Время - двадцать три минуты второго. Ночь. О тихо закурил сигарету, прикрывая огонек рукой. Помощники все равно не проснутся. Слишком крепко спят. А чуть попозже будут спать еще крепче. Он позаботится. Потом, через некоторое время, может быть, через неделю, его и их фотороботы появятся в прессе - позаботится Бордовских и Логинов. Кто такие? А снимали тут помещение под склад. Затем пройдет информация, что главным у них был Мансур Латыпов, из Кабардино-Балкарии. Из Нальчика. Человек, воевавший в Чечне. Потянется чеченский след. Обнаружат, что он погиб в автокатастрофе еще в июле этого года.... Как же так? Все окончательно запутается, Бордовских умен, он все рассчитал правильно. Нет Латыпова - нет и агента ФСБ. А след все равно тянется. Но пока есть Хаджиев, и ему надо думать о себе.
Он приподнял голову с подушки, затушил сигарету о пол. Очень удачно выбрано место под склад. Находится как раз в середине здания, под третьим подъездом. Этажей много, рухнут все. На который час установить взрыватели? Латыпов задумался. В пять часов у него всегда начинала болеть нога, раненая еще в первой чеченском компании. Какой-то из своих же постарался, стрелял сзади. Из наемников-арабов. Что-то они с ним тогда не поделили. Но Мансур оказался ловчее, разрядил в него весь рожок автомата. Теперь нога болела почти каждую ночь, начиная с пяти утра. Это был так называемый болевой нерв, он просыпался на рассвете. Мансур ненавидел эти предутренние часы. Он решил, что лучше всего установить таймер именно на это время. Допустим, на 5-05. В доме будут спать все, даже собачники...
Но сначала надо управиться с помощниками, чтобы не помешали. Мансур легко встал, как кошка, вытащил из под подушки приготовленный накануне нож, потрогал холодное острое лезвие. Крадучись подошел к первому помощнику, русскому. Резким умелым движением перерезал ему шейную артерию, благо что тот спал на спине. Дурак! Под ним забулькало, потекла темная кровь". Мансур быстро повернулся, не слыша предсмертных хрипов, в два прыжка одолел расстояние до второго помощника - тот закричал, истошно, по бабьи - и вонзил все длинное лезвие в его правый глаз. Очевидно, остри сразу вошло в мозг, поскольку чеченец тотчас умолк, продолжая конвульсивно кривить рот. Затем откинулся на спину.
Латыпов не стал вытаскивать нож, так и оставил. На тела он больше не обращал внимания. В пять часов пять минут они будут превращены в пыль, рассеяны в молекулы. От них ничего не останется. А если что-то и сохранится, то примут за фрагменты кого-нибудь из жильцов. Всё, пора устанавливать таймеры.
Он проделывал всю операцию спокойно, хладнокровно, не отвлекаясь. Установил взрыватели. Подвел к ним проводки с часовым механизмом. Стрелки поставил на 5-05. Взглянул на часы. До взрыва еще уйма времени. Почти три часа. Можно уходить. И тут он очень довольный собой засмеялся.
- Ай, да Мансур - тихо сказал он. - Всех провел...
Но провел он, как оказалось, не всех.
Когда Латыпов вышел со склада и уже торопливо шел по улице, кто-то сзади вдруг обхватил его болевым приемом за шею и продышал в самое ухо:
- Куда торопишься? Шагай в машину.
И Днищев воткнул ему в локтевой изгиб шприц.
5
Латыпова в заторможенном состоянии привезли на тридцатый километр Минского шоссе. Тут находился небольшой дом, ничем не приметный и в которое редко бывали хозяева. Ставни наглухо закрыты. Сейчас Латыпов сидел в специальном кресле, руки были привязаны к подлокотникам. Перед ним стояли Кротов и Днищев.
- Кто вы? - еле ворочая языком спросил Мансур.
- Какая тебе разница? - ответил Днищев. Он выбрал ампулу с препаратом, который должен был привести Латыпова в чувство. Набрал шприц, сделал укол.
- Как себя чувствуете? - спросил Кротов.
- Ничего, - отозвался узник, понимая, что на сей раз влип серьезно. Эти люди - не от Бордовских. Кто же тогда? И что они уже знают?
- Сейчас будете отвечать на наши вопросы, - произнес Днищев.
- Буду, - кивнул .Латыпов, лихорадочно соображая - как замести, запутать след? Как обмануть и их?
Днищев усмехнулся, переглянулся с Кротовым. Они оба поняли, что этот человек, сидящий сейчас в кресле - без специальных препаратов ничего не скажет. Будет врать, изворачиваться.
- С кем вы работали в Нальчике? - спросил Кротов.
