– Еще недавно я была девушкой, поверила, что ты влюблен в меня. Разве я не заслужила права хотя бы на некоторое внимание, хоть на какую-то чуткость?
– Ты занималась сексом, потому что хотела сама, – безжалостно констатировал Конрой. – Мы доставили друг другу удовольствие, вот и все. Это ясно, как дважды два – четыре, и если ты пытаешься относиться к этому по-другому, то явно заблуждаешься.
Луиза посмотрела на него с холодной горечью.
– Да, ты прав, Конрой. Я заблуждалась. Мне показалось, что впервые в жизни встретила честного, порядочного мужчину, которого могла бы полюбить. Но и на этот раз я ошиблась, не так ли? Ты, может, красив, богат и знатен, но ведешь себя, как бессердечная скотина!
С презрительно поднятой головой Лу направилась к двери, но он преградил ей дорогу. Свет огня отражался в глазах Вождя, огненные блики угрожающе пробегали по внезапно обострившемуся лицу.
– Ты отравила вечер, который надолго бы остался в памяти.
Она изумилась.
– Я? Это я его испортила?
– Да, ты. Ты и твоя чертова ревность.
– Ревность? – повторила Луиза. – Я… и ревность? – Она язвительно усмехнулась. – Да ты фантазируешь!
– Тогда почему спросила о Джулии? – требовательно сказал Конрой. – Если ты не ревнуешь, зачем же интересуешься моими женщинами?
В этом обвинении определенно была неприятная, но жестокая логика, и Лу пробормотала:
– Я… я говорила тебе. Глупо, но я вообразила, что… что…
Она заикалась, затем ее голос совсем сорвался, и Луиза сжала губы.
– Вообразила, что влюбилась в меня, – сухо закончил он. – Ну что ж, весьма польщен. Надеюсь, твоя голова не пойдет кругом от того, что ты меня возбуждаешь? Ты еще не заслужила исключительное право на мое время и на мое чувство. И пока я не предложил тебе стать Первой леди клана, буду, черт побери, проводить время с любой женщиной, которая мне понравится.
В ярости Луиза бросила:
– Прекрасно, мистер Конрой! Я не возражаю. Но и ты запомни: для тебя теперь – меня нет. А ну, убери руки, дай мне пройти!
С глазами, полными слез, ощущая бешенство и боль, она хлопнула дверью и, спотыкаясь, взлетела по лестнице к своей комнате.
После короткого тревожного сна Луиза встала утром с тяжелой головой, тем не менее, полная решимости вернуться к прежней жизни с ее радостями и бедами.
Надев спортивный костюм и кеды, она раскрыла окно и глубоко вздохнула. Яркий, чистый рассвет пахнул морем и душистой сосновой смолой. За деревьями шумел прибой, доносился рокот волн, ласково лизавших берег.
Злость и боль исчезли. Осталось лишь смешанное чувство вины и сожаления. Теперь она честно признавалась, что была не права, чем и вызвала раздражение Конроя. Ведь она сама постоянно заявляла, что не намерена выходить за него замуж, а значит, не имела права заводить разговор о Джулии.
Энергично отвергая обвинение в ревности, она сердцем понимала, что допустила классическую женскую ошибку, отождествив секс с любовью, хотя мужчины всегда стремятся утвердить свое превосходство. Как же она позволила себе влюбиться в этого непредсказуемого и загадочного человека? А если действительно так, почему же она стоит здесь, оправдывая его поведение?
Конрой уделяет ей внимание потому, что учитывает отношение местных жителей к Бетти, к традициям Фрелла, легендам, да и Бог еще знает что! Конечно, он ее бросит в подходящий момент и выберет женщину, которую пожелает сам.
В подавленном настроении Луиза отошла от окна, убрала постель и, набравшись решимости, спустилась вниз. Остановилась в вестибюле, стараясь уловить какие-либо признаки жизни, но в доме было тихо. Девушка открыла парадную дверь и, выйдя в сад, направилась по сосновой аллее, которая привела ее к отмели. Постояла задумчиво у самой кромки, наблюдая за игрой волн и белоснежными чайками, с криком носившимися над морем. Слева бухту огибал берег, уходя в сторону деревни. Подумав, Лу резко побежала в противоположную сторону.
