- Да на все, что есть! На кружку может наберется.
- У меня тара маркированная! - заорал брюхатый пивник. - Либо полная, либо половина! Иди-ка ты, хрен моржовый, на....
Пивник сгреб мелочь и вышвырнул её почти в лицо парня. Монетки упали на землю, юноша поначалу опешил, даже покраснел, потом крикнул высоким голосом.
- Да пошел ты сам туда же, скотина жирная! Прижрался тут, обирала, пиво своей мочей разбаляешь!
Яров уже сунул руку в карман и хотел предложить парню кружку по случаю неукротимой жажды, но тот отвернулся и расстроеный до слез, пошел от ларька.
Не тут-то было! Толстый пивник с грохотом вылетел из дверей палатки и заорал во всю глотку.
- Ах ты, мразь вонючая! Щенок! А ну стой, сейчас я тебя соплями умою!
Яров знал эту породу хамов - здоровенный и наглый, ненавидящий свою работу, своих клиентов, он - общающийся в основном с публикой непрезентабельной и покорной - при любом удобном случае пускал в ход кулаки.
В два прыжка пивной хам настиг парнишку, а тот внезапно отскочил, сунул руку в карман и в следующий момент вырвал пистолет, тут же передернув затвор. По металлическому лязгу моментально стало понятно, что оружие настоящее.
Юноша смотрел в лицо пивника расширенными глазами, а лицо его побледнело.
Пивной король замер и попятился. Губы парнишки тряслись и его слова едва доносились до Ярова.
- Ах, ты шваль поганая... Я тебя проучу... Ты теперь на всю жизнь научишся уважать людей. Навсегда запомнишь.
- Ты что? Ты что? - скороговоркой заверещал и попятился пивник, жирное лицо его затряслось от звериного страха. - Ну, извини, братан, я ж шутковал, а те налью, брось пургу гнать... Я водочки могу...
Ствол пистолета уровнялся со лбом жалкого труса, но потом резко, по дуге, оружие опустилось вниз и выстрел прозвучал, словно лопнул автомобильный баллон.
Пивник завизжал, упал на спину и схватился обеими руками за стопу правой ноги, из которой тотчас обильно потекла кровь.
Юноша отлетел в строну, сунул пистолет в карман и помчался по улице в ближайщую подворотню, где и исчез во мгновение ока.
Все события проскочили с такой противоестественной, невероятной скоростью, что мозг Ярова не поспевал за ними. Он стоял столбом над визжащим толстым мужиком - и никак не мог понять, что случилось, почему совершенно безобидная ситуция у пивной, пусть даже при вполне обычном скандале, почти ежедневном и неизбежном, закончилась вдруг вот так кроваво и неожиданно.
- На помощь! Милиция! - вопил пивник, катаясь по грязному тротуару. Скорую помощь! Милиция! Ловите его!
Яров потеряно оглянулся. Возле пивной никого не было! Только несколько кружек валялись на змеле. Никого! - и казалось, что подстрелянный хам может вопить до потери голоса, до истечения последней капли крови, а к нему так никто и не подойдет.
- Беги, дурак, что стоишь! - услышал Яров чей-то голос за спиной.
Он оглянулся и увидел серенького старикашку в шляпе. Если чем-то он и был приметен, так только иконостасом потертых медалей и орденских планок под распахнутой курткой.
- Беги! - повторил он, брызгая слюной. - А то ж тебя менты замордуют, а эта сволочь Афонька скажет, что ты его и подстрелил! Рви когти!
И сам первым последовал собственному совету.
Яров - "рванул когти". Он не отдавал себе отчета, почему никогда не свершавший ничего противозаконного честнейший учитель средней школы бежит, словно заяц по улицам города. До него не доходило, как мирная обстановка могла разрешится такой кровавой бойней. Без подготовки, без мотивировок просто так: человек мог получить пулю в лоб и лишь в последний момент оказался наказанным только прострелянной стопой.
Яров "рвал когти" пока не задохнулся. Первобытный страх уступил в его душе место полному равнодушию. Происшедшее не могло быть реальностью. Иначе что-то в этом мире просто выворачивалось наизнанку.
А если б у каждого из нас было по пистолету в кармане, так что ж? за пару лет так друг дружку бы и перестреляли у пивных ларьков?! Правильно. Зато оставшаяся часть населения оказалась бы очень вежливой в общении друг с другом.
Он немного успокоился, когда обнаружил, что оказался как раз в том переулке, где недавно ночью его пытались ограбить. Яров тяжело передохнул, развернулся и сделал несколько ровных шагов, прежде чем вновь остановился, не зная, как понимать то, что увидел.
По противоположеной стороне переулка быстро шла Елена. Хотя пять минут назад она села на трамвай.
Яров замер, убежденный в том, что это "глюк-видение" сейчас испариться. Испарилось - но не так, как он предполагал. Не сбавляя темпа поступи, Елена вытащила руку из кармана, вытянула её вперед и маленький, сиреневый "фольксавеген", стоявший у тротуара, - пискнул системой охраны, подмигнул фарами и щелкнули запоры в дверях автомобиля. Елена села к рулю, почти в тот же миг загудел мотор, и без всякого прогрева сиреневый "фольксваген" сдернулся с места, скрылся за углом.
Все, что успел за эти секунды оценить Яров потрясло его до полной растерянности. Мысли его заметались от происшествия у пивнушки к совершенно фантастическому явлению Елены.
Мозг Ярова отметил, что автомобильчик Елены был не новым, но и не так чтоб вовсе дряхлым - возрастом лет пяти, не более. Управлялась с ним Елена легко, с привычной хозяйской уверенностью. И что так перепугало во всем этом Ярова, он и сообразить не мог. Понятно, что на свою зарплату медсестра могла в лучшем случае владеть щетками "дворников" от своего транспорта, да мало ли откуда они ей достался?! Дело в другом. Мозг Ярова выдал унылую мысль. "А ты дурак, Илья Иванович. Ну, и что тут во всем такого? Есть у медсестры автомобильчик и по соображениям тактики она стесняется на нем ездить на работу, держит за углом, подальше от больницы. А приобрела его она в период замужества, может при разводе они ей и остались от радостей семейной жизни - сын, да автомобиль. И ничего более из этого не следовало"
Отнюдь, в следующий миг сообразил Яров. "Из всего из этого следует, что, создавая свои лучезарные миры (на май месяц, скажем) ты не учел того, что категорически не знаешь с кем имеешь дело." Вот ведь в чем проблема! Ибо если молодая интересная женщина прожила на свете 25-26 лет, то ведь для неё это целая эпоха, переполненная бурями, страстями, приключениями. В двадцать пять лет женщина уже набирает такой "хвост" и багаж пережитого, который не у всякого мужчины накапливается и к пятидесяти! В двадцать пять лет у женщины уже вполне богатая и оформившаяся лирическая биография, уже весьма большой опыт, чтоб человек разумный не понимал, что встречается не с девочкой, которую можно соблазнить стихами и прогулками под луной. Мужик до тридцати, до сорока лет может оставаться мальчишкой. Девочка становится женщиной много ранее этих сроков, во всяком случае в двадцать пять лет это уже сложившаяся личность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113