Такая перспектива пугала и я попыталась перевести наш диалог в другое русло. Проглотив слезы, я начала мирные переговоры:
"Не надо меня бить! Скажите только, что вы хотите знать, я все и так расскажу!"
Коренастый мою попытку наладить отношения воспринял благосклонно.
"Расскажи, как вам удалось с дачи сбежать." - приказал он.
Раз уж я решила начать давать показания, то надо было говорить все как есть и я честно созналась:
"Нам мужик помог".
Такой ответ Коренастого не удовлетворил и он потребовал уточнения:
"Что за мужик?"
Я, конечно же, могла рассказать им про Игоря, но мне не хотелось впутывать его в наши с Коренастым отношения, поэтому я решила немного слукавить:
"Я его не знаю, первый раз в жизни видела."
Я искренне считала, что эта маленькая ложь не меняет сущности моих показаний, но Коренастый думал иначе. Он размахнулся и снова ударил меня так, что теперь кровь бежала не только из рассеченой губы, но и из носа. Он - то думал, что поступает правильно и что это лучший способ заставить меня говорить правду, только здесь он глубоко заблуждался. Я сочла его действия в корне неверными. Моя маленькая ложь не заслуживала такого сурового наказания и потому я здорово обиделась. К обиде примешалась злость, ведь я не могла ответить ему тем же и съездить по физиономии. Обида, замешанная на злости, привела к тому, что я с ослиным упрямством решила стоять на своем до конца.
"Я правду говорю, я его видела первый раз в жизни." - хмуро заявила я..
"Откуда же он взялся?"
Зла я была не только на Коренастого, но и на подлого Витька, поэтому решила, что вполне могу позволить себе немного поябедничать:
"Когда нас заперли наверху, ночью все перепились..."
При этих словах Коренастый хмыкнул и зло посмотрел на Витька.
Тот больно дернул меня за волосы и закричал:
"Федор, да не слушай ты её, шалаву! Врет она все!."
"Заткнись, потом оправдываться будешь." - приказал Федор, а мне кивнул: "Продолжай."
Я и сама не собиралась запираться, поэтому охотно начала делиться информацией:
"Мы открыли окно, думали сможем удрать. Но там высоко было и ничего не получилось. Мы долго сидели у окна, потом услышали шум моторчика, какой-то мужик ехал по дороге вдоль забора на мопеде. Мы покричали ему, он остановился. Ну, мы уговорили его притащить нам лестницу, она там рядом валялась."
"Вот так просто и уговорили?" - ласково поинтересовался Федор.
Я сделала вид, что не поняла его подковырки, пошире распахнула глаза и как можно наивнее ответила:
"Не просто, конечно, а за деньги".
"Ну, а потом?" - подстегнул он.
"Потом машину мою нашли и уехали." - пожала я плечами.
"А чего ж вы сбежали-то? Рисковали, спускались по лестнице, ночью бродили по стройке, зачем?"
Про себя я, конечно, подивилась, глупости вопроса, но вслух, что б его не обижать, удивление высказывать не стала и охотно пояснила:
"Так испугались же! А вы бы не испугались, если б вас схватили незнакомые парни и засунули в пустой дом? Потом они все пьяные были, тут и до беды не далеко."
Витек услышал мои последние слов и опять зло рванул меня за волосы, а я опять взвыла.
"И решили сбежать" - подитожил Федор.
"Да, решили." - моргнула я.
"Ну, а сегодня чего ты сбежали через задний ход? Опять чего-то испугалась?" - ласково поинтересовался Федор.
"Так я Хряпу на скамейке у библиотеки увидала и решила, что он меня ждет. Вот и сбежала!" - искренне созналась я.
Услышав такой ответ Федор моментально насторожился:
"Так, откуда его кликуху знаешь? Раньше с ним встречалась?"
Я опять подивилась про себя насколько его прекрасное физическое развитие не соответствовало развитию способностей умственных. Мог бы и сам догадаться, что когда мы с Лариской были у них в плену, его соратники при нас особо не таились и называли друг друга по именам и кличкам. Но я решила не вредничать по пустякам и, если он сам додуматься до таких простых вещей не может, объяснить все как было:
"Нет, не встречалась, просто его так при мне водитель называл".
Подумала немного и добавила:
"А вот это Витек".
"Так-так, смышленая ты девка! Ну, смышленая, а расскажи-ка ты мне про свою подружку Свету!"
Такой поворот в нашем разговоре мне не понравился. Он грозил крупными неприятностями и я поспешила внести уточнение:
"Она мне не подружка, просто соседка."
"А у меня вот другие сведения. Вы в один класс ходили и очень дружили." - не согласился Крепыш.
