Народу за столом прибавилось, когда пришли пансионеры Агнелли, четверо братьев Мейхен. Они радостно хлопали Габриеля по спине, и Дженни показалось, что братья испытывали к нему искреннюю привязанность, потому что в их глазах блестели счастливые слезы.
Когда все успокоились, Габриель объяснил Дженни:
– Большинство ирландцев живут на Вест-Сайде острова Манхэттен, под надземной железной дорогой на Девятой авеню. Эта часть города, ее называют Ист-Сайд, проходит вдоль Первой и Второй авеню и составляет Итальянский Гарлем. По Девяносто шестой стрит проходит невидимая граница, определяющая начало нашего города. Мы пойдем завтра гулять, и ты увидишь, что это квартал, где живут разные люди – испанцы, евреи, индейцы и даже несколько странных ирландцев, как эти Мейхены. – Габриель усмехнулся.
– Согласен, я странный. Предпочитаю жить с уравновешенными людьми, такими, как ты, Габриель, мой мальчик, чем в пятицентовой дыре или жалкой лачуге на Пятой авеню с кузеном и его проклятыми козами, – фыркнул Тим Мейхен.
Вино лилось рекой. Габриель сидел на перевернутой корзине рядом с Дженни. Он заботливо подливал ей вино и подкладывал еду. Девушка ела с большим аппетитом. Агнелли рассказывал о доме, о родственниках, о родной деревне в Тоскане. Его слова проливались бальзамом на изболевшие, тоскующие по родине души иммигрантов.
Дочери Софии были влюблены в красавца кузена. Десятилетняя Вероника уселась на колени Габриелю. Ее пятнадцатилетняя сестра Велентайн прильнула к нему, положив руку на плечо Габриелю. Агнелли изредка ласково ерошил темные волосы их шестнадцатилетнего брата Рокко.
Трапеза становилась все более шумной и веселой. Соседи, привлеченные громким смехом и музыкой, которую наигрывал на своей скрипке Мик Мейхен, набились в тесную душную кухню. Когда вино кончалось, мальчишек посылали в бар на углу за пивом. Звеня центами и размахивая пустыми ведрами, ребята радостно бежали по улице.
– Эй, Дженни, посмотри, какой красавец мой друг Гейб. У него доброе сердце, – Мик Мейхен подмигнул девушке. – Он привез нам прекрасное вино… и тебя тоже.
Мик, как и его братья, был сильным мускулистым мужчиной, с тяжелым квадратным подбородком. Но, в отличие от братьев, в его волосах появилась преждевременная седина. К великому огорчению и негодованию остальных трудолюбивых Мейхенов он был не слишком энергичным, скорее, склонным к размышлениям, чем к действиям. Его дневные мечты превращались к вечеру в веселые фантастические небылицы, в которых он сам непременно оказывался смелым и решительным героем.
– Как тебе не стыдно, Мик, смущать девушку. Она еще не освоилась в Америке и совсем одна, ищет свою семью, – добродушно пожурила его София. – Ты ждешь своего мужа, дорогая?
– Я еду к дяде, а не к мужу. А младенец не…
– Боже мой, красавица – молодая вдова. Мик Мейхен, в таком случае твое поведение еще более неприлично. Дженни, не обращай внимания на этого негодника с большими черными глазами, дряблыми мускулами и сказками. Знаешь, нашему Гейбу, а не Мику может довериться любая женщина. Ха! Они хорошие друзья, но разные, словно день и ночь. Мик Мейхен бегает за каждой юбкой, хотя у него где-то есть жена. Правда, Мик? А наш Габриель Агнелли с детства хранит в своем сердце только одну девушку, милую Фиамму, – тетя Габриеля мечтательно улыбнулась. – Я была уверена, Габриель, что вы поженитесь, и она приедет с тобой в Америку. Здесь хватило бы места и для вас с Фиаммой, пока ты не нашел бы себе работу и… – София перевела взгляд с Габриеля на Дженни и замолчала. – «Боже мой!» – подумала она и беспокойно нахмурилась: – Ну, Дженни, как ты будешь искать родственников в Айове? Когда ты поедешь туда?
– Надеюсь, что они найдут меня. Завтра вернусь на причал острова Эллис и буду искать их там. Я буду ходить туда каждый день, пока не приедут дядя или его друг, – ответила Дженни, чувствуя, как к ее бедру настойчиво прижимается бедро Габриеля.
Она быстро встала, опрокинув стакан. К счастью, он был пуст. Мужчины облегченно вздохнули: всего несколько капель драгоценной влаги вытекли на желтую клеенку.
– София, давай я помогу тебе убирать… так много грязной посуды.
– Нет, нет! – решительно сказала хозяйка. – Сегодня ты наша гостья. Девочки вымоют посуду. Завтра ты станешь членом нашей семьи, и я дам тебе работу. Эй, Гейб, чем ты будешь заниматься в этот раз? Дженни, он не рассказывал тебе о заготовке льда? Какая тяжелая работа! Расскажи, Габриель, – настаивала София.
