Хорошие, конечно, люди туристы, но и хулиганье среди них встречается. В прошлом году промысловики жаловались: забросили на свои зимовья провизию и припасы, а лиходеи все позорили. Остались некоторые охотники без заработка. А претензии - опять же милиции.
Внимательнее стал глядеть Урвачев и заметил: не разбиваются на мелкие группки приезжие, а стабунилнсь общей компанией Стало быть, не дикари. Это уже легче .. Даже мимолетную теплоту к приезжим почувствовал Урвачев, а потом и окончательно потеплело у него на душе. Увидел: быстрым скользящим шагом подходит к милицейскому крыльцу среднею роста гражданин в военной форме и фуражке с зеленым верхом.
Потому потеплело на душе у Урвачева, что гражданин этот и совсем был не гражданин, а Серега Емельянов, который в последнем письме, что пришло месяц назад, грозился приехать в отпуск. Вот он каким стал, пограничный собачий проводник, нынешний прапорщик.
Первым движением Урвачева было поторопиться навстречу, но тут же он остепенил себя. У дверей находится дежурный, да и в коридоре людно. Сел за стол, быстренько обложился папками. Не потому, что хотел произвести впечатление, а только лишь из-за того, чтобы не подумал военнослужащий, будто у них в милиции не жизнь, а масленица. Только по этой причине и не сразу на звонок дежурною ответил.
По зато уж когда Серега вошел и дверь за ним плотно закрылась, Урвачев не важничал. Какая к черту важность, если за истекшие четыре года они обменялись едва полдюжиной писем и, стало быть, новостей у них накопилось вагон плюс маленькая тележка.
Когда они хорошо поздоровались, Урвачев сказал:
- Представляешь, гадство, настроение с утра было хуже некуда. С женой поцапался, начальство облаяло.
Тошпехонько. Так и думал, что весь день испорчен.
- Не боись, старший лейтенант, к вечеру совсем захорошеет, - прапорщик волнистым движением поправил несуществующий чуб и легонько кашлянул.
Потом они стали разговаривать о давних и нынешних новостях. В частности, Урвачев сообщил, что бабка Сосипатрова и дед Ермолай поженились. Эта новость Серегу, между прочим, ничуть не удивила. Сельские дедушки и бабушки не любят коротать старость в одиночестве и поздние гражданские браки между ними - явление ординарное.
Со своей стороны Серега рассказал о жизни на границе, очень похвалил свою собаку Линду, которая все понимает, только что не разговаривает. О том клупниковском деле он ничего не спросил. То ли забыл его, то ли стало ему неинтересно.
Вечером у Урвачева по поводу приезда давнего друга собрались гости О том, как отмечалась встреча, можно и рассказать, но лучше не стоит. Помните, четыре года назад скотник Матвеи Кожемякин уважительно отозвался о милицейской службе? Так вот, попадет ему па глаза наш рассказ и подумает он то, чего на самом деле и в завете не было. Так что лучше не возбуждать нездоровое любопытство, а обойтись испытанным сказочным утверждением: "И я там был, мед, пиво пил, по усам текло, а в рот не попало".
Следующим утром Урвачев провожал Серегу домой в Клушшково. На шестичасовой рейсовый автобус они опоздали, милицейские машины были в разгоне. Урвачев предложил тряхнуть стариной и "оседлать тачку", но Серега наотрез отказался.
- Я свой мундир не для того полдня драил, чтобы стать тебе заместо пылесоса. Ты ведь бетонку до Клунникова не обеспечил?
С бетонкой, действительно, обстояло хуже некуда, и приятели двинулись к складам районной потребительской кооперации, откуда ежедневно во все райконцы отправлялись потребавтомобили.
Урвачев был в штатском, но, в общем-то, это дела не меняло. Многие шоферы знали его в лицо, здоровались по ручке и спрашивали, куда он собрался. Урвачев отвечал не панибратски, но в го же время чувствовалось, что известность принимает как должно,е. Ни в Клунниково, ни в Чириково попуток не было.
Коротая время, провожаемый и провожающий немного посидели около конторы, потом Серега посмотрел на часы и сказал:
- Тебе, пожалуй, пора. У вас планерка ровно с девяти?
- С девяти. Хотелось бы тебя отправить.
- Да уж, поди, не откажут.
- Отказать не откажут, а калым сдерут. Постой, я Никонову накажу...
Никонов был старшим кладовщиком и находился в данный момент никому неизвестно где. И хотя каждый, кого Урвачев спрашивал, видел старшего кладовщика только что, точного его пребывания назвать никто не мог.
- Не порядок, а черт знает что, - сердился Урвачев, переходя от машины к машине. Около одной он на мгновение замер, но у шофера, что увязывал поклажу, ничего не спросил. Только отойдя на несколько шагов, полуобернулся к Сереге и сквозь зубы бросил: - Тебе этот товарищ не знаком?