Отрицать столь явные факты было бы глупо и я признала их, правда с некоторой попаравкой, которая имела, по крайней мере для меня, очень большое значение:
"Так это когда было! А после школы мы с ней почти не встречались, она только иногда ко мне забегала."
"И что рассказывала?"
Мы с Федором уже довольно давно разговаривали мирно, поэтому я несколько обнаглела и повела себя необдуманно. В ответ на его, заданный вполне мирным тоном, вопрос я раздраженно фыркнула:
"Да ничего она не рассказывала!"
За что моментально и поплатилась. Федор размахнулся и я получила ощутимый удар под ребра. Переждав боль, я с трудом выдохнула и укоризненно сказала:
"Ну, зачем же бить? Я ведь и так все рассказываю. Когда Света заходила, она говорила только о тряпках, о делах - никогда."
Тут-то он и задал свой главный вопрос, ради которого и проводилась вся эта экзекуция:
"А перед смертью она к тебе не забегала? На хранение ничего не оставляла?"
При этом он так сверлил меня взглядом, что я вдруг засомневалась, смогу ли достаточно убедительно соврать. Поэтому решила позволить себе немного разозлиться, по опыту зная, что в озлобленном состоянии любая ложь легко сходит за правду. К сожалению, я могла схлопотать за это новую оплеуху, но выбора у меня не было, пришлось рискнуть. Набрав в легкие побольше воздуха, я заверещала:
"Да я её последний раз видела наверное месяц назад! А когда её убили, меня вообще дома не было, я у подружки гостила!"
Как ни странно, моя выходка Федора не разозлила и он вполне миролюбиво сказал:
"Это я уже слышал. Про документы, которые она стащила, что знаешь?"
Ободренная его реакцией, я совсем обнаглела и отрезала:
"Ничего не знаю! Если она что-то и стащила, то мне уж точно рассказывать бы не стала! У меня никаких дел с ней не было и никаких документов я в глаза не видала!"
Федор выслушал мой ответ, быстро отошел в сторонку и вытащил из кармана мобильный телефон. Говорил он тихо, но у меня создалось впечатление, что Крепыш кому-то докладывает о нашей "беседе". Наконец, он закончил разговор и вернулся к нам с Витьком:
"Значит так, смышленая, я решил поверить, что ты сбежала от страха и ничего о документах не знаешь. Но, если ты соврала, я вернусь и тогда пеняй на себя. Мало тебе не покажется."
Пока я придумывала, что бы такое сказать в ответ на это его обещание, кулак Федора описал дугу и врезался мне в живот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
"Не надо меня бить! Скажите только, что вы хотите знать, я все и так расскажу!"
Коренастый мою попытку наладить отношения воспринял благосклонно.
"Расскажи, как вам удалось с дачи сбежать." - приказал он.
Раз уж я решила начать давать показания, то надо было говорить все как есть и я честно созналась:
"Нам мужик помог".
Такой ответ Коренастого не удовлетворил и он потребовал уточнения:
"Что за мужик?"
Я, конечно же, могла рассказать им про Игоря, но мне не хотелось впутывать его в наши с Коренастым отношения, поэтому я решила немного слукавить:
"Я его не знаю, первый раз в жизни видела."
Я искренне считала, что эта маленькая ложь не меняет сущности моих показаний, но Коренастый думал иначе. Он размахнулся и снова ударил меня так, что теперь кровь бежала не только из рассеченой губы, но и из носа. Он - то думал, что поступает правильно и что это лучший способ заставить меня говорить правду, только здесь он глубоко заблуждался. Я сочла его действия в корне неверными. Моя маленькая ложь не заслуживала такого сурового наказания и потому я здорово обиделась. К обиде примешалась злость, ведь я не могла ответить ему тем же и съездить по физиономии. Обида, замешанная на злости, привела к тому, что я с ослиным упрямством решила стоять на своем до конца.
"Я правду говорю, я его видела первый раз в жизни." - хмуро заявила я..
"Откуда же он взялся?"
Зла я была не только на Коренастого, но и на подлого Витька, поэтому решила, что вполне могу позволить себе немного поябедничать:
"Когда нас заперли наверху, ночью все перепились..."
При этих словах Коренастый хмыкнул и зло посмотрел на Витька.
Тот больно дернул меня за волосы и закричал:
"Федор, да не слушай ты её, шалаву! Врет она все!."
"Заткнись, потом оправдываться будешь." - приказал Федор, а мне кивнул: "Продолжай."
Я и сама не собиралась запираться, поэтому охотно начала делиться информацией:
"Мы открыли окно, думали сможем удрать. Но там высоко было и ничего не получилось. Мы долго сидели у окна, потом услышали шум моторчика, какой-то мужик ехал по дороге вдоль забора на мопеде. Мы покричали ему, он остановился. Ну, мы уговорили его притащить нам лестницу, она там рядом валялась."
