А потом, познакомившись, не отходил от Лиды весь вечер. Только через несколько дней он понял, что несколько развязная девушка была для него не только прикрытием во время выполнения задания. Илья отыскал ее, они стали встречаться. Но редко. Постепенно Лиде надоело звонить ему на работу, самой приглашать на свидания. Да и Илье стали тягостны ее упреки, хотя у него в самом деле не было свободного времени. Правонарушители никак не хотели считаться с тем, что сотрудник милиции тоже имеет право на личную жизнь. Они оставляли это право только за собой.
Да и заниматься было нужно.
Лида звонила все реже, у Ильи началась очередная сессия, и встречи совсем прекратились. Несколько раз он видел Лиду на улице, но старался не замечать и проходил мимо. Да и что Илья мог ей предложить, кроме беспокойства?
...Они медленно шли к трамвайной остановке, болтая о пустяках и не затрагивая главного, что беспокоило их обоих.
- А знаешь, Илья, в доме напротив старика одного убили? - спросила вдруг Лида.
- Откуда ты взяла, что убили?
- Соседи говорят.
- Мало ли что говорят, еще ничего не известно.
Лид, можно я тебе завтра позвоню?
- Звони, - равнодушно сказала Лида. - Все равно ведь не позвонишь.
- Честное слово, позвоню. Я пошел. Ладно? Извини. Вспомнил об одном деле.
Нажимая кнопку звочка у двери квартиры Москвиных, Карзанян рассчитывал задать хозяевам те же вопросы, что и другим жильцам дома. Но от этого сразу пришлось отказаться: женщина за дверью на просьбу впустить его ответила отказом, хотя Илья был в форме, представился и подержал перед глазком двери свое служебное удостоверение. Пришлось пригласить соседей по лестничной площадке, двое из которых знали его в лицо. Только тогда Москвина открыла.
На вид ей было около сорока пяти. Но Илья догадывался, что это впечатление создается благодаря умелому применению косметики. Женщина выглядела не га шутку взволнованной. Она долго не хотела объяснять, почему боялась открыть дверь, потом вдруг расплакалась. Илья как мог успокоил ее и с таинственным видом сообщил, что пришел по очень важному делу.
- Так вы все знаете? - облегченно спросила Вера Петровна.
- Если бы знал все, - выделяя интонацией последнее слово, ответил Илья, - мне бы незачем было к вам приходить. Расскажите лучше с самого начала и по порядку, а я запишу.
- Но ведь мой муж сказал...
- Не беспокойтесь, с ним мы тоже поговорим, - на всякий случай прервал женщину Карзанян, чувствуя что ей очень хочется сообщить ему что-то важное. - Давайте уточним кое-какие детали.
- Ну, если так... - Вера Петровна провела посетителя в одну из комнат и поудобнее устроилась на диване, где проводила большую часть суток.
Илья сел напротив хозяйки за низким неудобным журнальным столиком и пригубил предложенный хозяйкой черный кофе, который в отличие от чая терпеть не мог. Слушая хозяйку, он все больше и больше убеждался, что ее рассказ каким-то боком имеет отношение к событиям, приведшим его сюда. И теперь Илья больше всего опасался того, что кто-нибудь войдет и прервет их беседу. История выглядела непростои.
...Вера Петроина вставала обычно поздно. Утром зазвонил телефон. К аппарату подошла Алла.
- Позвоните, пожалуйста, после одиннадцати. Мамы нет дома. - Девушка положила трубку и пошла на кухню.
- Кто там, Аля? - Вера Петровна проснулась от звонка и была раздосадована.
- Не знаю, какой-то мужчина.
Мужчина ее в данный момент не интересовал. Москвина повернулась на спину и закрыла глаза. Но сон не возвращался.
Она стала вспоминать подробности вчерашнего вечера, проведенного в гостях у Поталовых. Точнее, в ресторане, куда Поталовы пригласили их на день рождения главы семейства. Очень удобно: не надо таскать продукты, торчать у плиты, готовить, а потом чуть ли не до утра мыть посуду. Все было очень хорошо. Поталовы не поскупились, посидели вшестером рублей на двести пятьдесят.
Не обошлось, правда, и без неприятностей. Семен, как всегда, перебрал лишнего, разболтался, начал всех учить, как жить. Слишком много наговорил такого, чего не следовало бы знать ни Потаповым, ни тем более их родственникам. Они, эти родственники, то ли прикидываются простачками, то ли на самом деле такие пентюхи: "Откуда? Как? Ох да ах!" Деньги делать надо, как Семен, а не высиживать на работе зарплату.
Не куры, должны понимать.
О нехорошем думать ей не хотелось. Вера Петровна вспомнила, что сегодня собиралась сходить к Леночке и забрать заказанные два месяца назад серебряный перстень в виде ремешка с пряжкой и кулон - древнегреческую сандалию на серебряной п.епочке. Такие она видела у одной знакомой и захотела иметь у себя. Леиочкин знакомый ювелир, который все может, заказ принял, и вот он уже готов, осталось только забрать.
Едва Вера Петровна все же задремала, раздался телефонный звонок. Дочка уже ушла на работу, и ей самой пришлось подниматься.
- Это квартира Москвиных? Вера Петровна?
Взволнованно дребезжащий голос был ей незнаком.
- Да, я. Кто это говорит?
- Вас Романов беспокоит, Яков Борисович. Из тринадцатого магазина. Мне сейчас принесли записку от Семы, то есть, простите, от вашего Семена Павловича.
Он в бэхээсе. Понимаете? В милицию забрали. Арестовали. Просит, чтобы вы все самое ценное в доме собрали и к кому-нибудь отнесли. А то к вам скоро приедут с обыском и все заберут.
Москвиной стало вдруг очень зябко, хотя в квартире от жары было трудно дышать. Она попыталась плотнее запахнуть халат, по руки не слушались. Чего-то такого Вера Петровна ждала давно: с тех самых пор, как мужа назначили директором мебельной фабрики и они стали жить в достатке - как, собственно, и надлежит жить культурной женщине с ее нынешним положением. Сначала было страшновато, но потом Веря Петровна привыкла. Она почти убедила себя, что живет на честные трудовые деньги своего умного мужа.
За "так" ведь никто ничего не дает.
И вот сейчас, вдруг... Все, что нажито, куда-то нести, прятать. Ведь свое же!
- Алло! Вы меня слышите? - раздавалось в трубке.
- Да, да, конечно.
- Это надо сделать очень быстро. Они вот-вот нагрянут. Слышите? С обыском. Скорее.
Вера Петровна с минуту стояла, опустив руку с прерывисто гудящей трубкой. Наконец очнувшись, бросила ее на рычаг и заметалась по квартире. В большую дорожную сумку вытряхнула содержимое заветной шкатулки, бросила туда с трельяжа золотой браслет и другие безделушки, серебряные рюмки и поднос из стенки, достала с антресолей увесистый сверток из оберточной бумаги, в котором хранились деньги, и еще множество всяких вещей и вещиц. Все это она упаковала вместе с наиболее редким хрусталем. Не успев как следует одеться и привести себя в порядок, бросилась было к двери. Но огромная сумка оказалась неподъемной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37