- Деньги закончились, ночевать негде, - продолжил за отвергнутое молодое дарование продюсер, - Ты лучше скажи, где ты сейчас находишься и как к тебе добраться?
- Я у вашего дома, напротив стою! - в голосе девушки вновь серебряным колокольчиком зазвенела надежда.
- Подойди ко второму подъезду, сейчас я к тебе выйду, - пообещал Большой Папа и отключил радиотрубку. Не то, чтобы он так уж нуждался в услугах незнакомой молоденькой нахалки, в клубе-сауне он достаточно поразвлекался, просто внезапно ему захотелось почему-то взглянуть на неудачливую претендентку во "Все звезды".
И через несколько минут она входила в личные апартаменты известного продюсера. Девица была хороша собой, и даже мало того, имела любопытные внешние данные - была очень похожа на знаменитую американскую топ-модель Синди Крауфорд. Отсюда, по-видимому, происходило ее сценическое имя. Точнее желаемое ею сценическое имя, поскольку собственно самой сцены, она еще и не нюхала.
- Заходи, не бойся, - гостеприимно пригласил незваную гостью прожженный деятель отечественного шоу-бизнеса. Она его немного заинтересовала, и единственно, чего он не мог в не понять, исполнилось ей уже восемнадцать или еще нет? Как говорят сведущие в этом вопросе люди разницу можете почувствовать на допросе у следователя.
- Выходи, не плачь! - отреагировала на приглашение хозяина квартиры кандидатка в поп-звезды, сопровождая свои слова бойким смешком.
" Развитая девчушка", - благосклонно подумал Большой Папа, усаживая гостью в кресло напротив своего, - "С чувством юмора. Посмотрим, как она себя покажет дальше!"
- Что будем пить?
- Джин с тоником.
После того, как Ханин приготовил для девушки ее питье, между ними завязалась оживленная беседа. Собственно, в основном говорила Синди, а продюсер больше помалкивал да мотал себе на ус. Вскоре разговор перешел на личные пристрастия и вкусы.
- Вы спрашиваете, кто мой кумир? - тараторила девица, выразительно поглядывая на собеседника, - Конечно, ожидаете, что я скажу - та, на которую я сама похожа? Да, мне импонирует Синди Кроуфорд, но не только она. Есть и другие.
Она отхлебнула из своего стакана и как-то очень по-деловому оценивающе окинула взглядом интерьер продюсерской гостиной, где они вели беседу. Стильная итальянская мебель, на полу ковры ручной работы, на стенах подлинники довольно приличных картин. "Упакован дядя, дай бог каждому!" так и прочитал Большой Папа в красивых глазках юного дарования и почему-то подумал, что ей, по-видимому, не впервой посещать подобные квартиры.
- Больше всего мне нравится Шарон Струн, - продолжила Синди, - И мне очень хочется на нее походить. Такая милашка - все мужики от нее тащатся. И потом, говорят, она себе сама дорогу в Голливуде пробила, без мужа или папы продюсера.
- Это точно, - кивнул Ханин, - Мой знакомый из Лос-Анджелеса рассказывал, что она переспала в Голливуде со всеми подряд - и с мужиками, и с бабами!
- Ну и что? - вызывающе посмотрела на продюсера вошедшая в дискуссионный раж девица, - Да таким женщинам памятники ставить надо! Поначалу всех удовлетворила физически, а потом - виртуально, с помощью искусства кинематографа!
- Интересная мысль, - удивленно заметил маститый шоу-бизнесмен, - Надо запомнить.
- А вы думаете, я бы так не смогла? - развивая свой "вербальный" успех, поклонница заокеанской секс-бомбы неожиданно опустилась перед Большим Папой на колени и протянула руку к его зипперу, - Ну поднимись же, мне так не удобно.
Многоопытный деятель сферы развлечений с готовностью подчинился, хотя и был застигнут врасплох стремительным переходом Синди от теории к практике. А еще через двадцать минут, он был уже уверен на все сто процентов - его неожиданная посетительница вполне в силах достойно пройти по стопам пресловутой заокеанской кинозвезды.
Дверь камеры следственного изолятора с лязгом закрылась, и Барыга предстал на глаза своих временных соседей по "киче". Те, в свою очередь, с любопытством смотрели на вернувшегося после последнего судебного заседания по его делу сокамерника.
- Ну, как? - коротко спросил старший по камере, единственный среди них вор-рецидивист по кличке Худой. При росте не более метра семьдесят, в нем было не менее центнера живого веса.
- Восемь лет дали, - еле пошевелил непослушными губами Ханин и, не говоря больше ни слова, забрался на свое место на нарах и лег лицом вниз.
- Да как же так? - пришел в себя старший, после немой сцены изумления тюремной братии, - Я же лично твой "объебон"1 читал. Тебе, самое большое, "трешник" корячился. Что же могло на последнем судебном заседании измениться?!
- У-у! Вот суки! - возмущено гудела "хата"2, - Че делают, волки отмороженные!
Будущий столп российского шоу-бизнеса догадывался, в чем здесь было дело. Наверняка, работа Шевченко Юрия Леонидовича! Однако, он не хотел об этом рассказывать браткам по камере. Скажут - фраернулся ты, кореш. С КГБ шутки плохи! "Господи, восемь лет на "зоне"!" - с ужасом мысленно повторял вновь осужденный, - "Восемь лет!"
Худой, поразмыслив некоторое время, потом подошел к неподвижно лежавшему на нарах Барыге-Ханину и сказал, покачивая крупной в больших залысинах головой:
- Что-то ты, брат, мне не договаривал - не мог просто так тебе такой срок выйти! Одним словом, какой-то ты Мутнорылый!..
Большой Папа вздрогнул и проснулся. Он лежал на шикарной широченной кровати в своей спальне, а не на жестких нарах в вонючей камере. Рядом разметалась во сне юная претендентка в отечественные секс-символы. Бывший зэк перевел дух и тыльной стороной ладони вытер со лба холодный пот. Видно до самой смерти суждено видеть ему подобные сны!
Немного успокоившись, шоу-бизнесмен остановил взгляд на своей гостье-наложнице. Очень развитый ребенок, хорошая фигурка, да и мордашка у нее, что называется "фирменная". В самом деле, надо попробовать ее раскрутить. А вот фирме "Все звезды" она не нужна. Почему?
Глава пятая: Виктор
Славин возвращался домой после окончания очередного рабочего вечера в ресторане "Кристалл" пешком. Было начало двенадцатого часа ночи, над Благодатным опустилась бархатная южная ночь, и музыкант с удовольствием вдыхал свежий ночной воздух, понемногу отходя от прокуренной кабацкой атмосферы.
Жил Виктор, по меркам маленького городка, довольно далеко от центра, где располагался ресторан, в рабочем поселке Северный. Там находился его родительский дом, куда он вернулся после Афганистана.
Многоэтажные дома, признак урбанистической цивилизации, закончились, и он продвигался узкими кривыми улочками, застроенными индивидуальными домами. Сии жилища мало чем отличались от классических деревенских домов. Все те же "удобства" на улице, огороды и сады, хозяйственные пристройки во дворах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64