– После добычи мрамора в Апуане резка льда не очень трудна, – Габриель пожал плечами. Он взял Дженни за руку и усадил на место. – У меня неплохо шли дела в Королевстве льда. Так называют штат Мэн, – пояснил он.
– Как в Швеции, – в голосе девушки слышалась тоска. – Мы строим деревянные дома со времен викингов. В Швеции нет развалин, потому что мы все строим из дерева. Когда-нибудь я снова буду жить в бревенчатом доме с деревянной крышей.
– Когда-нибудь кто-нибудь обязательно построит для тебя деревянный замок, прекрасная Дженни Ланган. Я уверен в этом. Когда деревья проснутся и побежит сок, он накормит тебя сладким мороженым – снегом с кленовым сиропом. Я не рассказывал тебе, что в Мэне мне довелось работать на лесоповале? – спросил Габриель. – Очень спокойное место. В промерзших заиндевелых лесах не слышно ни звука. Только деревья потрескивают, как ружейные выстрелы, когда ртутный столбик опускается до пяти градусов ниже нуля.
Когда Габриель заговорил, в комнате стало тихо. Всех очаровали приятный тембр его глубокого голоса, темные выразительные глаза, смуглое лицо. Его густые брови и голова постоянно находились в движении, руки оживленно жестикулировали или отбрасывали со лба смоляные волосы.
«Ему нравится говорить, быть в центре внимания, как актеру на сцене», – подумала Дженни. Она восхищалась им, как и остальные слушатели. Несмотря на строгие мудрые советы, которые она дала сама себе, она здесь, рядом с ним, в доме его родственников, в комнате, заполненной любящими его друзьями и членами семьи. А ведь она поклялась, что уйдет от него далеко-далеко, чтобы избежать искушения. Прошлой ночью на пароходе они были чужими, но стали любовниками. Все произошло так неожиданно быстро, стремительно, чувства были такими сильными, беспредельными. Сейчас это казалось почти нереальным и… прекрасным. Дженни вспыхнула, вспомнив, какие чувства он всколыхнул в ней в ту ночь. Она уставилась на свои сложенные на коленях руки и неожиданно для себя погладила ладонь, покоившуюся на бедре. Габриель поймал ее руку и ласково сжал в своей. Он не смотрел на нее, но на его лице мелькнула белозубая усмешка. Улыбка предназначалась только Дженни, и он ощутил, как участился ее пульс;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Когда все успокоились, Габриель объяснил Дженни:
– Большинство ирландцев живут на Вест-Сайде острова Манхэттен, под надземной железной дорогой на Девятой авеню. Эта часть города, ее называют Ист-Сайд, проходит вдоль Первой и Второй авеню и составляет Итальянский Гарлем. По Девяносто шестой стрит проходит невидимая граница, определяющая начало нашего города. Мы пойдем завтра гулять, и ты увидишь, что это квартал, где живут разные люди – испанцы, евреи, индейцы и даже несколько странных ирландцев, как эти Мейхены. – Габриель усмехнулся.
– Согласен, я странный. Предпочитаю жить с уравновешенными людьми, такими, как ты, Габриель, мой мальчик, чем в пятицентовой дыре или жалкой лачуге на Пятой авеню с кузеном и его проклятыми козами, – фыркнул Тим Мейхен.
Вино лилось рекой. Габриель сидел на перевернутой корзине рядом с Дженни. Он заботливо подливал ей вино и подкладывал еду. Девушка ела с большим аппетитом. Агнелли рассказывал о доме, о родственниках, о родной деревне в Тоскане. Его слова проливались бальзамом на изболевшие, тоскующие по родине души иммигрантов.
Дочери Софии были влюблены в красавца кузена. Десятилетняя Вероника уселась на колени Габриелю. Ее пятнадцатилетняя сестра Велентайн прильнула к нему, положив руку на плечо Габриелю. Агнелли изредка ласково ерошил темные волосы их шестнадцатилетнего брата Рокко.
Трапеза становилась все более шумной и веселой. Соседи, привлеченные громким смехом и музыкой, которую наигрывал на своей скрипке Мик Мейхен, набились в тесную душную кухню. Когда вино кончалось, мальчишек посылали в бар на углу за пивом. Звеня центами и размахивая пустыми ведрами, ребята радостно бежали по улице.
– Эй, Дженни, посмотри, какой красавец мой друг Гейб. У него доброе сердце, – Мик Мейхен подмигнул девушке. – Он привез нам прекрасное вино… и тебя тоже.
