Установленная им стоимость лечения была 10 тысяч долларов, поэтому позволить себе это удовольствие могли немногие. Вера Павловна помогла установить ему нужные контакты с солидными людьми, водя его на презентации и престижные тусовки. Среди детей банкиров и бизнесменов было немало пристрастившихся к наркоте, но их родители не спешили раскошеливаться на столь нетрадиционное лечение. Она сама уговорила нескольких своих знакомых записать своих детей к нему в группу.
Через некоторое время Рудольф действительно увез подростков в Тибет, но вскоре вернулся и стал набирать новую группу. Постепенно Вера Павловна начала замечать в нем изменения. Все реже он говорил о философии, о буддизме, о вреде наркомании, все чаще - о деньгах. Лечение наркоманов в Тибете уже приобрело для него подобие производственного процесса, поставленного на поток, и интересовало только с точки зрения прибыльности. Потом у него начались неприятности. Один из подростков, отправленных им, вернулся и стал рассказывать некрасивые вещи о духовном наставнике. Будто бы Рудольф, по приезду в Катманду, отобрал у него все документы и деньги, отвез в какой-то храм в горах и чуть ли не продал в рабство местному ламе. Наших ребят заставляли от зари до зари вкалывать на каменистых полях, скудно кормили и, вообще, держали в черном теле. Сбежавший парень прибился в горах к российским альпинистам, и они умудрились вывезти его на родину в большой спортивной сумке. После этих рассказов доверие к методике Рудольфа было сильно подорвано. Люди требовали вернуть их детей и деньги. Но, пожалуй, хуже всего для него было то, что сбежавший пацан оказался сыном не кого иного, как Колчедана.
Рудольф пришел к Вере Павловне и сообщил, что ему угрожают. Если он не отдаст в самое ближайшее время 50 тысяч долларов, то однозначно будет убит. Причем, не горем, а киллером. Вера Павловна пыталась успокоить его, но Рудольф был безутешен и просил найти деньги. Ее, сердобольное внутри, женское сердце не выдержало. В конце концов, деньги приходят и уходят, а жизнь у любимого человека останется. Она перевела на его валютный счет 20 тысяч долларов (все свои личные сбережения), а еще на 30 тысяч оформила ссуду в "Продсервисе" и тоже их перевела. Рудольф со слезами на глазах целовал ей руки и заверял, что никогда не забудет ее жертвы.
А потом он пропал. Рудольф не появлялся ни у нее, ни в своей гостинице. Вера Павловна встревожилась не на шутку, потому как с Колчеданом шутки были плохи. Его недавняя жестокая кровавая расправа с джавдетовской группировкой лишний раз доказывала это. Любовь - деликатное чувство, посвящать в него посторонних не хотелось, поэтому Вера Павловна решила действовать на свой страх и риск. Через знакомых договорилась о встрече с Колчеданом и отправилась к нему.
Встреча состоялась в небольшом частном ресторане, где Колчедан обедал в специальном кабинете. Веру Павловну он встретил без старорежимных вставаний и целований ручек, но, по-своему, доброжелательно. Предложил сесть и выпить с ним. После отхода от дел отца и дочери Джавадовых "Продсервис" оказался под его патронажем и он держался с главбухом, как со своей высококвалифицированной служащей. Вера Павловна объяснила, что хлопочет за Рудольфа и просит патрона на него не сердиться.
- Да кто он такой, чтобы мне на него сердится?!- искренне удивился Колчедан.- Мне он абсолютно по барабану.
- Как же?- в свою очередь удивилась Вера Павловна.- Но он же отправил вашего сына в тибетский монастырь, где с мальчиком дурно обращались.
- И совершенно правильно сделал, что отправил. Когда Вовка сбежал и пустил слезу перед мамкой, рассказывая о своих мытарствах в этом самом Тибете, я его сразу предупредил, мол, учти, парень, на зоне еще хуже будет. Мамка, конечно, сначала попричитала, да только, когда через неделю сама застукала его с баяном, ну то есть со шприцом, ко мне подошла и говорит: "Давай Вовку обратно отправляй, а не то он тут точно в тюрьму загремит". Я Рудика вызвал к себе и приказал отвезти Вовку обратно. Что он и сделал. Так что я к Рудику никаких претензий не имею. Я так ему и сказал, когда он приезжал ко мне, извинялся, предлагал деньги за пацана вернуть. Денег я с него брать не стал, сказал, что еще доплачу, пусть только Вовку от этой заразы отучит.
- Простите, что я отняла у вас время,- сказала Вера Павловна.- Дело в том, что Рудольф куда-то пропал, и я забеспокоилась.
