Вот и тишина, - Игорь красиво развернул голову и показал крепкие на редкость не фарфоровые зубы. - Вы извините, я с работы.
- Да - да, - кивнула Инна, смутно догоняя мысль, которая так красиво оформилась и промелькнула, что потерять её было жалко. - Да-да, сумка на окне. Наверное, на окне.
Краем глаза Анна Семеновна увидела, как Татьяна и Игорь переглянулись. Как сообщники, как палач и жертва? Как солдаты разных, пока ещё нейтральных армий? Что-то Таня стала слишком резкой. Может быть, даже опасной.
Анна Семеновна закрыла дверь и, невзирая на боевые крики объевшегося мужа, зашла в гостиную и, осторожно одернув шторы, выглянула в окно. У подъезда стояла машина. Неизвестной для Анны марки, но очень чистая, похожая по очертаниям на мерсовские тачанки. За рулем сидел человек и нервно вертел головой: то ли оглядывал девятиэтажки, то ли кого-то ждал.
А что, если... А что, если он все-таки приехал, поднялся и увиделся с ней? С ними? И эта дура опять все испортила. И не только себе? Как же ей объяснить? Как теперь объяснить все ему? Как помочь?
Письмо счастья? Может быть, послать ей письмо счастья? Пусть будет занятие - она верит в дурости, вот и ладно. Заодно и в семью копейка. И вся академия - на ушах. Надо и ректору подарить письмо счастья. На славный юбилей - "а кто не перепишет, у того отпадут руки, ноги и голова." Впрочем, голова отпала уже у всех поголовно.
- Андрюша, надо своим тоже помочь, - натянуто улыбаясь, Анна Семеновна вошла на кухню. Что-то надо было делать. Но вот что?..
Через час Анна Семеновна снова выглянула в окно - машины не было. Летучий голландец растворился во тьме грязного двора. "Мало ли что придумаешь с перепугу" , - решила жена Андрея Леонидовича и посвятила себя телевизору. Нелегкое братание с ним закончилось бессонницей. Мысли, одна глупее другой, лезли в голову, наплывали и рождали галлюцинации, достойные того, чтобы превратить их в слайды по библейским сюжетам. Анна Семеновна маялась картинками вселенской потопа, страшного суда и второго пришествия... Она забылась сном лишь под утро, и только для того, чтобы проспать и быть разбуженной взволнованным голосом Мишина, кричавшего в телефон.
- Измена! На кафедре измена. Пропал протокол, шелковые шаровары и моя ручка. Нет, ручка нашлась она закатилась под стол. Наверное, при обыске. Немедленно на работу. Немедленно. Получена подметное письмо. Экстренно собираемся в моем кабинете. Кафедра может прослушиваться. Анна Семеновна, вы наш старейший работник - вам я доверяю. Бдительность и осторожность! Немедленно! Берегите себя.
"Идиот", - мысленно выругалась Анна Семеновна в адрес Мишина и заодно мужа, который укатил с утра пораньше, не удосужившись её разбудить. Непредвиденные ситуации выбивали Анну Семеновну из колеи. Ей уже и так было достаточно необходимости руководить Танечкой - теперь ещё и сборы на работу по системе "оружие к бою". И на что она будет похожа, если макияж делается вместе с завтраком, а утренний кофе - просто отменяется из-за невозможности его сварить. Растворимые чудовища Анна Семеновна не пила.
А план на день - бестолково и бессмысленно что-то вспоминать. Тут бы себя не забыть. Свежий платок, лекцию, журнал, наглядное пособие, методичку, косметичку, расческу, шарф, сменную обувь, проездной... Что еще...
Она захлопнула дверь и побежала по лестнице вниз, перечисляя список необходимых вещей. Укол!!! Ах, ты, черт! Она вернулась, не разуваясь, промчалась в ванную, схватила ампулы и одноразовые шприцы (два на всякий случай), и снова оказалась на лестнице. В два движения она распахнула дверь и натолкнулась на печального мужчину средних лет и средних способностей, который снимал подвал их подъезда для офиса.
- Извините, - буркнула Анна Семеновна, пытаясь обогнуть застывшего арендатора.
- Это вы меня извините, - пробормотал он. Задумался, - а вы нашу уборщицу не видели? Что-то не приходит. Вон - бутылок сколько...
- Раю? - уточнила Анна. - Нет, не видела. Я вообще месяца два её не видела. У нас с ней расписание разное.
- М - да... Неужели мой партнер переманил? Вот дает... - он задумчиво потер живот и посторонился. - Извините.
- Да, - бросила Анна на ходу, понимая, что дежурная учебная часть уже греет руки над её приговором о злостных опозданиях на лекции. А что писать в объяснительной? Непонятно. Спасибо Мишину, разбудил-позвонил...
