Призрачная фигура неведомого кузена существовала лишь в ее воображении, и не имела никакой связи с реальностью. А теперь, когда она встретилась с ним, он вызвал в ее душе бурю чувств, и поняв, сколь интимными должны стать в будущем их отношения, она почувствовала, как у нее на лице загорается жаркий румянец; страсть без любви представлялась ей чем-то аморальным. Или же, обнимая ее, он будет представлять себе, что целуется с Розитой?
Вошла горничная, чтобы позвать ее к чаю. Дамарис неохотно спустилась в комнату, где некогда находился кабинет, и в которой была снова расставлена мебель, но совсем не так, как раньше. Здесь тоже были заметны следы недавнего ремонта, а над каменной полкой висела новая картина кисти местного художника - написанный масляными красками пейзаж Лендс-Энд. Элена разливая чай из серебряного чайника, Розита нежилась в кресле, которое Дамарис когда-то любила больше всего, а Педро удобно расположился на диване. Ну просто семейная идиллия. Но только сама она была здесь лишней, чувствуя себя чужой, всеми забытой. Оглядевшись по сторонам, она с облегчением заметила, что Марка в комнате не было, и Элена, по-своему истолковав этот взгляд, поспешно объяснила:
- Марк редко выходит к чаю. Он еще не привык к этой чисто английской традиции, как впрочем и мой муж.
Педро что-то пил, но это был не чай.
- Раз уж ты настаиваешь на отъезде, машина будет готова к шести часам, - продолжала Элена, - но ты обязательно должна приехать к нам снова до нашего отъезда домой.
- А что, после того, как вы уедете, Марк останется здесь один?
- Да, но он будет занят. Он задумал привести в порядок сад. Ведь он был... эээ... немного запущен, и он хочет, чтобы к тому времени, как ты переедешь сюда, там все было бы так, как надо, - и заметив, как Дамарис изменилась в лице, поспешно добавила. - Я уверена, он будет обязательно советоваться с тобой.
Дамарис молчала. Ей хотелось крикнуть, что она не хочет, чтобы в саду "все было бы так, как надо". Она любила его таким, каким он был: запущенным, заросшим, но необычайно красивым.
Тут подала голос Розита.
- В этом доме было мрачно, как в морге, но Марко постарался придать ему обитаемый вид. - Сверкнув глазами, она с презрением посмотрела на Дамарис. - Перед свадьбой он приедет к нам в гости, и пробудет довольно долго.
- Он приедет не к нам, а к себе в имение, - поспешно поправила ее Элена. - Ведь должен же он бывать там хотя бы изредка и приглядывать за тем, как идут дела в хозяйстве.
- Да-да, конечно, - механически пробормотала Дамарис. Интересно, и как часто Марк станет отлучаться из дома, чтобы побывать в Аргентине - а заодно и навестить Розиту?
- Но зато когда вы поженитесь, то он станет брать тебя с собой, радостно сообщила Элена. - Мы будем тебе очень рады.
Розита встала со своего места.
- Пойду погуляю, - объявила она. - Мне нужно немного развеяться, а так как все лошади здесь, похоже, хромают или загнаны - она снова не по-доброму взглянула на Дамарис; значит, Марк уже рассказал ей и об этом то я пойду пройдусь. До свидания, мисс Триэрн, - кивнула она Дамарис. Когда я вернусь, вас тут уже не будет.
С этими словами она вышла из комнаты, и Педро нахмурился.
- Какая муха ее укусила? Она же терпеть не может пешие прогулки.
- Извините, что с Шибой так вышло, но ведь все-таки это моя лошадь, сказала Дамарис, напряженно раздумывая над тем, удастся ли ей подыскать подходяшее место для содержания Шибы в Боскасле.
- Да, мы это знаем, - согласилась Элена. - Если бы нам не нужно было так скоро уезжать, то мы купили бы для Розиты собственную лошадь. Извини, если тебе было неприятно, что она каталась на твоей.
- Нет-нет, ничего, - быстро проговорила Дамарис. - Шибу нужно было тренировать, а меня здесь не было. - Розита злилась на нее вовсе не из-за лошади. Марк по-прежнему отсутствовал, и когда часы показывали уже без четверти шесть, Дамарис тайком пробралась на конюшню, чтобы проведать Шибу и убедиться, что с ней все в порядке. Во дворе конюшни она увидела Тома, который открыл капот машины и самозабвенно что-то подкручивал в двигателе.
- Надеюсь, ничего не сломалось? - обеспокоенно спросила она, дождавшись, когда он выпрямится, чтобы разогнуть затекшую спину и глотнуть свежего воздуха. У нее не было абсолютно никакого желания задерживаться в Рейвенскрэге еще на одну ночь.
- Все в полном порядке, мисс, проспо почистить надо было кое-что. Как видите, с вашей лошадкой ничего не случилось. Ну как, вы уже готовы ехать?
- Вы меня повезете? - Она ожидала, что Марк сам отвезет ее домой.
- Так распорядился хозяин. Я сейчас схожу за вашими вещами.
- Хорошо. Но мне нужно еще пойти со всеми попрощаться.
Она и сама не знала, обрадовало или огорчило ее это сообщение и осутствие Марка. Очевидно, он был зол на нее за ее поведение во время прогулки. Он желал ее видеть и мастерски давал ей это понять. Дамарис направилась к дому прямиком через сад, легко и неслышно ступая по мягкой траве. И обойдя очередной разросшийся куст, остановилась как вкопанная. Неподалеку от лужайки, через которую она проходила, высокая живая изгородь из тиса прерывалась, и за ней открывалась небольшая укромная площадка, в центре которой находились песочные часы. Это было то самое место, где она так любила играть в детстве. Через этот проем ей были видны две стоящие рядом фигуры, и ветер донес до ее слуха чувственный голос Розиты.
- Марко, ты не можешь жениться на этой несмышленной девочке, она же совсем еще ребенок. Ты же знаешь, как я люблю тебя... я, а не она, твоя настоящая судьба, мы оба знаем, что такое страсть... Любимый мой! - Она перешла на испанский. Дамарис не поняла, что ответил ей на это Марк. Он тоже говорил по испански, но его низкий голос звучал не менее страстно.
Она поспешила прочь, задыхаясь от душившей ее ревности. В Вальмонде ей тоже показалось, что она любит Марка, но он никогда не говорил с ней так эмоционально, как сейчас с Розитой. Она не была уверена в том, что ей удастся когда-либо разлучить его с аргентинкой, ведь для него она всегда будет лишь "несмышленой девочкой" (как ранили эти слова!), за которую он несет ответственность и даже станет уверять в преданности на словах, при этом сердцем и мыслями находясь далеко-далеко отсюда, на другом конце земли, где Розита будет ждать его всякий раз, когда он будет посещать свои заграничные владения. Она же никогда не сможет пересилить свою ревность, этот яд, способный отравить ей всю жизнь, если, конечно, она окажется столь неблагоразумна, что свяжет ее с Марком. Ревность продолжает жить даже тогда, когда любовь уже мертва; вот если бы он был совершенно ей безразличен, и она могла бы не принимать все происходящее так близко к сердку... Но он был ей далеко небезразличен. Прикосновения Марка по-прежнему волновали ее, хотя она презирала и ненавидела его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59