Поэтому я и не стал всего выкладывать при ней. В конце концов, Долматина украсила дыркой именно она. Правда, на его совести погибшие жильцы, и он получил "по трудам", но кто мешает ей отправить в вечную мерзлоту к мамонтам и нас? Какую роль во всем этом играет она? По-моему, ей больше всего хочется вытащить из этой истории свою сестру, а на остальное - плевать.
- Не забывай, что на неё тоже спустили гончих псов.
- В данной ситуации это меня больше всего и радует. Но с Вадимом она может как-то договориться. Или с тем, другим, главным. И тогда нам не помогут даже эти сто тысяч долларов. Уж слишком глубоко влезли. Сняли слой краски с Моны Лизы, а там - старуха с серпом. Не навострить ли нам лыжи в сторону Заполярного круга?
- Это кто тут готовится к зимнему сезону? - спросила Галина, входя в комнату и сладко потягиваясь. - Я думала, вы спите.
- Мы не имеем привычки спать вместе, - ответил Косов, отходя к окну и делая знак Адрианову, чтобы тот молчал. - Так над чем вы ещё работали в своем ФИАНе, Алексей Викторович? Вот и девушка послушает, может, наберется ума-разума, не станет больше вляпываться во всякие сомнительные замужества и вляпывать в них других, совершенно посторонних мужчин пенсионного возраста.
Адрианов смущенно улыбнулся столь прозрачным намекам, но Галина держала удар мастерски.
- Это вообще-то не ваш огород, вы мне парники не ломайте, - сказала она. Посмотрев на Алексея Викторовича, спросила взглядом: правильно?
Тот как-то неуклюже кивнул - вроде бы ни да, ни нет. И начал рассказывать:
- Про Сахару вы уже знаете. А это происходило в Подлипках, в НПО "Энергия", у академика Грушко. Мы там в середине восьмидесятых смастерили высокочастотный генератор специальных физических полей. Торсионные, микролептонные и другие частицы обладают колоссальной проникаемостью. И могут корректировать огромные массы населения. Главная задача, поставленная нам Совмином, - экологическая чистота этого биотропного оружия "Лава-7". А уж какое воздействие он оказывает на генетический аппарат, не важно. Мы всегда отличались подлинным гуманизмом, особенно по отношению к неграм. Так вот, психотропное или любое наркотическое вещество можно донести до биологического объекта торсионным полем. А если аппаратуру "Лава-7" вывести на космическую орбиту, то она сможет охватить своим "лучом" территорию, равную Уральской области. У американцев эта программа называлась "МК-ультра", помните, когда в Гайане покончила с собой тысяча человек? Чего-то у них там с гуманизмом плоховато. Впрочем, сейчас у нас нисколько не лучше. Ну, ладно! Это так, к слову. Наверное, нашу "Лаву-7" уже прибрали к рукам или растащили по коммунальным квартирам. Поскольку это очень удобно - отправить надоедливую соседку в психиатрическую больницу. Стоит лишь повернуть СВЧ-генератор к стенке и модулировать луч голосом, а соседка будет слышать то, что звучит прямо в мозгу. Радиоакустический эффект. Кащенко гарантирую. Но мы из Подлипок экспериментировали на более значительных расстояниях. Вплоть до Мытищ. Я сидел в своей лаборатории, а Оппенгеймер - в своей, за тридцать километров, а генерал-лейтенант Ханциров, у себя, в ГРУ, а в Кремле кисло думали, кому это все вообще надо, хотя постоянно шли параллельные испытания, дающие самые положительные результаты...
- Погоди, - остановил его Косов, поскольку Галина уже начала откровенно позевывать, а Адрианов ничего не замечал и расходился все больше и больше. Вспоминая прошлое, он садился на своего любимого конька и мчался прытью.
- А что, не интересно? - удивился он. - Сам же просил что-нибудь рассказать. А вам?
- Я балдею, - честно ответила девушка.
- Особенно от секретной информации с грифом, - добавил Косов.
- Да кому она нужна! - махнул рукой Алексей Викторович. - Сами же гэбэшники, поди, все и продали.
- Оппенгеймера-то зачем приплел? - спросил Косов. - Проводники у тебя, что ли, перегорели?
- А мы так называли одного физика, приятеля моего, Панагерова Мишку, отозвался Адрианов, решив, коли его не слушают, добраться-таки до этого "последнего глотка" из бара.
- Позвольте! - неожиданно произнесла Галина. - Я уже слышала эту фамилию. Не могу вспомнить... Ну, конечно! В разговоре Вадима с одним бородатым карликом.
Она радостно хлопнула в ладоши, а Косов с Адриановым молча переглянулись.
В двадцати семи километрах от дома, где жила Марго, если двигаться по кратчайшей прямой от улицы Красных бань до Онежской, два человека тщетно пытались привести в чувство проклофелиненного Жору. Его обливали водой из чайника, хлопали по ушам, прижигали ему сигаретой пятки, но он ни на что не реагировал, только сонно мычал.
- Второй раз сегодня приезжаю в этот квартал, а зачем? - риторически спросил Вадим, глядя в окно на разрушенную "хрущобу" и суетящихся спасателей в желтых комбинезонах. - Делать мне, что ли, больше нечего?
- Может он, блин, ужрался и названивал спьяну? Шутник! - сказал один из телохранителей, пнув носком ботинка Жору в ребро.
- Хряк жирный! - добавил другой и вдавил каблук в Жорин живот.
- Нет, тут что-то произошло, - вдумчиво произнес белоснежный красавец. - Голос у него был совершенно нормальный. Он сказал, что у него на крючке ещё кто-то. Выясните, кто хозяин квартиры. И разыщите.
Самый молодой из барбосов бросился выполнять указание.
- Этого - в ванную, пусть мокнет, пока не придет в себя, - продолжал Вадим. - Чередуйте холодную воду с кипятком. Сделайте мне из него моржа и рака одновременно. Пройдитесь по соседям, всегда найдется какая-нибудь сволочь, которая все про всех знает, все видит и слышит. - Он вышел на балкон и вернулся с лисьей шубой в руках, очень довольный. - Я знал, что она была тут, чувствовал! Значит, так. Перерыть здесь все. Залезьте в соседнюю квартиру, может быть, они ушли через балкон. Когда коротышка очухается - ко мне. Я уезжаю. Обо всех подробностях сообщать немедленно. В квартире останетесь ты, ты и ты. Если до утра никто не явится - все облить бензином и сжечь.
Швырнув шубу на пол, Вадим направился к двери, брезгливо отряхивая и без того чистые руки, а за ним торопливо последовал один из телохранителей. Но на пороге Вадим остановился, будто вспомнив что-то, и медленно произнес:
- Мне нужен Клон. Найдите его любой ценой, не теряя времени, - и только после этого удалился, оставив в квартире аромат дорогого французского одеколона.
Примерно в тридцати двух километрах, ближе к Садовому кольцу, находился обычный жилой дом, в одной из квартир которого не было ничего ни мебели, ни телефонного аппарата, ни даже простого чайника, всего лишь вылинявшие и ободранные обои да единственный стул, возле которого расхаживал человек. Квартира была однокомнатная.
Открыв входную дверь своим ключом, в комнату вошла девушка в серой куртке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45