! Иди сюда сейчас же, - кричал он через несколько
секунд с крыльца. Напрасно. Он вернулся в дом и нигде не нашёл
кожаного поводка собаки. "Взяли с собой Рика, - подумал Валерка с
горечью. - Чтобы мне ещё хуже было".
Он лёг на кровать и хотел заплакать от обиды, но где-то далеко
послышался и стал нарастать звук самолётного мотора. Валерка встал
и, прижавшись лбом к стеклу, смотрел, как опускается за крыши к
недалёкому аэродрому маленький "По-2".
Весь день Валерка провёл с Павликом на реке. Пришёл домой он
около восьми. Дома всё ещё никого не было, и мальчик почувствовал
смутную тревогу. "Скорей бы уже возвращались", - подумал он.
Они вернулись в десятом часу. Валерка стоял на крыльце.
Собиралась гроза. С юго-запада медленно ползла туча, и неяркие
первые звёзды одна за другой исчезали за её краями. Уже опускались
сумерки, но туча была гораздо темнее их, синих и полупрозрачных.В
воздухе залегла непрочная тишина.
- Хорошо, что успели до дождя, - необычно громко сказала мама
Виталию Матвеевичу, мельком взглянув на Валерку.
Валерка молчал, отыскивая глазами Ричарда. Его не было.
- Где собака? - спросил он, не оборачиваясь. Они поднялись на
крыльцо и замолчали у него за спиной. Валерка ждал ответа с
тревожным нетерпением, но не двигался и не повернул головы.
Неожиданно Виталий Матвеевич положил ему на плечо широкую,
неприятно теплую ладонь.
- Понимаешь, брат. - Он старался говорить очень грустным
голосом.
Валерка повернулся так резко, что рука Виталия Матвеевича
слетела с плеча и ударилась о косяк.
- Где Рик? - со звоном в голосе заговорил он. - Куда вы его
дели? Ну, кто вас просил.
- Валерка, ты же не маленький, - начала мама. - Ты не плачь. Он
сам прыгнул в воду. А когда его хотели вытащить, винтом ударило его.
Моторист не совсем выключил мотор.
- Моторист - болван, - сказал Виталий Матвеевич. - Это его
вина, и ему это так не пройдёт.
Он говорил ещё что-то. Кажется, утешал, обещал достать
щенка волкодава.
Валерка молчал. Он почувствовал какое-то холодное равнодушие ко
всему. Мысль, что теперь ничего не сделать, ничем не помочь была
похожа на страшную, давящую усталость. Абсолютно ничего нельзя
сделать. Можно заплакать, можно крикнуть, что это они виноваты.
Можно перевернуть землю, пробить головой стенку, но Рик погиб. Всё
равно.
- Где он утонул? - спокойно спросил Валерка.
- Километрах в семи от города. Знаешь, где вышка на берегу? На
третьем повороте, - с готовностью разъяснил Виталий Матвеевич,
видимо, обрадованный Валеркиным спокойствием.
- Пойдём домой, сынок. Дождь начинается. - Мама говорила тихо и
торопливо. - Виталий Матвеевич, вам нужно переждать дождь. Будем
пить чай.
Но Валерка пить чай не стал. Он сразу лёг спать.
- Вот видишь, все обошлось без слез, тихо, спокойно. Ничего
страшного, - говорил Виталий Матвеевич. Мама что-то ответила.
Валерка не слышал. Он отчетливо вспомнил славную умную морду Рика с
золотыми искрами в коричневых глазах, и в горле встал комок. Но
Валерка не заплакал. Он вдруг подумал, что Рик мог и не утонуть.
Сначала эта мысль показалась совсем пустой, но лишь на секунду.
"Ведь могло просто оглушить, ранить винтом, - подумал мальчик. - А
они не стали ждать. Торопились."
За окном вспыхивали тусклые молнии и набегали негромкие
раскаты.
Валерка подумал, что на повороте реки собаку может выбросить на
берег течение. Он помнил тот поворот с узкой песчаной косой.
Лунный свет заливал соседнюю комнату. Тонкий луч проник в
полуоткрытую дверь, протянулся поперек половиц и, добравшись до
кровати, опоясал узким обручем Валеркины плечи. Он медленно
двигался. Вскарабкался на подбородок, перебрался через плотно сжатые
губы, пополз по переносице и упал на глаза. Глаза были открыты,
Валерка не спал. Он зажмурился от яркого света и сел, обхватив
руками колени.
Тикал будильник. За окном звонкие капли падали с карниза в
бочку с водой. Глухо и печально трубили на станции тепловозы.
Валерка откинул одеяло. Он теперь твердо знал, что поступает
так, как нужно. Лучше уж сразу сделать так, как нужно, чтобы потом
было спокойно на душе.