- И решила, что я его отправил на Луну,- усмехнулся Колчедан.- Обо мне какое только фуфло не толкают, но я всегда стараюсь поступать по понятиям. Я никогда бы не стал мочить человека лишь потому, что он не понравился моему сыну.
- Простите,- покраснела Вера Павловна.
- Живой и здоровый твой Рудик. Уже недели полторы, как он Вовку отвез и обратно сюда вернулся. Только я тебе на счет него вот что скажу. Лучше бы ты его сторонилась. Я людей всяких повидал, уже нутром чую кто что из себя представляет. И, честно говоря, не нравится он мне. Скользкий какой-то очень. Балаболит красиво, а глазки хитрые....... Кстати, он мне вчера звонил, спрашивал нет ли у меня человека, чтобы деньги помог в Промбанке обналичить. Обещал хороший процент.
Вера Павловна нервно сглотнула, прокашлялась и спросила:
- Можно узнать, что вы ему ответили?
- Сказал, что подумаю. Он мне телефончик свой оставил.
Колчедан порылся в карманах, извлек на свет мятый обрывок бумаги и перебросил его на другой конец стола.
- На, возьми. Можешь позвонить Рудику. Мне его заморочки без надобности.
Вернувшись домой, Вера Павловна позвонила в платную справку и узнала, что данный телефон принадлежит некоей гражданке Суржиковой. Ее она знала и считала пустой, вздорной бабенкой - "шлю приветик", любительницей богемных сборищ, где можно было блеснуть экстравагантными нарядами.
Ночью Вера Павловна почти не сомкнула глаз. Все думала, что предпринять. И решила пойти к Вязову. Кстати, это было с ее стороны, можно сказать, благородно. Если бы она рассказала о случившемся тому же Колчедану, возможно, Рудик очень скоро разглядывал бы собственные кишки. Только в этом случае и сама могла лишиться работы. Лохов жулики презирают.
Теперь, рассказывая эту историю Вязову, Вера Павловна, наверное, ожидала от него другой реакции. Зная его невозмутимость, она, конечно, не думала, что он будет всплескивать руками и восклицать: "Ах, какой негодяй! Ах, как он нехорошо поступил!", но ожидать хоть чуточку сочувствия, была вправе. А он сидел, как каменный истукан, уставившись в окно.
- Виталий, мне нужно, чтобы ты наложил арест на валютный счет Рудольфа,- сказала она.
- Невозможно. Нет оснований.
- Почему?
- Потому, что ты добровольно перечислила ему эти деньги. Без расписки, без договора. Вера, ты же умная женщина и сама все понимаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Через некоторое время Рудольф действительно увез подростков в Тибет, но вскоре вернулся и стал набирать новую группу. Постепенно Вера Павловна начала замечать в нем изменения. Все реже он говорил о философии, о буддизме, о вреде наркомании, все чаще - о деньгах. Лечение наркоманов в Тибете уже приобрело для него подобие производственного процесса, поставленного на поток, и интересовало только с точки зрения прибыльности. Потом у него начались неприятности. Один из подростков, отправленных им, вернулся и стал рассказывать некрасивые вещи о духовном наставнике. Будто бы Рудольф, по приезду в Катманду, отобрал у него все документы и деньги, отвез в какой-то храм в горах и чуть ли не продал в рабство местному ламе. Наших ребят заставляли от зари до зари вкалывать на каменистых полях, скудно кормили и, вообще, держали в черном теле. Сбежавший парень прибился в горах к российским альпинистам, и они умудрились вывезти его на родину в большой спортивной сумке. После этих рассказов доверие к методике Рудольфа было сильно подорвано. Люди требовали вернуть их детей и деньги. Но, пожалуй, хуже всего для него было то, что сбежавший пацан оказался сыном не кого иного, как Колчедана.
Рудольф пришел к Вере Павловне и сообщил, что ему угрожают. Если он не отдаст в самое ближайшее время 50 тысяч долларов, то однозначно будет убит. Причем, не горем, а киллером. Вера Павловна пыталась успокоить его, но Рудольф был безутешен и просил найти деньги. Ее, сердобольное внутри, женское сердце не выдержало. В конце концов, деньги приходят и уходят, а жизнь у любимого человека останется. Она перевела на его валютный счет 20 тысяч долларов (все свои личные сбережения), а еще на 30 тысяч оформила ссуду в "Продсервисе" и тоже их перевела. Рудольф со слезами на глазах целовал ей руки и заверял, что никогда не забудет ее жертвы.