Подметное письмо! Неужели Андрюша добрался до святая святых нашего образования!?
- Извините, - Надежда Викторовна покорно опустила глаза и тихо спросила. - А можно мне сарафанчик поменьше? Или мы в нём что-то проносить будем.
- Мы вас проносить будем, если вы не уйметесь. Значит так: будем всё менять. Но костюмы примерить. А план менять, - Мишин прищурился, оторвался от потолка и вставил глаз в Надежду. - А вы случайно не брали протокольчик? Совершенно случайно? Для домашнего изучения. Лучше признаться сейчас...Пока не поздно...
В подтверждение начальственно угрозы грянул звонок, издаваемый в помещении вручную, по старинке - большим медным колоколом, который завалялся у декана-коммуниста со времён героического раскулачивания церквей. Получалось, что звонок в этом здании академии напоминал ещё и гром небесный, что было особенно важно ввиду возвращения общества к христианской традиции.
- Не брала, - новенькая гордо расправила плечи и царственно мотнула головой.
"Хороша, - подумал Виталий Николаевич, зря она так, конечно, с мужьями, но для роли держательницы малины очень подойдет".
- А где Анна Семеновна? - обиженно спросил Мишин. - Без неё ничего нельзя решить.
- Господи, какой бред, - шепнула Надя. - Какой бред.
Виталий Николаевич втянул носом воздух. Ему не пахло бредом. И почему бред? А например - не абсурд. И зачем так категорично. Нужно уметь извлекать выгоды - вот и все. Выводы, уроки и полезные знакомства. Если костюмированный бал в академии считать плодом больного воображения, то зачем тогда стремиться в Венецию в период
карнавала. Почему там можно разрисовывать себе лица, а здесь нет? Пусть начнется маленькая красивая традиция и как знать, может через годы их город станет центром нового увлекательного искусства. Ведь если разобраться, то по отношению к истории и Риму - Венеция просто большая тухлая дыра. Виталий Николаевич посмотрел на Мишина с обожанием. А на Надю - с презрением. "Породистая безмозглая самка", - громко подумал он и, испугавшись, втянул голову в плечи.
- Так - протянул Мишин. - Так, понятно. Первое, сарафан надеть и доложить. Второе, Анну Семеновну с пары - сюда. Третье, прекратить препирательства, потому что нашим главным козырем станет Чаплинский.
- В национальном еврейском костюме, - не удержалась Крылова и была сметена с порога прицельным огнем прозрачных глаз отставного полковника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
- Да - да, - кивнула Инна, смутно догоняя мысль, которая так красиво оформилась и промелькнула, что потерять её было жалко. - Да-да, сумка на окне. Наверное, на окне.
Краем глаза Анна Семеновна увидела, как Татьяна и Игорь переглянулись. Как сообщники, как палач и жертва? Как солдаты разных, пока ещё нейтральных армий? Что-то Таня стала слишком резкой. Может быть, даже опасной.
Анна Семеновна закрыла дверь и, невзирая на боевые крики объевшегося мужа, зашла в гостиную и, осторожно одернув шторы, выглянула в окно. У подъезда стояла машина. Неизвестной для Анны марки, но очень чистая, похожая по очертаниям на мерсовские тачанки. За рулем сидел человек и нервно вертел головой: то ли оглядывал девятиэтажки, то ли кого-то ждал.
А что, если... А что, если он все-таки приехал, поднялся и увиделся с ней? С ними? И эта дура опять все испортила. И не только себе? Как же ей объяснить? Как теперь объяснить все ему? Как помочь?
Письмо счастья? Может быть, послать ей письмо счастья? Пусть будет занятие - она верит в дурости, вот и ладно. Заодно и в семью копейка. И вся академия - на ушах. Надо и ректору подарить письмо счастья. На славный юбилей - "а кто не перепишет, у того отпадут руки, ноги и голова." Впрочем, голова отпала уже у всех поголовно.
- Андрюша, надо своим тоже помочь, - натянуто улыбаясь, Анна Семеновна вошла на кухню. Что-то надо было делать. Но вот что?..
Через час Анна Семеновна снова выглянула в окно - машины не было. Летучий голландец растворился во тьме грязного двора. "Мало ли что придумаешь с перепугу" , - решила жена Андрея Леонидовича и посвятила себя телевизору. Нелегкое братание с ним закончилось бессонницей. Мысли, одна глупее другой, лезли в голову, наплывали и рождали галлюцинации, достойные того, чтобы превратить их в слайды по библейским сюжетам. Анна Семеновна маялась картинками вселенской потопа, страшного суда и второго пришествия... Она забылась сном лишь под утро, и только для того, чтобы проспать и быть разбуженной взволнованным голосом Мишина, кричавшего в телефон.
