И я не могу ему отказать. Эта ночь будет моей. Горло у нее сжалось, и она с трудом проглотила слюну. Затем положила ему руки на плечи, приподнялось на цыпочки и… застенчиво и довольно неуклюже поцеловала его в губы.
Он замер на мгновение, потом обнял ее и прижал к себе, шепча ее имя. Его жаркие губы коснулись ее дрожащих губ. Наконец-то! – радостно подумал он. Она его! Она предложила ему себя. Он ласкал ее шею и плечи, спустил лямки лифчика, нащупал крошечный крючок, и воздушная полоска материи упала с ее тела. Он крепче прижал ее к себе и – какое это изысканное наслаждение! – почувствовал кожей ее маленькую упругую грудь. Она охотно приоткрыла губы, позволяя ему облизать ей язык и испробовать сладость ее рта. Засунув пальцы за край кружевных трусиков, он осторожно спустил их вниз. Он ждал, когда она в свою очередь тоже станет его раздевать, но – что его удивило – она этого не сделала, поэтому он торопливо стянул с себя оставшуюся одежду, поднял ее на руки и уложил на постель.
Алессио обнимал ее, бормотал нежные слова, упиваясь ее хрупким телом. Он обхватил ладонями обе груди и гладил соски, которые налились под его пальцами. У нее вырвался довольный вздох, а Алессио улыбнулся и, наклонившись, облизал твердые розовые бутончики. Голова кружилась от возбуждения, ему хотелось получить больше, но его настораживало то, что Лаура, кроме нескольких поцелуев, не выказывала пылкости. Она лежит обнаженная в его объятиях и все еще стесняется? Она боится? В таком случае ему следует быть осторожным, чтобы не спугнуть ее. Он осыпал легкими поцелуями сладко пахнущую атласную кожу, положил щеку ей на живот, а рукой раздвинул бедра и погрузил пальцы во влажные горячие складочки. Она охнула, задышала часто-часто и выгнулась дугой. Он улыбнулся и, опустив голову, стал ласкать губами самые сокровенные уголки. И вдруг он почувствовал ее сопротивление, она тянула его за волосы, пытаясь оттолкнуть от себя.
– Нет… нет… пожалуйста, – сдавленным голосом просила она. – Вы не должны… я не могу…
– Не бойся, любимая, – прошептал он. – Я не сделаю ничего такого, что тебе не понравится.
Пальцы отыскали внутри ее плоти маленький бугорок и начали ритмично надавливать на него. Когда она застонала, он прошептал:
– Дотронься до меня.
Взяв руку Лауры, он сомкнул ее ладонь вокруг своего члена и улегся поверх нее, ожидая, что она поможет ему проникнуть внутрь ее лона. Она затрепетала. Движения ее были неловки, но она подчинилась его молчаливому требованию. Когда же он начал неторопливо погружаться в нее, то почувствовал, как она напряглась, и крик, который она издала, был криком боли, а не восторга.
– Любовь моя, – с нежностью прошептал Алессио. – Расслабься.
Он заглянул в ее широко раскрытые, испуганные глаза… и все понял.
Разрывающая боль прекратилась так же моментально, как и началась. Лаура кулаком зажала рот, глядя, как Алессио приподнимается и отстраняется от нее… навсегда. Она отвернулась, сжалась в комок, тщетно пытаясь побороть дрожь. Казалось, что прошла целая вечность, пока она лежала вот так и ждала. Чего ждала? Наконец она услышала его голос:
– Лаура, взгляните на меня.
Он сидел на кровати, набросив на колени простыню. Таким чужим, отстраненным она его еще не видела. Безжизненным голосом он сказал:
– Вы впервые легли в постель с мужчиной. – Это был не вопрос, а утверждение. – Не пытайтесь солгать. Я хочу знать правду.
– Да. – Это единственное слово рыданием вырвалось из ее груди.
– И вы не подумали о том, чтобы сказать мне об этом?
– Я не знала, что надо, – с несчастным видом ответила Лаура. – Я не думала, что это так больно. Я думала, что смогу притвориться и вы не догадаетесь, что я не… что я никогда…
– Боже, – устало произнес он.
Лаура поняла, что ей не избежать вопросов.
– Вы… и Паоло, вы дали всем понять, что вы – любовники. Почему вы это сделали? – тихо спросил он.
– Мы с Паоло… решили вместе путешествовать. Посмотреть, что из этого у нас получится. – Даже теперь она должна сохранить их секрет! – О, господи. Мне очень жаль.
– Вам не о чем сожалеть, – все тем же безжизненным голосом произнес он. – Во всем виноват я.
Он встал и начал одеваться.
– Алессио. – Лаура приподнялась на коленях и протянула к нему руку. – Куда вы?
– К себе. Куда же еще?
– Пожалуйста, не уходите, – прошептала она. – Не оставляйте меня.
– Это невозможно.
Он повернулся к ней спиной. Какой он неприступный, подумала Лаура и лизнула сухие губы.
– Алессио, пожалуйста. – Голос у нее был охрипший и прерывался. – То, что случилось сейчас, неважно. Я… я хочу вас.
– Нет, – отрезал он. – С этим покончено. И не должно было начинаться. Я не имел права… касаться вас.
– Но я дала вам такое право.
– Тогда радуйтесь, что у меня хватает сил уйти.
– Радоваться? Как же я могу… радоваться?
– Потому что в один прекрасный день вы выйдете замуж. – Слова с трудом вырывались у него из горла. – И ваша невинность будет тем даром, который вы сохраните для своего мужа. Только ему достанется радость от сознания того, что он ваш первый мужчина. Это слишком ценный подарок, чтобы отдавать его кому-нибудь вроде меня.
– Вы не кто-нибудь. Вы – Алессио.
Желание было жгучим, болезненным, но Алессио не мог позволить себе слабость. Он поднял с пола мокрую рубашку и постарался придать лицу циничное выражение.
– Ваша настойчивость вынуждает меня быть откровенным, – растягивая слова, произнес он и повернулся к Лауре. – Забудьте о высоких чувствах, синьорина. Правда заключается в том, что мне сегодня понадобилась в постель женщина, а не не опытная девушка. – И холодно уточнил: – У меня нет ни времени, ни терпения учить вас тому, что вам надо узнать, чтобы угодить мне.
Серые глаза смотрят на него с выражением затравленного зверька! И этот образ будет преследовать его до конца дней.
– Утром мы займемся вашим отъездом. Уверен, что вам не хочется здесь задерживаться. Спокойной ночи, синьорина.
Он поклонился и ушел.
Лаура смотрела, как за ним закрывается дверь. Какой кошмар! Это самое страшное унижение в ее жизни. Она стоит на коленях, обнаженная и предлагает себя мужчине, молит его, а он с жестокостью заявляет, что она ему не нужна. Ей никогда не приходило в голову, что так болезненно расставаться с девственностью. Но физическая боль – ничто по сравнению с душевной агонией, которую породили его слова. Слава богу, что она не успела сказать «Я люблю вас». Со сдавленным криком Лаура натянула на себя одеяло. Ее трясло, и горячие слезы текли по смертельно бледному лицу.
Алессио, сгорбившись, стоял под холодной струей душа. Сколько ледяной воды нужно на себя вылить, чтобы забыть ее податливые губы и худенькую фигурку? Ты – слепой дурак. Как же ты не понял, что она не просто застенчива, а неопытна?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30