Неслышно одевшись, он вышел на крыльцо, сырое от недавнего
дождя. Круглая луна быстро катилась навстречу светлым рваным
облакам. Тёмный тополь шевелил намокшими листьями, сбрасывая тяжёлые
капли.
Валерка передёрнул плечами. Было холодно в рубашке и коротких
брюках. Но возвращаться он не стал и, спустившись с крыльца, вывел
из сарая своего "Орленка".
Валерка знал дорогу. Быстро миновав улицы спящего городка, он
выехал на шоссе.
Мокрое асфальтовое шоссе, обсаженное редкими березами, блестело
под луной. Кругом лежало тёмное поле. Оно тянулось до самого
горизонта, лишь впереди вставала туманная полоска леса. Валерке
стало не по себе в этом пустом огромном поле, под светлым небом с
быстро бегущими облаками. Он оглянулся на далекие уже городские
огоньки, пригнулся к рулю и нажал на педали.
Гребешок леса медленно вырастал впереди, и за деревьями мальчик
увидел тригонометрическую вышку. Скоро он свернул на просёлочную
дорогу. Ехать стало труднее, под шинами зашуршал песок, но Валерка
давил на педали, чтобы страх перед темнотой леса, обступившего
дорогу, не догнал его.
Совсем неожиданно среди чёрных деревьев блеснула река. Валерка
слез с велосипеда и через густой кустарник выбрался на берег.
Миллиарды голубых бликов плясали на воде. Ярко освещённая
песчаная коса белым языком вытянулась до середины реки. На ней можно
было бы разглядеть любое пятнышко, но отмель была пуста.
Черные высокие ели замерли на другом берегу. Пронизанная лунным
светом немая тишина окутала лес. И страшно было нарушать эту тишину.
Валерка с трудом заставил себя разжать губы.
- Рик! - негромко позвал он, чувствуя, что делает совсем
бесполезное дело. - Рик!
Даже эхо не ответило ему. Всё так же неподвижны были деревья, и
лунные блики беззвучно плясали на воде. А сзади стоял молчаливый
лес.
- Рик! Ричард! - отчаянно крикнул мальчик. Эхо проснулось на
этот раз и глухо откликнулось с того берега.
Больше Валерка не кричал. Понял, что не найти ему собаку на
этом громадном замершем берегу.
Он очень устал.
Днём Валерка почти ничего не ел, ужинать не стал тоже. Теперь
он почувствовал, что сильно кружится голова.
Валерка бросил велосипед и сел, поджав колени к подбородку.
Потом прислонился затылком к тонкому стволу берёзы.
1 2 3
секунд с крыльца. Напрасно. Он вернулся в дом и нигде не нашёл
кожаного поводка собаки. "Взяли с собой Рика, - подумал Валерка с
горечью. - Чтобы мне ещё хуже было".
Он лёг на кровать и хотел заплакать от обиды, но где-то далеко
послышался и стал нарастать звук самолётного мотора. Валерка встал
и, прижавшись лбом к стеклу, смотрел, как опускается за крыши к
недалёкому аэродрому маленький "По-2".
Весь день Валерка провёл с Павликом на реке. Пришёл домой он
около восьми. Дома всё ещё никого не было, и мальчик почувствовал
смутную тревогу. "Скорей бы уже возвращались", - подумал он.
Они вернулись в десятом часу. Валерка стоял на крыльце.
Собиралась гроза. С юго-запада медленно ползла туча, и неяркие
первые звёзды одна за другой исчезали за её краями. Уже опускались
сумерки, но туча была гораздо темнее их, синих и полупрозрачных.В
воздухе залегла непрочная тишина.
- Хорошо, что успели до дождя, - необычно громко сказала мама
Виталию Матвеевичу, мельком взглянув на Валерку.
Валерка молчал, отыскивая глазами Ричарда. Его не было.
- Где собака? - спросил он, не оборачиваясь. Они поднялись на
крыльцо и замолчали у него за спиной. Валерка ждал ответа с
тревожным нетерпением, но не двигался и не повернул головы.
Неожиданно Виталий Матвеевич положил ему на плечо широкую,
неприятно теплую ладонь.
- Понимаешь, брат. - Он старался говорить очень грустным
голосом.
Валерка повернулся так резко, что рука Виталия Матвеевича
слетела с плеча и ударилась о косяк.
- Где Рик? - со звоном в голосе заговорил он. - Куда вы его
дели? Ну, кто вас просил.
- Валерка, ты же не маленький, - начала мама. - Ты не плачь. Он
сам прыгнул в воду. А когда его хотели вытащить, винтом ударило его.
Моторист не совсем выключил мотор.
- Моторист - болван, - сказал Виталий Матвеевич. - Это его
вина, и ему это так не пройдёт.
Он говорил ещё что-то. Кажется, утешал, обещал достать
щенка волкодава.
Валерка молчал. Он почувствовал какое-то холодное равнодушие ко
всему. Мысль, что теперь ничего не сделать, ничем не помочь была
похожа на страшную, давящую усталость. Абсолютно ничего нельзя
сделать. Можно заплакать, можно крикнуть, что это они виноваты.