"Вот так просто и уговорили?" - ласково поинтересовался Федор.
Я сделала вид, что не поняла его подковырки, пошире распахнула глаза и как можно наивнее ответила:
"Не просто, конечно, а за деньги".
"Ну, а потом?" - подстегнул он.
"Потом машину мою нашли и уехали." - пожала я плечами.
"А чего ж вы сбежали-то? Рисковали, спускались по лестнице, ночью бродили по стройке, зачем?"
Про себя я, конечно, подивилась, глупости вопроса, но вслух, что б его не обижать, удивление высказывать не стала и охотно пояснила:
"Так испугались же! А вы бы не испугались, если б вас схватили незнакомые парни и засунули в пустой дом? Потом они все пьяные были, тут и до беды не далеко."
Витек услышал мои последние слов и опять зло рванул меня за волосы, а я опять взвыла.
"И решили сбежать" - подитожил Федор.
"Да, решили." - моргнула я.
"Ну, а сегодня чего ты сбежали через задний ход? Опять чего-то испугалась?" - ласково поинтересовался Федор.
"Так я Хряпу на скамейке у библиотеки увидала и решила, что он меня ждет. Вот и сбежала!" - искренне созналась я.
Услышав такой ответ Федор моментально насторожился:
"Так, откуда его кликуху знаешь? Раньше с ним встречалась?"
Я опять подивилась про себя насколько его прекрасное физическое развитие не соответствовало развитию способностей умственных. Мог бы и сам догадаться, что когда мы с Лариской были у них в плену, его соратники при нас особо не таились и называли друг друга по именам и кличкам. Но я решила не вредничать по пустякам и, если он сам додуматься до таких простых вещей не может, объяснить все как было:
"Нет, не встречалась, просто его так при мне водитель называл".
Подумала немного и добавила:
"А вот это Витек".
"Так-так, смышленая ты девка! Ну, смышленая, а расскажи-ка ты мне про свою подружку Свету!"
Такой поворот в нашем разговоре мне не понравился. Он грозил крупными неприятностями и я поспешила внести уточнение:
"Она мне не подружка, просто соседка."
"А у меня вот другие сведения. Вы в один класс ходили и очень дружили." - не согласился Крепыш.
Отрицать столь явные факты было бы глупо и я признала их, правда с некоторой попаравкой, которая имела, по крайней мере для меня, очень большое значение:
"Так это когда было! А после школы мы с ней почти не встречались, она только иногда ко мне забегала."
"И что рассказывала?"
Мы с Федором уже довольно давно разговаривали мирно, поэтому я несколько обнаглела и повела себя необдуманно. В ответ на его, заданный вполне мирным тоном, вопрос я раздраженно фыркнула:
"Да ничего она не рассказывала!"
За что моментально и поплатилась. Федор размахнулся и я получила ощутимый удар под ребра. Переждав боль, я с трудом выдохнула и укоризненно сказала:
"Ну, зачем же бить? Я ведь и так все рассказываю. Когда Света заходила, она говорила только о тряпках, о делах - никогда."
Тут-то он и задал свой главный вопрос, ради которого и проводилась вся эта экзекуция:
"А перед смертью она к тебе не забегала? На хранение ничего не оставляла?"
При этом он так сверлил меня взглядом, что я вдруг засомневалась, смогу ли достаточно убедительно соврать. Поэтому решила позволить себе немного разозлиться, по опыту зная, что в озлобленном состоянии любая ложь легко сходит за правду. К сожалению, я могла схлопотать за это новую оплеуху, но выбора у меня не было, пришлось рискнуть. Набрав в легкие побольше воздуха, я заверещала:
"Да я её последний раз видела наверное месяц назад! А когда её убили, меня вообще дома не было, я у подружки гостила!"
Как ни странно, моя выходка Федора не разозлила и он вполне миролюбиво сказал:
"Это я уже слышал. Про документы, которые она стащила, что знаешь?"
Ободренная его реакцией, я совсем обнаглела и отрезала:
"Ничего не знаю! Если она что-то и стащила, то мне уж точно рассказывать бы не стала! У меня никаких дел с ней не было и никаких документов я в глаза не видала!"
Федор выслушал мой ответ, быстро отошел в сторонку и вытащил из кармана мобильный телефон. Говорил он тихо, но у меня создалось впечатление, что Крепыш кому-то докладывает о нашей "беседе". Наконец, он закончил разговор и вернулся к нам с Витьком:
"Значит так, смышленая, я решил поверить, что ты сбежала от страха и ничего о документах не знаешь. Но, если ты соврала, я вернусь и тогда пеняй на себя. Мало тебе не покажется."
Пока я придумывала, что бы такое сказать в ответ на это его обещание, кулак Федора описал дугу и врезался мне в живот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63