- Я ни с кем не работал. На меня работали, люди, - криво улыбаясь сказал Латыпов, - Я очень богатый человек, предприниматель. Здесь занимаюсь оптовыми закупками сахара.
Кротов кивнул Днищеву, тот выбрал еще одну ампулу. Наркотическое вещество должно было расслабить волю Латыпова, произвести в мозгу определенную химическую реакцию.
- Ваше имя?
- Гуджиев.
- С кем работали б Нальчике?
- Не знаю. Он не называл фамилию.
- Как поддерживаете связь с Шамилем?
- Через одного депутата Госдумы.
- Его фамилия?
- Гороховый.
- Ваша фамилия?
- Гуджиев.
Днищев выбрал другую ампулу, которая действовала еще более эффективно, но при этом имела побочный эффект на сердечно-сосудистую систему. Кротов продолжал допрашивать.
- Цель операции "Ноев ковчег"?
- Плотина. В Печатниках.
- Когда должен произойти взрыв?
- Не знаю.
- Ваша фамилия?
- Латыпов. Мансур Латыпов.
- Кто был на связи в Нальчике?
- Шепелев
- Руководитель операции?
- Бордовских.
- Когда должен произойти взрыв?
- Не раньше одиннадцатого.
- Сколько человек непосредственно задействовано в операции?
- Еще двое.
... Вопросы чередовались, повторялись. Допрос длился уже полтора часа. Кротов анализировал ответы. Сергею Днищеву приходилось несколько раз менять ампулы, то возвращая Латыпова в чувство, то вновь вводя его в полубессознательное состояние. Но что-то не устраивало Кротова.
Они вышли из домика, покурить.
- Он продолжает лгать, что-то скрывает, - произнес Алексей Алексеевич. - Что-то слишком важное.
- Может быть, пока мы тут с ним бьемся, его помощники уже транспортируют гексоген к плотине? - опросил Днищев. - Почему он держится этой цифры - одиннадцатое сентября? Почему не десятое, завтра? А если сегодня?
- Знаешь что? Вколи-ка в него самую большую дозу.
- Сердце не выдержит. А он нам еще нужен.
- Уже нет.
Они вернулись к Латыпову. Он смеялся, глядя на них, бешено вращал глазами, что-то лопотал на своем родном языке.
- Когда произойдет взрыв? Где? - упорно опрашивал Кротов.
Латыпов мотал, головой, что-то мычал, с губ его капала красная пена. Днищев поддерживал его голову. Наконец, они добились своего.
- В пять - ноль пять, - выговорил Латыпов. - Прямо на складе.
И голова его безвольно повисла, словно болталась на тонкой нитке. Кротов взглянул на свои наручные часы.
- Половина пятого, - произнес он, - Если будем гнать - успеем.
- А с этим что делать? - спросил Днищев. Кротов потрогал вздувшуюся вену на шее Латыпова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Он приподнял голову с подушки, затушил сигарету о пол. Очень удачно выбрано место под склад. Находится как раз в середине здания, под третьим подъездом. Этажей много, рухнут все. На который час установить взрыватели? Латыпов задумался. В пять часов у него всегда начинала болеть нога, раненая еще в первой чеченском компании. Какой-то из своих же постарался, стрелял сзади. Из наемников-арабов. Что-то они с ним тогда не поделили. Но Мансур оказался ловчее, разрядил в него весь рожок автомата. Теперь нога болела почти каждую ночь, начиная с пяти утра. Это был так называемый болевой нерв, он просыпался на рассвете. Мансур ненавидел эти предутренние часы. Он решил, что лучше всего установить таймер именно на это время. Допустим, на 5-05. В доме будут спать все, даже собачники...
Но сначала надо управиться с помощниками, чтобы не помешали. Мансур легко встал, как кошка, вытащил из под подушки приготовленный накануне нож, потрогал холодное острое лезвие. Крадучись подошел к первому помощнику, русскому. Резким умелым движением перерезал ему шейную артерию, благо что тот спал на спине. Дурак! Под ним забулькало, потекла темная кровь". Мансур быстро повернулся, не слыша предсмертных хрипов, в два прыжка одолел расстояние до второго помощника - тот закричал, истошно, по бабьи - и вонзил все длинное лезвие в его правый глаз. Очевидно, остри сразу вошло в мозг, поскольку чеченец тотчас умолк, продолжая конвульсивно кривить рот. Затем откинулся на спину.
Латыпов не стал вытаскивать нож, так и оставил. На тела он больше не обращал внимания. В пять часов пять минут они будут превращены в пыль, рассеяны в молекулы. От них ничего не останется. А если что-то и сохранится, то примут за фрагменты кого-нибудь из жильцов. Всё, пора устанавливать таймеры.
