И правильно: в ресторане Кнуту просто повезло, хозяин, умница, понял это сразу. Жаль, что в целях перестраховки он выдал ему, Обручу, столь длинные инструкции, усложняющие задание: и прибыть на место за два часа, и двоих боевиков с рацией в кустах укрыть для обеспечения безопасности... Но тут уж ничего не поделаешь, хозяин - барин, капризам шефа придется следовать скрупулезно... Расставляя своих боевиков и снабжая их, дабы ребятки не скучали, банками пива и лещом на закусь, Обруч и не думал, что проделывает это все под надзором готовых выстрелить в любую минуту людей Чанга, успевшего получить нужную "информацию" о якобы готовящемся на него покушении. И он все еще ощущал радость от мысли сдвинувшейся с мертвой точки карьеры в тот миг, когда первым, демонстрируя свое миролюбие, шагнул в сторону замершего на пустынном шоссе чанговского "форда", и автоматные очереди затаившихся за машиной до времени боевиков искромсали тело Обруча, в доли секунды превратив его в кровавое месиво. Его собственные боевики были на этот момент уже минут двадцать как мертвы.
Ничего, кроме слепой, всепоглощающей ярости спустя сутки после описанной акции Куб не ощущал: не так-то просты оказались авторитеты, воры в законе, чтобы доверчиво проглотить его авантюру... С бешенством вышагивая взад-вперед в успевших опостылеть стенах Ксюшиной спальни, Куб молча переваривал доклад Визиря. Лишь спустя несколько минут он понял, что советник, вопреки этим сведениям, успел приготовить контрход, не зря же царит на его, тоже опостылевшей Кубу, физиономии печать таинственности!
- Ну?! - Он прекратил наконец свои метания и достал из кармана пачку "Парламента".
- Придется делать следующий ход, - спокойно проговорил Визирь. Заодно и с Гонгом посчитаемся... Вчера мои ребятки взяли одного мальчонку чанговского - Веника...
- А это еще за чем?!
- Сейчас поясню, - позволил себе усмехнуться Визирь.
Выслушав советника, Куб вынужден был признать, что план и впрямь блестящий. После его осуществления Чангу ни в какую не отмазаться от беспредела в глазах воров.
И он, и Визирь знали, что выходные Гонг проводит всегда за городом и по любой погоде, хотя бы и по нынешней психованной жарыни, парится в баньке. Вот на выходе из нее и задумал Визирь замочить предателя, а заодно и доставленного на место действа Веника. Разумеется, обставив сцену так, чтобы никаких сомнений ни у кого не осталось: именно Веник, человек Чанга, угробил кубовского ближайшего другана и партнера Гонга... Да, отрицать наличие у Визиря мозгов, так же как и художественность этого замысла, Куб не мог, поскольку последствия этого шага просматривались ясно и отчетливо.
И хотя все детали предстоящей операции вплоть до позиции киллера, стрелять которому в сучонка Гонга предстояло через заранее проделанную в ограде дыру, обсуждали и уточняли они вдвоем, нервы Кубу отказали. Перепуганная Ксюша так и не решилась показаться на глаза своему мечущемуся от едва сдерживаемой злобы любовнику вплоть до того момента, когда спустя сутки "заговорила" наконец-то его "сотка" и из трубки донесся долгожданный голос Визиря, который произнес всего одну, заранее обусловленную фразу:
- Привет, Куб! Груз упакован надежно...
Спустя час Ксюша была призвана пред светлые очи своего грозного любовничка и убедилась, что гроза миновала. Более того, давно уже ее "старичок" не был столь ласков и весел, как в тот вечер. Откуда было Ксюше знать, что Куб сегодня пережил, пожалуй, самый удачный день за весь последний месяц? Помимо сработавшей подставы чанговского человека и благоприятной реакции авторитетов, имя милицейского сексота: пришло сообщение что, менты накрыли антиквариат! А это означало что тщательно оберегаемым, Лакмусом оказался не кто иной, как и без того вызывавший у Куба сомнения Пульт... Вопрос его ликвидации, а следовательно, начала операции "Медь" был, таким образом, предопределён.
- Звони партнерам, - едва сдерживая ликование, бросил в трубку Куб. Пусть назначают любой удобный им день... Скажем, через недельку...
...Куб не знал, что ему на руку сыграла торопливость молодого сыщика Щеголева.
Он получил сообщение о том, что перекупщики за антиквариатом прибыли, в тот момент, когда Кондратов находился на очередном совещании. Убедившись, что полковника в пределах досягаемости нет, и имея весьма приблизительное представление о дальнейшем маршруте перекупщиков, Щеголев принял решение самостоятельно: брать и их, и продавцов, а главное, дорогие иконы прямо на месте события, в момент передачи товара. Это был как раз тот случай, когда строгая секретность сработала прямо противоположным образом: Щеголев понятия не имел о Лакмусе и вообще о том, каким образом попала к муровцам и фээсбэшникам эта информация... Он и предположить не мог, что расшифровка Пульта из-за задержания любителей антиквариата намечена на сутки позже.
Поднятые сыщиком по тревоге спецназовцы не знали об этом тем более. Если не считать самого бесценного товара, сбереженного от вывоза за рубеж, дело это было для группы захвата вполне рядовым. Операцию провели в считанные минуты, тем более что ни продавцы, ни перекупщики и не думали оказывать сопротивление... Между тем, полковника Кондратьева на месте не было по-прежнему. И, решив отзвонить ему попозже, сышик с головой окунулся в дела и бумаги, связанные с изъятыми иконами, не забыв позвонить на ТВ: еще бы! Не часто удавалось муровцам за один присест спасти такое количество ценностей! А вот о звонке Кондратову честолюбивый Щеголев вспомнил только поздно вечером, отпозировав перед телекамерами на фоне спасенного народного достояния... Телефоны полковника - ни служебный, ни домашний - не отвечали по-прежнему. Насчитав около десятка длинных гудков, Щеголев с легким сердцем положил трубку, отложив доклад Кондратову до утра: он полагал, что время терпит... Ему и в голову не приходило, что проведенное раньше времени задержание поставило жизнь Пульта на кон.
А Куб торжествовал: наконец-то фортуна вновь повернулась к нему лицом! Убийство Гонга сделало свое дело - братва отказалась верить Чангу, что его человек самостоятельно подрядился на мокруху. Смерть авторитета не шла ни в какое сравнение со смертью какого-то там никому не интересного Обруча, ударив по карману многих его партнеров.
Однако, когда чуть ближе к вечеру Кубу доложили о ментовской операции по антиквариату, он всерьез призадумался. То, что Лакмусом оказался Пульт, было однозначно. Однако, убрав еще и его, он рисковал в мгновение ока потерять с таким трудом отвоеванные в глазах братвы позиции. На другой .чаше весов лежала операция "Медь" с нервными и торопливыми зарубежными партнерами, вполне способными растаять в воздухе в любую минуту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13