- Какой? - Ссрега крутнул головой, но Урвачев предупредил:
- Не оглядывайся. Тот, мимо которого прошли?
- Я и внимания не обратил.
- Ладно.
Прошли еще дальше, обогнули автолавку, зашагали обратно. Когда поравнялись с той машиной, Урвачев похлопал себя по карманам, вытащил пачку сигарет. Обратился к шоферу, который продолжал увязывать груз:
- Удели огоньку.
Шофер, не оборачиваясь, досадливо дернул плечом, а руки его продолжали привычное дело - вот конец узла подходит под затяжку, вот перехлестывается струна шнура...
- Помочь, может?
Шофер, продолжая свое дело, отмахнулся:
- Чего там, осталась одна вязка.
Шофер повел плечами, обернулся. На широком круглом лице - круглые веселые глаза.
- Восемь лет уже не курю.
- То-то и здоров. Никонова не видел случаем? А сам не из Чирикова?
- С утра видал, топтался он тут... В Николаевку я...
- Не подходит. Пойдем дальше...
Урвачеву шофер был незнаком, а Серега, который все время порывался что-то сказать, едва дождался, когда они отойдут на приличное расстояние. И тут же возбужденно зашептал:
- Послушай, тот самый, которого я в Николаевке встречал. Я его круглые шары ни с чьими не спутаю.
Кум этого, как его...
- Косых?
- Ну. Когда я к ним приехал, он все время рядом крутился. Так ты о том деле, выходит, не забыл? А сейчас чего вспомнил?
- Уж больно знакомые узелки вяжет.
- Неужели - он?
- Он не он, а проверить надо.
- Вот бы мне тогда его на узелке подловить. Знать бы...
- То-то и оно.
И нераскрытое четырехлетней давности дело об ограблении магазина промышленных товаров № 2 райпотребсоюза в селе Клунникове перекочевало с архивной полки на стол следователя Павловского.
* * *
О том, как дело кончилось, пожалуй, лучше всего расскажет письмо Урвачева Ссреге Емельянову, который после отпуска на свою заставу уже не вернулся, а поехал учиться в военную школу с каким-то мудреным названием. Всего письма мы, конечно, воспроизводить не будем, а только те его места, которые нам интересны.
"...Насчет учебы - это ты придумал правильно. Я бы на твоем месте, правда, подался бы в школу милицейскую - все к гражданке ближе, но, с другой стороны,- солдат, всегда солдат!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Внимательнее стал глядеть Урвачев и заметил: не разбиваются на мелкие группки приезжие, а стабунилнсь общей компанией Стало быть, не дикари. Это уже легче .. Даже мимолетную теплоту к приезжим почувствовал Урвачев, а потом и окончательно потеплело у него на душе. Увидел: быстрым скользящим шагом подходит к милицейскому крыльцу среднею роста гражданин в военной форме и фуражке с зеленым верхом.
Потому потеплело на душе у Урвачева, что гражданин этот и совсем был не гражданин, а Серега Емельянов, который в последнем письме, что пришло месяц назад, грозился приехать в отпуск. Вот он каким стал, пограничный собачий проводник, нынешний прапорщик.
Первым движением Урвачева было поторопиться навстречу, но тут же он остепенил себя. У дверей находится дежурный, да и в коридоре людно. Сел за стол, быстренько обложился папками. Не потому, что хотел произвести впечатление, а только лишь из-за того, чтобы не подумал военнослужащий, будто у них в милиции не жизнь, а масленица. Только по этой причине и не сразу на звонок дежурною ответил.
По зато уж когда Серега вошел и дверь за ним плотно закрылась, Урвачев не важничал. Какая к черту важность, если за истекшие четыре года они обменялись едва полдюжиной писем и, стало быть, новостей у них накопилось вагон плюс маленькая тележка.
Когда они хорошо поздоровались, Урвачев сказал:
- Представляешь, гадство, настроение с утра было хуже некуда. С женой поцапался, начальство облаяло.
Тошпехонько. Так и думал, что весь день испорчен.
- Не боись, старший лейтенант, к вечеру совсем захорошеет, - прапорщик волнистым движением поправил несуществующий чуб и легонько кашлянул.
Потом они стали разговаривать о давних и нынешних новостях. В частности, Урвачев сообщил, что бабка Сосипатрова и дед Ермолай поженились. Эта новость Серегу, между прочим, ничуть не удивила. Сельские дедушки и бабушки не любят коротать старость в одиночестве и поздние гражданские браки между ними - явление ординарное.
Со своей стороны Серега рассказал о жизни на границе, очень похвалил свою собаку Линду, которая все понимает, только что не разговаривает. О том клупниковском деле он ничего не спросил. То ли забыл его, то ли стало ему неинтересно.