Он проделывал всю операцию спокойно, хладнокровно, не отвлекаясь. Установил взрыватели. Подвел к ним проводки с часовым механизмом. Стрелки поставил на 5-05. Взглянул на часы. До взрыва еще уйма времени. Почти три часа. Можно уходить. И тут он очень довольный собой засмеялся.
- Ай, да Мансур - тихо сказал он. - Всех провел...
Но провел он, как оказалось, не всех.
Когда Латыпов вышел со склада и уже торопливо шел по улице, кто-то сзади вдруг обхватил его болевым приемом за шею и продышал в самое ухо:
- Куда торопишься? Шагай в машину.
И Днищев воткнул ему в локтевой изгиб шприц.
5
Латыпова в заторможенном состоянии привезли на тридцатый километр Минского шоссе. Тут находился небольшой дом, ничем не приметный и в которое редко бывали хозяева. Ставни наглухо закрыты. Сейчас Латыпов сидел в специальном кресле, руки были привязаны к подлокотникам. Перед ним стояли Кротов и Днищев.
- Кто вы? - еле ворочая языком спросил Мансур.
- Какая тебе разница? - ответил Днищев. Он выбрал ампулу с препаратом, который должен был привести Латыпова в чувство. Набрал шприц, сделал укол.
- Как себя чувствуете? - спросил Кротов.
- Ничего, - отозвался узник, понимая, что на сей раз влип серьезно. Эти люди - не от Бордовских. Кто же тогда? И что они уже знают?
- Сейчас будете отвечать на наши вопросы, - произнес Днищев.
- Буду, - кивнул .Латыпов, лихорадочно соображая - как замести, запутать след? Как обмануть и их?
Днищев усмехнулся, переглянулся с Кротовым. Они оба поняли, что этот человек, сидящий сейчас в кресле - без специальных препаратов ничего не скажет. Будет врать, изворачиваться.
- С кем вы работали в Нальчике? - спросил Кротов.
- Я ни с кем не работал. На меня работали, люди, - криво улыбаясь сказал Латыпов, - Я очень богатый человек, предприниматель. Здесь занимаюсь оптовыми закупками сахара.
Кротов кивнул Днищеву, тот выбрал еще одну ампулу. Наркотическое вещество должно было расслабить волю Латыпова, произвести в мозгу определенную химическую реакцию.
- Ваше имя?
- Гуджиев.
- С кем работали б Нальчике?
- Не знаю. Он не называл фамилию.
- Как поддерживаете связь с Шамилем?
- Через одного депутата Госдумы.
- Его фамилия?
- Гороховый.
- Ваша фамилия?
- Гуджиев.
Днищев выбрал другую ампулу, которая действовала еще более эффективно, но при этом имела побочный эффект на сердечно-сосудистую систему. Кротов продолжал допрашивать.
- Цель операции "Ноев ковчег"?
- Плотина. В Печатниках.
- Когда должен произойти взрыв?
- Не знаю.
- Ваша фамилия?
- Латыпов. Мансур Латыпов.
- Кто был на связи в Нальчике?
- Шепелев
- Руководитель операции?
- Бордовских.
- Когда должен произойти взрыв?
- Не раньше одиннадцатого.
- Сколько человек непосредственно задействовано в операции?
- Еще двое.
... Вопросы чередовались, повторялись. Допрос длился уже полтора часа. Кротов анализировал ответы. Сергею Днищеву приходилось несколько раз менять ампулы, то возвращая Латыпова в чувство, то вновь вводя его в полубессознательное состояние. Но что-то не устраивало Кротова.
Они вышли из домика, покурить.
- Он продолжает лгать, что-то скрывает, - произнес Алексей Алексеевич. - Что-то слишком важное.
- Может быть, пока мы тут с ним бьемся, его помощники уже транспортируют гексоген к плотине? - опросил Днищев. - Почему он держится этой цифры - одиннадцатое сентября? Почему не десятое, завтра? А если сегодня?
- Знаешь что? Вколи-ка в него самую большую дозу.
- Сердце не выдержит. А он нам еще нужен.
- Уже нет.
Они вернулись к Латыпову. Он смеялся, глядя на них, бешено вращал глазами, что-то лопотал на своем родном языке.
- Когда произойдет взрыв? Где? - упорно опрашивал Кротов.
Латыпов мотал, головой, что-то мычал, с губ его капала красная пена. Днищев поддерживал его голову. Наконец, они добились своего.
- В пять - ноль пять, - выговорил Латыпов. - Прямо на складе.
И голова его безвольно повисла, словно болталась на тонкой нитке. Кротов взглянул на свои наручные часы.
- Половина пятого, - произнес он, - Если будем гнать - успеем.
- А с этим что делать? - спросил Днищев. Кротов потрогал вздувшуюся вену на шее Латыпова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36