Мик, как и его братья, был сильным мускулистым мужчиной, с тяжелым квадратным подбородком. Но, в отличие от братьев, в его волосах появилась преждевременная седина. К великому огорчению и негодованию остальных трудолюбивых Мейхенов он был не слишком энергичным, скорее, склонным к размышлениям, чем к действиям. Его дневные мечты превращались к вечеру в веселые фантастические небылицы, в которых он сам непременно оказывался смелым и решительным героем.
– Как тебе не стыдно, Мик, смущать девушку. Она еще не освоилась в Америке и совсем одна, ищет свою семью, – добродушно пожурила его София. – Ты ждешь своего мужа, дорогая?
– Я еду к дяде, а не к мужу. А младенец не…
– Боже мой, красавица – молодая вдова. Мик Мейхен, в таком случае твое поведение еще более неприлично. Дженни, не обращай внимания на этого негодника с большими черными глазами, дряблыми мускулами и сказками. Знаешь, нашему Гейбу, а не Мику может довериться любая женщина. Ха! Они хорошие друзья, но разные, словно день и ночь. Мик Мейхен бегает за каждой юбкой, хотя у него где-то есть жена. Правда, Мик? А наш Габриель Агнелли с детства хранит в своем сердце только одну девушку, милую Фиамму, – тетя Габриеля мечтательно улыбнулась. – Я была уверена, Габриель, что вы поженитесь, и она приедет с тобой в Америку. Здесь хватило бы места и для вас с Фиаммой, пока ты не нашел бы себе работу и… – София перевела взгляд с Габриеля на Дженни и замолчала. – «Боже мой!» – подумала она и беспокойно нахмурилась: – Ну, Дженни, как ты будешь искать родственников в Айове? Когда ты поедешь туда?
– Надеюсь, что они найдут меня. Завтра вернусь на причал острова Эллис и буду искать их там. Я буду ходить туда каждый день, пока не приедут дядя или его друг, – ответила Дженни, чувствуя, как к ее бедру настойчиво прижимается бедро Габриеля.
Она быстро встала, опрокинув стакан. К счастью, он был пуст. Мужчины облегченно вздохнули: всего несколько капель драгоценной влаги вытекли на желтую клеенку.
– София, давай я помогу тебе убирать… так много грязной посуды.
– Нет, нет! – решительно сказала хозяйка. – Сегодня ты наша гостья. Девочки вымоют посуду. Завтра ты станешь членом нашей семьи, и я дам тебе работу. Эй, Гейб, чем ты будешь заниматься в этот раз? Дженни, он не рассказывал тебе о заготовке льда? Какая тяжелая работа! Расскажи, Габриель, – настаивала София.
– После добычи мрамора в Апуане резка льда не очень трудна, – Габриель пожал плечами. Он взял Дженни за руку и усадил на место. – У меня неплохо шли дела в Королевстве льда. Так называют штат Мэн, – пояснил он.
– Как в Швеции, – в голосе девушки слышалась тоска. – Мы строим деревянные дома со времен викингов. В Швеции нет развалин, потому что мы все строим из дерева. Когда-нибудь я снова буду жить в бревенчатом доме с деревянной крышей.
– Когда-нибудь кто-нибудь обязательно построит для тебя деревянный замок, прекрасная Дженни Ланган. Я уверен в этом. Когда деревья проснутся и побежит сок, он накормит тебя сладким мороженым – снегом с кленовым сиропом. Я не рассказывал тебе, что в Мэне мне довелось работать на лесоповале? – спросил Габриель. – Очень спокойное место. В промерзших заиндевелых лесах не слышно ни звука. Только деревья потрескивают, как ружейные выстрелы, когда ртутный столбик опускается до пяти градусов ниже нуля.
Когда Габриель заговорил, в комнате стало тихо. Всех очаровали приятный тембр его глубокого голоса, темные выразительные глаза, смуглое лицо. Его густые брови и голова постоянно находились в движении, руки оживленно жестикулировали или отбрасывали со лба смоляные волосы.
«Ему нравится говорить, быть в центре внимания, как актеру на сцене», – подумала Дженни. Она восхищалась им, как и остальные слушатели. Несмотря на строгие мудрые советы, которые она дала сама себе, она здесь, рядом с ним, в доме его родственников, в комнате, заполненной любящими его друзьями и членами семьи. А ведь она поклялась, что уйдет от него далеко-далеко, чтобы избежать искушения. Прошлой ночью на пароходе они были чужими, но стали любовниками. Все произошло так неожиданно быстро, стремительно, чувства были такими сильными, беспредельными. Сейчас это казалось почти нереальным и… прекрасным. Дженни вспыхнула, вспомнив, какие чувства он всколыхнул в ней в ту ночь. Она уставилась на свои сложенные на коленях руки и неожиданно для себя погладила ладонь, покоившуюся на бедре. Габриель поймал ее руку и ласково сжал в своей. Он не смотрел на нее, но на его лице мелькнула белозубая усмешка. Улыбка предназначалась только Дженни, и он ощутил, как участился ее пульс;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81