А потом он пропал. Рудольф не появлялся ни у нее, ни в своей гостинице. Вера Павловна встревожилась не на шутку, потому как с Колчеданом шутки были плохи. Его недавняя жестокая кровавая расправа с джавдетовской группировкой лишний раз доказывала это. Любовь - деликатное чувство, посвящать в него посторонних не хотелось, поэтому Вера Павловна решила действовать на свой страх и риск. Через знакомых договорилась о встрече с Колчеданом и отправилась к нему.
Встреча состоялась в небольшом частном ресторане, где Колчедан обедал в специальном кабинете. Веру Павловну он встретил без старорежимных вставаний и целований ручек, но, по-своему, доброжелательно. Предложил сесть и выпить с ним. После отхода от дел отца и дочери Джавадовых "Продсервис" оказался под его патронажем и он держался с главбухом, как со своей высококвалифицированной служащей. Вера Павловна объяснила, что хлопочет за Рудольфа и просит патрона на него не сердиться.
- Да кто он такой, чтобы мне на него сердится?!- искренне удивился Колчедан.- Мне он абсолютно по барабану.
- Как же?- в свою очередь удивилась Вера Павловна.- Но он же отправил вашего сына в тибетский монастырь, где с мальчиком дурно обращались.
- И совершенно правильно сделал, что отправил. Когда Вовка сбежал и пустил слезу перед мамкой, рассказывая о своих мытарствах в этом самом Тибете, я его сразу предупредил, мол, учти, парень, на зоне еще хуже будет. Мамка, конечно, сначала попричитала, да только, когда через неделю сама застукала его с баяном, ну то есть со шприцом, ко мне подошла и говорит: "Давай Вовку обратно отправляй, а не то он тут точно в тюрьму загремит". Я Рудика вызвал к себе и приказал отвезти Вовку обратно. Что он и сделал. Так что я к Рудику никаких претензий не имею. Я так ему и сказал, когда он приезжал ко мне, извинялся, предлагал деньги за пацана вернуть. Денег я с него брать не стал, сказал, что еще доплачу, пусть только Вовку от этой заразы отучит.
- Простите, что я отняла у вас время,- сказала Вера Павловна.- Дело в том, что Рудольф куда-то пропал, и я забеспокоилась.
- И решила, что я его отправил на Луну,- усмехнулся Колчедан.- Обо мне какое только фуфло не толкают, но я всегда стараюсь поступать по понятиям. Я никогда бы не стал мочить человека лишь потому, что он не понравился моему сыну.
- Простите,- покраснела Вера Павловна.
- Живой и здоровый твой Рудик. Уже недели полторы, как он Вовку отвез и обратно сюда вернулся. Только я тебе на счет него вот что скажу. Лучше бы ты его сторонилась. Я людей всяких повидал, уже нутром чую кто что из себя представляет. И, честно говоря, не нравится он мне. Скользкий какой-то очень. Балаболит красиво, а глазки хитрые....... Кстати, он мне вчера звонил, спрашивал нет ли у меня человека, чтобы деньги помог в Промбанке обналичить. Обещал хороший процент.
Вера Павловна нервно сглотнула, прокашлялась и спросила:
- Можно узнать, что вы ему ответили?
- Сказал, что подумаю. Он мне телефончик свой оставил.
Колчедан порылся в карманах, извлек на свет мятый обрывок бумаги и перебросил его на другой конец стола.
- На, возьми. Можешь позвонить Рудику. Мне его заморочки без надобности.
Вернувшись домой, Вера Павловна позвонила в платную справку и узнала, что данный телефон принадлежит некоей гражданке Суржиковой. Ее она знала и считала пустой, вздорной бабенкой - "шлю приветик", любительницей богемных сборищ, где можно было блеснуть экстравагантными нарядами.
Ночью Вера Павловна почти не сомкнула глаз. Все думала, что предпринять. И решила пойти к Вязову. Кстати, это было с ее стороны, можно сказать, благородно. Если бы она рассказала о случившемся тому же Колчедану, возможно, Рудик очень скоро разглядывал бы собственные кишки. Только в этом случае и сама могла лишиться работы. Лохов жулики презирают.
Теперь, рассказывая эту историю Вязову, Вера Павловна, наверное, ожидала от него другой реакции. Зная его невозмутимость, она, конечно, не думала, что он будет всплескивать руками и восклицать: "Ах, какой негодяй! Ах, как он нехорошо поступил!", но ожидать хоть чуточку сочувствия, была вправе. А он сидел, как каменный истукан, уставившись в окно.
- Виталий, мне нужно, чтобы ты наложил арест на валютный счет Рудольфа,- сказала она.
- Невозможно. Нет оснований.
- Почему?
- Потому, что ты добровольно перечислила ему эти деньги. Без расписки, без договора. Вера, ты же умная женщина и сама все понимаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83