- Но если это всего лишь инопланетные пришельцы, зачем тогда им молятся, зачем проводят бессмысленные ритуалы?
- Их пища - человеческие мысли. Пока живут люди, которые верят в них, которые думают о них - будут живы и Властители Древности, как называли их американские писатели. А уж они, обладая телепатическим даром, постараются, чтобы о них не забыли.
- Но что будет, если Ктулху проснется?
- А он в самом деле спит? Или это мы все спим? В любом случае, он заснул не вчера, погруженный в дремоту силою древних магов, и, будем надеяться, проснется не завтра. Главное - не будите его.
И без предупреждения "Черный фараон" покинул канал.
"Интересная версия", - подумал я, - "Нечто вроде
американской кинофантастики. "Ангар 18".
Вечером, как мне и обещали, приехал рав Матуф. С ним в машине было двое парней в военной форме со споротыми знаками различия и короткими автоматами.
Уж не собираются ли они меня пристрелить как нежелательного свидетеля? Впрочем, я отогнал эту мысль (хотя на всякий случай снял "Магнум" в кармане куртки с предохранителя).
Мы сели в машину.
- Вы не подъедете с нами по тому адресу, который вы нашли? - предложил рав. - Нам бы очень понадобилась ваша помощь.
- Ладно, но вам не кажется, что нас может быть маловато для такого визита?
- Эти ребята служат в спецчастях, каждый из них стоит десятка.
Я только пожал плечами. Некоторое время мы ехали молча, потом я спросил, показав раву Матуфу распечатанный мною текст:
- А что здесь написано, из-за чего вся эта история?
Он взял листы, посмотрел, покачал головой:
- Ритуалы для вызова Йог-Сотота. Чушь. Вот здесь, например:
- Йог-Сотот знает ворота,
Йог-Сотот - он ворота,
Йог-Сотот - ключ и стража ворот,
Вчера, Сегодня и Завтра - все это Йог-Сотот.
- Обычные ритуалы идолопоклонников.
После разговора с "Черным фараоном" я уже смотрел на эти вещи несколько по-другому, но ничего не сказал.
Мы подъехали к одному из домов, расположенному на глухой улице в центре Тель-Авива (только тот, кто хорошо знает этот город, поймет, как это в центре Тель-Авива может быть глухая улица). Меня что-то насторожило. .. Ага, я вспомнил, как читал недавно в газете, что где-то неподалеку от этих мест был обнаружен вход в катакомбы.
Мы вышли из машины (ребята двигались совершенно
бесшумно), рав остался внутри. Зашли в подъезд - квартира, как я и ожидал, была на первом этаже.
- Будем стучать? - шепотом спросил я.
Один из парней кивнул: - Скажем, что военная полиция.
Мы позвонили (на двери даже был звонок), затем постучали.
Нам никто не открыл, более того, за дверью не было слышно ни звука.
- Ну что ж, наша задача упрощается, - заметил я.
Дай-ка мне заколку от кипы... - попросил у одного из парней.
Поковырявшись несколько минут в замке, я сумел его открыть, и мы вошли в квартиру. Она была довольно скверно убрана, и носила следы скорее перевалочной базы, чем жилища. Компьютер мы нашли сразу же, но старинного манускрипта возле него не было.
- Наверное, успели забрать. Очень жаль, - предположили мои попутчики.
- Давайте все же хорошо посмотрим здесь. Если они уже передали текст по Интернету, зачем им куда-то убирать рукопись?
Мы стали осматривать квартиру. В комнате, которая должна была служить спальней ( по крайней мере там стояли четыре кровати) я распахнул большой платяной шкаф...
Оттуда на меня пахнуло холодом. В шкафу вместо одежды находилась винтовая деревянная лестница, уходившая куда-то вниз, во тьму.
Ребята тут же спустили с плеч автоматы, передернули затворы, и не говоря ни слова стали спускаться вниз. Я последовал за ними, хотя мне очень этого не хотелось (пистолет, конечно же, я держал наготове).
Лестница уходила метров на пять под землю, в туннель, разрисованный жуткими изображениями (мы включили не
большой фонарик), на которые я после первого же взгляда на них решил больше не смотреть.
Откуда-то издалека доносились негромкие звуки, напоминавшие то ли немелодичное пение, то ли мелодекламацию. Мы пошли на звук, и, пройдя метров 25-30, увидели полукруглую залу, освещенную факелами, вдоль стен которой стояли люди (одного из них я недавно встречал - сейчас у него было забинтовано лицо), а в центре находился человек в причудливых одеждах, и читал с пергаментной тетрадки вслух какую-то галиматью. От залы, как щупальца от туловища осминога, отходили несколько туннелей, погруженные в непроглядную тьму. Однако оттуда в такт репликам доносились жуткие завывания!
Страшно было не одному мне. Чтобы избавиться от страха, ребята завопили:
- Всем лечь на пол! Руки за голову!
И пустили в туннели пару очередей. Туда же выстрелил и я (стрелять в зале было опасно, чтобы не пострадать от рикошета, рикошет же от 45-го
"Магнума" бьет не хуже, чем пуля из обычного пистолета). Туннели продолжали завывать, как не в чем не бывало, а сектанты частью легли на пол, как того от них и требовалось, частью пытались вступить с нами в бой, так что мне пришлось взять пистолет за дуло и действовать им, как молотком.
Я ожидал, что жрец попытается скрыться в туннелях, но его, видно, не меньше меня пугало находившееся там. Он ринулся прямо мне навстречу - и получил удар рукояткой пистолета по голове. Ребята тоже не теряли времени, действуя руками, ногами и прикладами автоматов.
Я выхватил рукопись из ослабевших рук жреца, и тут увидел, что из туннелей ползет какой-то жирный черный дым. Он сливался вместе, образуя отвратительной на вид формы облако.
- Бежим! - крикнул я, махнув тетрадкой, и мы пулей ретировались к спуску в катакомбы, поднялись по лестнице, закрыли тяжелые дверцы шкафа и подперли их кроватью - так что если бы кто-то захотел за нами гнаться, ему не так просто было бы это сделать.
Рукопись я отдал раву - меня уже не интересовало, как он
ею распорядится. А на полученное вознаграждение я хотел было отправиться посетить Лондон, но потом передумал - ведь под ним тоже есть катакомбы. Я же хочу поехать отдохнуть из Тель-Авива на полгодика, чтобы забыть это кошмарное происшествие - но обязательно в город, под которым нет катакомб. Недаром же писал безумный Абдул аль-Хазред в "Книге Мертвых Имен":
"Нижние из пещер подземных недоступны глазу смотрящего, ибо чудеса их непостижимы и устрашающи. Проклята земля, где мертвые оживают в новых причудливых воплощениях; порочен разум, пребывающей вне головы, его носящей. Великую мудрость изрек Ибн Шакабао, сказав: блаженна та могила, где нет колдуна; блажен тот город, где колдуны лежат во прахе. Ибо древнее поверье гласит, что душа, проданная дьяволу, не спешит покидать пределы склепа, но питает и научает самого червя грызущего, пока сквозь тлен и разложение не пробьется новая чудовищная жизнь, и жалкие поедатели падали не наберутся хитроумия, чтобы вредить, и силы, чтобы губить.
1 2 3 4 5 6 7 8