Можно перевернуть землю, пробить головой стенку, но Рик погиб. Всё
равно.
- Где он утонул? - спокойно спросил Валерка.
- Километрах в семи от города. Знаешь, где вышка на берегу? На
третьем повороте, - с готовностью разъяснил Виталий Матвеевич,
видимо, обрадованный Валеркиным спокойствием.
- Пойдём домой, сынок. Дождь начинается. - Мама говорила тихо и
торопливо. - Виталий Матвеевич, вам нужно переждать дождь. Будем
пить чай.
Но Валерка пить чай не стал. Он сразу лёг спать.
- Вот видишь, все обошлось без слез, тихо, спокойно. Ничего
страшного, - говорил Виталий Матвеевич. Мама что-то ответила.
Валерка не слышал. Он отчетливо вспомнил славную умную морду Рика с
золотыми искрами в коричневых глазах, и в горле встал комок. Но
Валерка не заплакал. Он вдруг подумал, что Рик мог и не утонуть.
Сначала эта мысль показалась совсем пустой, но лишь на секунду.
"Ведь могло просто оглушить, ранить винтом, - подумал мальчик. - А
они не стали ждать. Торопились."
За окном вспыхивали тусклые молнии и набегали негромкие
раскаты.
Валерка подумал, что на повороте реки собаку может выбросить на
берег течение. Он помнил тот поворот с узкой песчаной косой.
Лунный свет заливал соседнюю комнату. Тонкий луч проник в
полуоткрытую дверь, протянулся поперек половиц и, добравшись до
кровати, опоясал узким обручем Валеркины плечи. Он медленно
двигался. Вскарабкался на подбородок, перебрался через плотно сжатые
губы, пополз по переносице и упал на глаза. Глаза были открыты,
Валерка не спал. Он зажмурился от яркого света и сел, обхватив
руками колени.
Тикал будильник. За окном звонкие капли падали с карниза в
бочку с водой. Глухо и печально трубили на станции тепловозы.
Валерка откинул одеяло. Он теперь твердо знал, что поступает
так, как нужно. Лучше уж сразу сделать так, как нужно, чтобы потом
было спокойно на душе.
Неслышно одевшись, он вышел на крыльцо, сырое от недавнего
дождя. Круглая луна быстро катилась навстречу светлым рваным
облакам. Тёмный тополь шевелил намокшими листьями, сбрасывая тяжёлые
капли.
Валерка передёрнул плечами. Было холодно в рубашке и коротких
брюках. Но возвращаться он не стал и, спустившись с крыльца, вывел
из сарая своего "Орленка".
Валерка знал дорогу. Быстро миновав улицы спящего городка, он
выехал на шоссе.
Мокрое асфальтовое шоссе, обсаженное редкими березами, блестело
под луной. Кругом лежало тёмное поле. Оно тянулось до самого
горизонта, лишь впереди вставала туманная полоска леса. Валерке
стало не по себе в этом пустом огромном поле, под светлым небом с
быстро бегущими облаками. Он оглянулся на далекие уже городские
огоньки, пригнулся к рулю и нажал на педали.
Гребешок леса медленно вырастал впереди, и за деревьями мальчик
увидел тригонометрическую вышку. Скоро он свернул на просёлочную
дорогу. Ехать стало труднее, под шинами зашуршал песок, но Валерка
давил на педали, чтобы страх перед темнотой леса, обступившего
дорогу, не догнал его.
Совсем неожиданно среди чёрных деревьев блеснула река. Валерка
слез с велосипеда и через густой кустарник выбрался на берег.
Миллиарды голубых бликов плясали на воде. Ярко освещённая
песчаная коса белым языком вытянулась до середины реки. На ней можно
было бы разглядеть любое пятнышко, но отмель была пуста.
Черные высокие ели замерли на другом берегу. Пронизанная лунным
светом немая тишина окутала лес. И страшно было нарушать эту тишину.
Валерка с трудом заставил себя разжать губы.
- Рик! - негромко позвал он, чувствуя, что делает совсем
бесполезное дело. - Рик!
Даже эхо не ответило ему. Всё так же неподвижны были деревья, и
лунные блики беззвучно плясали на воде. А сзади стоял молчаливый
лес.
- Рик! Ричард! - отчаянно крикнул мальчик. Эхо проснулось на
этот раз и глухо откликнулось с того берега.
Больше Валерка не кричал. Понял, что не найти ему собаку на
этом громадном замершем берегу.
Он очень устал.
Днём Валерка почти ничего не ел, ужинать не стал тоже. Теперь
он почувствовал, что сильно кружится голова.
Валерка бросил велосипед и сел, поджав колени к подбородку.
Потом прислонился затылком к тонкому стволу берёзы.
1 2 3