Вечером у Урвачева по поводу приезда давнего друга собрались гости О том, как отмечалась встреча, можно и рассказать, но лучше не стоит. Помните, четыре года назад скотник Матвеи Кожемякин уважительно отозвался о милицейской службе? Так вот, попадет ему па глаза наш рассказ и подумает он то, чего на самом деле и в завете не было. Так что лучше не возбуждать нездоровое любопытство, а обойтись испытанным сказочным утверждением: "И я там был, мед, пиво пил, по усам текло, а в рот не попало".
Следующим утром Урвачев провожал Серегу домой в Клушшково. На шестичасовой рейсовый автобус они опоздали, милицейские машины были в разгоне. Урвачев предложил тряхнуть стариной и "оседлать тачку", но Серега наотрез отказался.
- Я свой мундир не для того полдня драил, чтобы стать тебе заместо пылесоса. Ты ведь бетонку до Клунникова не обеспечил?
С бетонкой, действительно, обстояло хуже некуда, и приятели двинулись к складам районной потребительской кооперации, откуда ежедневно во все райконцы отправлялись потребавтомобили.
Урвачев был в штатском, но, в общем-то, это дела не меняло. Многие шоферы знали его в лицо, здоровались по ручке и спрашивали, куда он собрался. Урвачев отвечал не панибратски, но в го же время чувствовалось, что известность принимает как должно,е. Ни в Клунниково, ни в Чириково попуток не было.
Коротая время, провожаемый и провожающий немного посидели около конторы, потом Серега посмотрел на часы и сказал:
- Тебе, пожалуй, пора. У вас планерка ровно с девяти?
- С девяти. Хотелось бы тебя отправить.
- Да уж, поди, не откажут.
- Отказать не откажут, а калым сдерут. Постой, я Никонову накажу...
Никонов был старшим кладовщиком и находился в данный момент никому неизвестно где. И хотя каждый, кого Урвачев спрашивал, видел старшего кладовщика только что, точного его пребывания назвать никто не мог.
- Не порядок, а черт знает что, - сердился Урвачев, переходя от машины к машине. Около одной он на мгновение замер, но у шофера, что увязывал поклажу, ничего не спросил. Только отойдя на несколько шагов, полуобернулся к Сереге и сквозь зубы бросил: - Тебе этот товарищ не знаком?
- Какой? - Ссрега крутнул головой, но Урвачев предупредил:
- Не оглядывайся. Тот, мимо которого прошли?
- Я и внимания не обратил.
- Ладно.
Прошли еще дальше, обогнули автолавку, зашагали обратно. Когда поравнялись с той машиной, Урвачев похлопал себя по карманам, вытащил пачку сигарет. Обратился к шоферу, который продолжал увязывать груз:
- Удели огоньку.
Шофер, не оборачиваясь, досадливо дернул плечом, а руки его продолжали привычное дело - вот конец узла подходит под затяжку, вот перехлестывается струна шнура...
- Помочь, может?
Шофер, продолжая свое дело, отмахнулся:
- Чего там, осталась одна вязка.
Шофер повел плечами, обернулся. На широком круглом лице - круглые веселые глаза.
- Восемь лет уже не курю.
- То-то и здоров. Никонова не видел случаем? А сам не из Чирикова?
- С утра видал, топтался он тут... В Николаевку я...
- Не подходит. Пойдем дальше...
Урвачеву шофер был незнаком, а Серега, который все время порывался что-то сказать, едва дождался, когда они отойдут на приличное расстояние. И тут же возбужденно зашептал:
- Послушай, тот самый, которого я в Николаевке встречал. Я его круглые шары ни с чьими не спутаю.
Кум этого, как его...
- Косых?
- Ну. Когда я к ним приехал, он все время рядом крутился. Так ты о том деле, выходит, не забыл? А сейчас чего вспомнил?
- Уж больно знакомые узелки вяжет.
- Неужели - он?
- Он не он, а проверить надо.
- Вот бы мне тогда его на узелке подловить. Знать бы...
- То-то и оно.
И нераскрытое четырехлетней давности дело об ограблении магазина промышленных товаров № 2 райпотребсоюза в селе Клунникове перекочевало с архивной полки на стол следователя Павловского.
* * *
О том, как дело кончилось, пожалуй, лучше всего расскажет письмо Урвачева Ссреге Емельянову, который после отпуска на свою заставу уже не вернулся, а поехал учиться в военную школу с каким-то мудреным названием. Всего письма мы, конечно, воспроизводить не будем, а только те его места, которые нам интересны.
"...Насчет учебы - это ты придумал правильно. Я бы на твоем месте, правда, подался бы в школу милицейскую - все к гражданке ближе, но, с другой стороны,- солдат, всегда солдат!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11