Затем тихо заметил: – Ринна, какое необычное имя.
На подобное замечание ей приходилось отвечать тысячи раз.
– Меня назвали так в честь матери.
– Вы всегда жили в Кентукки?
– Что? – В смятении Ринна прикоснулась рукой ко лбу. Почему он спрашивает об этом?
– Откуда вы родом?
– Откуда? – повторила она. – Я жила во Флориде.
Ринна понимала, что ей нужно сбросить с себя охватившее ее оцепенение, но, по-видимому, полное безразличие является чем-то вроде защитной реакции, предохраняющей от истерики. Происходящее по-прежнему не умещалось в ее сознании. В течение пяти лет она пыталась узнать, кто он, отец ее ребенка, а он все время находился в нескольких милях от нее. Она два года учила его племянницу в школе. Совпадение просто невероятное.
– А когда мы решили, что Дженнифер нужна учительница? – через некоторое время спросил Трэвис. – Кажется, у нее лишь небольшая задержка в развитии.
Всем этот вопрос показался пустяковым замечанием, но Ринна ощутила в тоне, которым он был задан, скрытую враждебность. Его слова прозвучали холодно и резко. Удивившись произошедшей в Трэвисе перемене, она взглянула на него. Лицо его будто было вырублено из камня.
– Мы решили это в конце учебного года, – обратился к нему Джонатан. – На последнем родительском собрании Ринна посоветовала найти Дженнифер учителя на лето. Нам повезло, что она оказалась свободна и смогла сама взяться за дело.
– Да, нам очень повезло, – тихо заметил Трэвис.
– Да мы же говорили тебе об этом, – продолжал Джонатан. – Когда ты закончил регистрацию Принслека, помнишь?
Принслеком звали жеребца, которого владельцы «Мартин Оукс» в этом году официально зарегистрировали как элитного производителя. Хотя этот конь и не выиграл приз «Трипл Краун» для трехлеток, уступив всего полкорпуса, на четвертом году жизни он становился победителем множества скачек с крупными призами. Ринна по газетам внимательно следила за результатами сделки по регистрации, которая принесла владельцам скакуна несколько миллионов долларов, и пресса не скрывала, что это спасло «Мартин Оукс» от финансового краха. В отличие от других ферм «Оукс» представляла собой частную компанию и полностью зависела от доходов, получаемых на скачках. Пожар в Лэйкленде, в котором погибло большинство чистокровных лошадей, подкосил их.
– Вероятно, ты был очень занят и забыл, – заметил Джонатан. – Но Дженни делает поразительные успехи.
– Да, – сказал Трэвис, – конечно, успехи поразительные.
Слово «да» в его устах не прозвучало утверждением, и это снова насторожило Ринну. Почему он злится? Ведь все неприятности выпали на ее долю. Он даже не узнал ее. Или узнал? Его удивило ее имя, когда ее представили. Странным показался и его вопрос о том, откуда она родом. Неужели он догадался и намеренно провоцирует ее? Ринна посмотрела на Трэвиса, стараясь по его лицу определить, узнал ли он ее. Ее встретил холодный, злобный взгляд, испугавший Ринну больше, чем его ярость несколько минут назад. Под ледяным взглядом этих серых глаз она вздрогнула, словно попала в порыв холодного ветра.
Неожиданно, словно нарочно решив усилить путаницу, в комнату вбежала Дженнифер, а следом за ней Энди. Очевидно, им удалось ускользнуть от миссис Мэкки, на них все еще была грязная одежда.
– Отдай мой грузовик! – кричал Энди, пробегая совсем близко от столика с дорогим хрусталем.
– На, на, на… – дразнила его Дженнифер. – Ты меня не поймаешь.
– Эй, ну-ка! – Джонатан вытянул руку, остановив Дженнифер, а мистер Мартин задержал Энди.
– Как тебе не стыдно! – прикрикнул на дочь Джонатан. – Прекрати дразнить Энди. Отдай ему грузовик.
Дженнифер улыбнулась и вернула мальчику игрушку.
– Все равно ты не смог меня поймать, – заявила она.
– Нет, смог.
Мистер Мартин усмехнулся:
– Этот маленький постреленок – сын Ринны. – Он с нежностью потрепал мальчика по волосам. – Энди, познакомься, мой старший сын Трэвис.
– Привет, Энди. – Трэвис с улыбкой приветствовал малыша, хотя жест отца явно вызвал его удивление. Дружелюбность Трэвиса удивила Ринну.
– Привет. – Энди вытер руку о свои грязные штанишки и протянул ее, как его учили.
Трэвис пожал запачканную ручонку.
– Я должен называть вас «мистер» или «дядя», как дядю Дэвида и дядю Джонатана? – с наивной прямотой спросил Энди.
– Можешь называть меня дядя Трэвис.
– Хотите увидеть мою волшебную рыбку? Я поймал ее в пруду. А Дженни ничего не поймала.
– Конечно, ты же сорвал с крючка моего червяка, – с жаром принялась объяснять Дженни.
Трэвис засмеялся и вытянул руку, чтобы потрепать мальчика по волосам, как это недавно сделал мистер Мартин.
– С удовольствием взгляну на твою волшебную рыбку. Что она умеет?
Ринна не слышала ответа Энди. Оцепенение, охватившее ее, после того как она обнаружила, кем на самом деле оказался Трэвис, отступило, когда она перевела взгляд с отца на сына. Теперь ею овладела паника, и она смотрела то на одного, то на другого. Руки ее дрожали. Энди не был похож на нее, но вместе с тем ее радовало, что он не унаследовал и резких черт своего отца. Теперь она отчетливо увидела, что Энди был точной копией деда. Почему она не замечала этого раньше? Те же широкие скулы, те же глубоко посаженные голубые глаза, те же черты лица. От страха сердце ее сжалось. Ведь она ничего не знает о Трэвисе Мартине. Как он поступит, узнав, что Энди его сын? Неужели попытается отобрать у нее ребенка?
– Энди, милый, – запинаясь, сказала она, стараясь побыстрее удалить его из комнаты, прежде чем все заметят сходство. Ведь оно очевидно, и к тому же Трэвис пристально рассматривал своего сына. – Ты весь в грязи. Пойдем в ванную.
– У-у-у, мам! Дедушка сказал, что мы снова пойдем на рыбалку. – Энди повернулся к старику. – Правда? Ведь ты сказал, что мы можем пойти на рыбалку?
– Да, сказал, – со вздохом признался мистер Мартин. – Но вот что я еще тебе скажу. Сначала найди миссис Мэкки и помойся. Ты же не хочешь своим видом распугать всю рыбу?
– Можно, я тоже пойду, дедушка? – взмолилась Дженнифер. – Мне тоже хочется поймать рыбку.
– Да, да, можешь тоже пойти, но чтоб без драк!
Ринна схватила Энди за руку, собираясь выйти, но мистер Мартин остановил ее:
– Пусть этим займется Тельма. У вас был нелегкий день.
Нелегкий? Это слово не подходит. Ринне не верилось, что человек может подвергнуться выпавшим на его долю испытаниям и при этом не сломаться. Сейчас, когда оцепенение отступило, ей казалось, что внутри нее котел эмоций готов вот-вот взорваться. Она сжала руки в кулаки, стараясь усмирить дрожь. Во что бы то ни стало надо успокоиться.
– Кто бы мог подумать, папа, – сказал Трэвис, когда дети покинули комнату. – Удивлен, что тебе хватает терпения возиться с детьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42