- Измена! На кафедре измена. Пропал протокол, шелковые шаровары и моя ручка. Нет, ручка нашлась она закатилась под стол. Наверное, при обыске. Немедленно на работу. Немедленно. Получена подметное письмо. Экстренно собираемся в моем кабинете. Кафедра может прослушиваться. Анна Семеновна, вы наш старейший работник - вам я доверяю. Бдительность и осторожность! Немедленно! Берегите себя.
"Идиот", - мысленно выругалась Анна Семеновна в адрес Мишина и заодно мужа, который укатил с утра пораньше, не удосужившись её разбудить. Непредвиденные ситуации выбивали Анну Семеновну из колеи. Ей уже и так было достаточно необходимости руководить Танечкой - теперь ещё и сборы на работу по системе "оружие к бою". И на что она будет похожа, если макияж делается вместе с завтраком, а утренний кофе - просто отменяется из-за невозможности его сварить. Растворимые чудовища Анна Семеновна не пила.
А план на день - бестолково и бессмысленно что-то вспоминать. Тут бы себя не забыть. Свежий платок, лекцию, журнал, наглядное пособие, методичку, косметичку, расческу, шарф, сменную обувь, проездной... Что еще...
Она захлопнула дверь и побежала по лестнице вниз, перечисляя список необходимых вещей. Укол!!! Ах, ты, черт! Она вернулась, не разуваясь, промчалась в ванную, схватила ампулы и одноразовые шприцы (два на всякий случай), и снова оказалась на лестнице. В два движения она распахнула дверь и натолкнулась на печального мужчину средних лет и средних способностей, который снимал подвал их подъезда для офиса.
- Извините, - буркнула Анна Семеновна, пытаясь обогнуть застывшего арендатора.
- Это вы меня извините, - пробормотал он. Задумался, - а вы нашу уборщицу не видели? Что-то не приходит. Вон - бутылок сколько...
- Раю? - уточнила Анна. - Нет, не видела. Я вообще месяца два её не видела. У нас с ней расписание разное.
- М - да... Неужели мой партнер переманил? Вот дает... - он задумчиво потер живот и посторонился. - Извините.
- Да, - бросила Анна на ходу, понимая, что дежурная учебная часть уже греет руки над её приговором о злостных опозданиях на лекции. А что писать в объяснительной? Непонятно. Спасибо Мишину, разбудил-позвонил...
Подметное письмо! Неужели Андрюша добрался до святая святых нашего образования!?
- Извините, - Надежда Викторовна покорно опустила глаза и тихо спросила. - А можно мне сарафанчик поменьше? Или мы в нём что-то проносить будем.
- Мы вас проносить будем, если вы не уйметесь. Значит так: будем всё менять. Но костюмы примерить. А план менять, - Мишин прищурился, оторвался от потолка и вставил глаз в Надежду. - А вы случайно не брали протокольчик? Совершенно случайно? Для домашнего изучения. Лучше признаться сейчас...Пока не поздно...
В подтверждение начальственно угрозы грянул звонок, издаваемый в помещении вручную, по старинке - большим медным колоколом, который завалялся у декана-коммуниста со времён героического раскулачивания церквей. Получалось, что звонок в этом здании академии напоминал ещё и гром небесный, что было особенно важно ввиду возвращения общества к христианской традиции.
- Не брала, - новенькая гордо расправила плечи и царственно мотнула головой.
"Хороша, - подумал Виталий Николаевич, зря она так, конечно, с мужьями, но для роли держательницы малины очень подойдет".
- А где Анна Семеновна? - обиженно спросил Мишин. - Без неё ничего нельзя решить.
- Господи, какой бред, - шепнула Надя. - Какой бред.
Виталий Николаевич втянул носом воздух. Ему не пахло бредом. И почему бред? А например - не абсурд. И зачем так категорично. Нужно уметь извлекать выгоды - вот и все. Выводы, уроки и полезные знакомства. Если костюмированный бал в академии считать плодом больного воображения, то зачем тогда стремиться в Венецию в период
карнавала. Почему там можно разрисовывать себе лица, а здесь нет? Пусть начнется маленькая красивая традиция и как знать, может через годы их город станет центром нового увлекательного искусства. Ведь если разобраться, то по отношению к истории и Риму - Венеция просто большая тухлая дыра. Виталий Николаевич посмотрел на Мишина с обожанием. А на Надю - с презрением. "Породистая безмозглая самка", - громко подумал он и, испугавшись, втянул голову в плечи.
- Так - протянул Мишин. - Так, понятно. Первое, сарафан надеть и доложить. Второе, Анну Семеновну с пары - сюда. Третье, прекратить препирательства, потому что нашим главным козырем станет Чаплинский.
- В национальном еврейском костюме, - не удержалась Крылова и была сметена с порога прицельным огнем прозрачных глаз отставного полковника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91