Они стояли в узком коридоре почти вплотную друг к другу, но он не стал прижимать ее к себе – только взял ее лицо в ладони.
Внезапно Ангус громко выкрикнул ее имя, поцелуй их прервался, и Кенна тут же почувствовала, что ей сделалось ужасно грустно.
– Кенна… – прошептал Маклейн, согревая своим дыханием ее щеку.
Он скользнул губами по ее губам, а затем уткнулся лицом ей в шею. Она тихонько вздохнула и вцепилась в ремень, который он носил поверх пледа. Крепко зажмурившись, Кенна представила себе, что они сейчас целуются в темном коридоре в доме ее отца. А потом они будут танцевать и флиртовать друг с другом, после чего лэрд Маклейн поведет ее к отцу и попросит у него разрешения ухаживать за его дочерью.
Именно эти глупые фантазии и довели ее до того, что она оказалась служанкой на постоялом дворе.
Отстранившись от Маклейна, Кенна бросилась к двери, ведущей в зал.
– Мне пора, – пробормотала она на бегу.
Перед тем как войти в зал, Кенна обернулась и увидела, что Маклейн выходит во двор.
Она снова утерла слезы и вернулась к работе.
Клыки Финли Маклейна словно горели огнем. Казалось, челюсть ему проткнули два металлических прута. Он нервно расхаживал по двору в ожидании, когда боль утихнет. И вздохнул с облегчением, когда клыки втянулись в челюсть. Конечно, они еще болели, но эту боль он уже мог терпеть. За последние пятьдесят лет он научился владеть собой, хотя такого искушения, с каким столкнулся, встретив Кенну Грэм, в его жизни еще не бывало.
Эта женщина искушала своим запахом. Когда она подходила к его столу, она, казалось, приносила с собой особую атмосферу, особый дух. От нее пахло розами и зеленой травой. Он знал, что запах идет не от мыла и не отдухов. Из того, что он успел подслушать из разговоров других вампиров, Финли уяснил: запах и влечение тесно связаны между собой. А ему, с его обостренным чутьем, этот запах словно давал недвусмысленный сигнал: возьми эту женщину, она твоя.
Кенна Грэм была его женщиной. Женщиной, идеально подходящей для него.
Любовницей.
Даже мысль об этом испугала его. Ведь он так долго был один… Вначале он воздерживался по собственному выбору, но теперь начал осознавать, что на одиночество обречен высшими силами. Богом, возможно, если он все еще существовал. Или дьяволом, как, похоже, считали все, кто окружал его. В любом случае в его жизни не было места для женщины. Его томление, его тоска по ней и так уже отнимали слишком много сил, из-за этого он частенько совершал глупости. Ему уже и сейчас приходилось постоянно отвлекаться. К примеру, наблюдать за Кенной и следить за ней.
Хорошо еще, что он мог сопротивляться желанию свернуть шею каждому из тех, кто дотрагивался до нее. Каждую ночь он видел, как они пристают к ней, и с каждым разом сопротивляться становилось все труднее. Но все-таки он держал себя в руках. Он даже ни разу не встал из-за стола и не прикрикнул на них, требуя, чтобы они перестали ее лапать. Дружба с Маклейном едва ли укрепила бы положение Кенны Грэм, а он прекрасно понимал, что она и так низко пала.
Ее речь выдавала в ней женщину, получившую образование в городе куда большем, чем Лармур. Он даже видел, как она нацарапала несколько цифр на столешнице во время спора с хозяином гостиницы и постоялого двора.
Кенне здесь не место. Но ей не место и в замке Маклейн. Ох, не следовало ему ее целовать… И он больше этого не сделает. Иначе жизнь у нее станет еще хуже, чем нынешнее ее существование.
Никому бы не пожелал он той жизни, что вел сам.
– Еще один – и все. Остался только один… – бормотал он, меряя шагами задний двор.
Дождь промочил насквозь его плед и рубашку, но Финли не чувствовал холода; тело его уже давно научилось приспосабливаться к любой погоде.
Да, осталось совсем немного. Еще одно убийство – и дело будет сделано. Его Охота, растянувшаяся на долгих пятьдесят лет, будет закончена. Чудовища, убившие его семью, все будут мертвы. Но этот последний… Убийство этого последнего отчасти искупит и его, Финли, вину.
Финли внимательно посмотрел на луну. Еще час – и ему пора уходить. А враг его так и не появился.
Первая неделя сентября. Так они договорились. Но Джин был чертовски хитер. И коварен, как змей. И он мог учуять ловушку за сто миль.
– Пошевеливайся, девчонка! – крикнул Ангус, стукнув ее по спине.
Кенна могла бы обернуться и ответить ему должным образом, но она слишком устала. К тому же она все еще не могла прийти в себя. Маклейн ее поцеловал. И поцелуй его был очень даже приятным. Может, он и проклятый, но на губы его это проклятие не распространилось. И руки у него… необычайно деликатные и нежные. Сколько же времени прошло с тех пор, как чьи-либо руки касались ее с нежностью?
Кенна нахмурилась и направилась к очередному столику с полными кружками эля в руках. Чья-то ладонь легла ей на ягодицу, и она со вздохом отстранила руку наглеца. Поцелуй Маклейна словно встряхнул ее, придал сил, оживил… Но теперь, через некоторое время, усталость навалилась на нее еще более тяжким грузом. Такой усталости, такого изнеможения она давно уже не испытывала.
– Только дай мне украдкой взглянуть на свою маленькую сладенькую киску, – пробормотал тощий старик, схватив ее за коленку.
В любой другой день Кенна заехала бы этому старику локтем по голове, но сегодня, с трудом подавив зевоту, она молча собрала пустые кружки, что стояли перед ним на столе. Сегодня ей было все равно, и это ее пугало. Пройдет еще месяц, еще год – и что тогда она будет им позволять? Запускать руку в вырез платья? Лезть ей под юбку? А потом что?
Ей не хотелось об этом думать. Ночь прожита – и уже хорошо. А потом следующая и следующая…
Тут открылась дверь, и в зал ворвался поток свежего воздуха. Кенна тотчас же обернулась. Не Маклейн ли вернулся? Но вошел не Маклейн. Увидев худощавого черноволосого мужчину, Кенна поспешила обратно в кухню, чтобы зачерпнуть похлебки для тех столов, которые она еще не успела обслужить. Мэри, еще одна служанка, спускалась по темной лестнице. Следом за ней спускался кузнец, поправляя на себе плед.
Кенна поморщилась и отвернулась. Мэри, похоже, не видела в том, что делала, ничего постыдного. Возможно, и ее, Кенну, в будущем ждет то же самое.
Кенна принялась разносить похлебку на столы и вдруг поняла, что на постоялом дворе стало необычно тихо. Сердце ее радостно затрепетало. Маклейн!
Она осмотрелась, но не увидела его в зале. Зато за дальним столом, за столом Маклейна, сидел тот, черноволосый. Наверное, ей не стоило злиться, но она почему-то рассердилась. Зачем он сел за тот стол?! Там должен сидеть Маклейн. А этому незнакомцу там не место.
Незнакомец же вытянул перед собой длинные ноги и ухмыльнулся, взглянув на Кенну. Когда взгляды их встретились, она вздрогнула, а незнакомец расплылся в улыбке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25