вас?!
Отт (достает из скрытого бара бутылку коньяку, разливает в рюмки, предлагает жестом Зорге и Мейзингеру): Меня, признаться, тоже удивил этот визит.
Зорге: С чем пожаловал императорских сыскных дел шеф?
Отт: Оказывается, довольно длительное время они ведут наблюдение за какой-то радиостанцией. Передачи с неё ведет один человек, это по почерку определили их специалисты. Радист опытный, работает на волнах двадцать и пятьдесят метров. По ходу сеанса вдруг переходит на запасную волну. Использует таблицу лучшего прохождения волн в разное время суток. Однако, работает он из разных мест, их разброс - десятки километров.
Мейзингер: Эти макаки обуяны истерией шпиономании. Кому нужны их дерьмовые тайны? Надо сообщить в рейхсканцелярию, там обхохочутся.
Зорге: Засекли радиопередатчик на территории Японии. А идут в иностранное посольство. Не вижу логики.
Отт: У них своя, восточная логика. Да к тому же на патриотической подкладке. Осаки начал с того, что сообщил некий исторический факт - он не знает случая, когда бы японец работал против своей страны. Японец против японца - сколько угодно, но не против империи.
Зорге: Начальник контрразведки явно не в ладах с историей.
Отт: Тем не менее, и он и его люди убеждены, что шпионажем на территории Японии занимаются агенты-иностранцы. И ещё он сообщил вот что: раньше их допотопные пеленгаторы были бессильны аккуратно засекать место нахождения вражеской радиостанции. Теперь, когда они получили нашу новейшую технику, обнаружить и поймать диверсантов дело буквально лишь дней.
Мейзингер: Кстати, я вспоминаю донесение одного из моих агентов. Перехватом передач какой-то неизвестной радиостанции обязали заняться не только армейский дивизион особого назначения, но и всех зарегестрированных радиолюбителей, почту, телефон, официальные радиостанции.
Зорге: Перехват - дело нехитрое. А как с расшифровкой?
Мейзингер (надменно улыбаясь): Макаки...
Отт: Да, Осаки был весьма сдержан в высказываниях. Над расшифровкой работают. Поскольку Германия и Италия - союзники, визит в наши посольства пустая формальность. Подозреваются русские, американцы, англичане. За их посольствами слежка усилена до предела.
Мейзингер: Рихард, ты обещал помочь мне составить справку для Берлина о том, насколько перспективны для нас генерал Тодзио и его ближайшие союзники и соратники.
Зорге: Ты мог бы через свое всесильное ведомство добавить исключительно для меня часиков семь в сутки? За мной три справки для Эйгена. И военный атташе Кречмер умоляет помочь с анализом реализации мобилизационного плана.
Мейзингер: Ну, Рихард, дружище, эти атташе - что Кречмер, что военно-морской, что авиации, нам-то это хорошо известно, нахлебники, жадные, завистливые, а главное - абсолютно бесполезные нахлебники. Даже если бы мы добавили тебе два, три раза по семь часов, ты не смог бы помочь всем в посольстве.
Отт: За последнее время ты здорово сдал, Рихард. Отдохнуть бы тебе хотя бы недельку. Но срочных дел такая прорва...
Зорге: До отдыха ли, Эйген, во время войны? Отдыхать будем после победы.
Затемнение. Свет. Ресторан "Хельмут Кетель" в Токио. Публика европейская. За отдельным столиком Зорге, Вукелич, Мияги.
Зорге: Встречаемся в таком составе в последний раз. Работу сворачиваем, передатчики консервируем. Начальник контрразведки Осаки был в германском посольстве, беседовал с послом. Контрразведка составила списки всех подозрительных иностранцев. Ты, Бранко, Макс и я там наверняка. Кроме того, есть список всех японцев, кто вернулся в страну из эмиграции.
Мияги (усмехнувшись): Такой список без меня был бы явно неполным.
Зорге: Думаю, ты прав, Етоку. Все точки, откуда велись передачи последнее время, запеленгованы.
Вукелич: Девять лет, три тысячи с лишним дней мы работали и никакие Осаки не могли нас раскрыть.
Зорге: И сейчас нас не раскрыли, хотя объем переданной информации за последние полтора года был огромен. Они подозревают, это факт. Но скорее всего полагают, что наша группа работает на американцев. Категорически требую максимально усилить конспирацию. Я не знаю, какие меры и против кого из нас будут предприняты в ближайшее время. Но лишнего повода для крайних действий контрразведки мы давать не имеем права. Это было бы равносильно самострелу на передовой. Расходимся по одному. Ты, Етоку, предупредишь "Отто". Ты, Бранко - "Фритца". Позднее я свяжусь с ним сам.
Затемнение. Свет. Зорге дома лежит на циновке в кимоно. В комнату смотрят лучи закатного солнца. Рихарду неможется. Рядом с ним на полу молодая девушка Исии Ханадо, она дает ему лекарство.
Исии: Ричард, я так хочу, чтобы ты быстрее выздоровел.
Зорге (в забытьи): Исии, девочка, тебе надо уехать отсюда немедленно.
Исии: Куда же я уеду, дорогой Ричард?
Зорге: В Китай, Индонезию, куда угодно, только подальше отсюда.
Исии: Ричард, милый, любимый, желанный, ты именно сейчас больше всего нуждаешься в друзьях. И вдруг я тебя брошу? После всего, что ты для меня сделал?
Зорге: Ты можешь пострадать из-за меня.
Исии: Ради тебя я готова на все!
В свете вспыхнувшего прожектора зрители видят уже не Исии, а Катю. Зорге приподнимается на локтях. Обнимает Катю, целует её. Она ласкает рукой его волосы, лицо, плечи. Голос Зорге:
Золотое солнышко, светлое и теплое,
Половинка - та, которую искал я целый век!
Все мои невзгоды, боли, горести растоплены,
Как апрельский, как последний предпасхальный снег...
Сцена одиннадцатая
Кабинет военного министра генерала Тодзио. Карты, схемы, муляжи вооружений. Докладывает начальник контрразведки Осаки. Генерал сидит за столом, перед ним навытяжку полковник.
Осаки: Как я уже дважды докладывал вам, господин министр, на территории страны действует иностранная агентурная сеть.
Тодзио: Слишком долго вы терпите у себя под носом организацию вражеских шпионов. Чьи это агенты? На кого они работают?
Осаки: Пока мы установили круг лиц. Это два журналиста - немец Рихард Зорге, представляющий "Франкфуртер цайтунг", югослав Бранко Вукелич из агентства "Гавас" и владелец фабрики Макс Клаузен.
Тодзио: Немцы... югослав...любопытно.
Осаки: Да, немцы. Именно с их квартир и квартиры Вукелича ведутся передачи. Я посетил германского посла. Исподволь среди десятка прочих лиц поинтересовался мнением генерала Отта об этих двоих. В адрес Зорге одни неумеренные похвалы, Клаузен - преуспевающий коммерсант, добропорядочный семьянин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15