Сырой песок затруднял движения, и скоро девушка стала задыхаться. Перешла с бега на ходьбу, восстановила силы и засеменила трусцой. И вдруг широко открыла глаза от изумления: ее взору открылась необычайной красоты панорама. Чтобы полюбоваться простором, она влезла на ближайшую скалу и долго смотрела на бирюзовые гребешки, что тихо накатывались на ослепительно белый песок. Огромные дюны, сияющие на солнце, причудливые скалы из красного гранита – все напоминало фантастическую страну, которой не коснулась цивилизация. Это место, казалось, создано Богом для поэтов, искавших здесь вдохновения, и беспокойных душ, которые стосковались о покое.
Погруженная в свои мысли и забыв о времени, Луиза сидела на скале. Наконец, тяжело вздохнув, поднялась и направилась к дому.
От свежего воздуха у нее разыгрался аппетит, запах жареного бекона так и манил на кухню. Услышав глухое ворчание Конроя, Луиза заколебалась: встреча с ним ранним утром не доставляла удовольствия, но избежать ее тоже было невозможно. Ну что ж, решила она, пусть это произойдет сейчас, и, собрав жалкие остатки мужества, сделала глубокий вдох и вошла на кухню.
– Доброе утро, миссис Тайд!
Экономка, повернувшись от плиты, улыбнулась.
– А я только что собиралась будить вас. Пейте, пожалуйста, апельсиновый сок, а я приготовлю что-нибудь вкусненькое.
Неуютно чувствуя себя под пристальным взглядом Конроя, Луиза налила молоко в миску с кукурузными хлопьями и села за стол напротив него. Вождь допил небольшими глотками кофе и, откинувшись назад, суховато заметил:
– Ты в спортивной форме, собираешься на разминку?
– Я уже вернулась, – неохотно ответила Лу, с досадой уловив ироническую нотку в его словах. – Я поднялась час назад, занималась зарядкой на берегу.
Это, похоже, произвело впечатление, Конрой одобрительно кивнул.
– Неплохо. Свежий морской воздух весьма полезен. Ну а как прошла ночь?
– Спала как убитая, – солгала Луиза.
– Ага. Понятно. Необычайная активность тебя весьма утомила.
Изобразив невинную улыбку, Вождь повысил голос, так чтобы слышала экономка.
– Луиза просто превзошла себя накануне, миссис Тайд. Хотя такое случилось с ней впервые, она очень быстро вошла в нужный ритм и, по-моему, испытывала такое удовольствие, что могла бы заниматься этим всю ночь напролет.
Луиза поперхнулась и с ужасом посмотрела на него.
– Неужели? И что же она делала? – усомнилась экономка.
В голубых глазах мелькнул дьявольский блеск, а у Луизы замерло сердце. Неужели… Нет, он не смеет!
А Конрой, скосив глаза в ее сторону, фыркнул от смеха.
– Пошла танцевать кадриль. И как я ее ни отговаривал, она настояла на своем.
Очень забавно, подумала вконец разъяренная Луиза. Она задержала на нем взгляд и снова принялась за еду.
Конрой налил еще кофе и сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Ты занималась сексом, потому что хотела сама, – безжалостно констатировал Конрой. – Мы доставили друг другу удовольствие, вот и все. Это ясно, как дважды два – четыре, и если ты пытаешься относиться к этому по-другому, то явно заблуждаешься.
Луиза посмотрела на него с холодной горечью.
– Да, ты прав, Конрой. Я заблуждалась. Мне показалось, что впервые в жизни встретила честного, порядочного мужчину, которого могла бы полюбить. Но и на этот раз я ошиблась, не так ли? Ты, может, красив, богат и знатен, но ведешь себя, как бессердечная скотина!
С презрительно поднятой головой Лу направилась к двери, но он преградил ей дорогу. Свет огня отражался в глазах Вождя, огненные блики угрожающе пробегали по внезапно обострившемуся лицу.
– Ты отравила вечер, который надолго бы остался в памяти.
Она изумилась.
– Я? Это я его испортила?
– Да, ты. Ты и твоя чертова ревность.
– Ревность? – повторила Луиза. – Я… и ревность? – Она язвительно усмехнулась. – Да ты фантазируешь!
– Тогда почему спросила о Джулии? – требовательно сказал Конрой. – Если ты не ревнуешь, зачем же интересуешься моими женщинами?
В этом обвинении определенно была неприятная, но жестокая логика, и Лу пробормотала:
– Я… я говорила тебе. Глупо, но я вообразила, что… что…
Она заикалась, затем ее голос совсем сорвался, и Луиза сжала губы.
– Вообразила, что влюбилась в меня, – сухо закончил он. – Ну что ж, весьма польщен. Надеюсь, твоя голова не пойдет кругом от того, что ты меня возбуждаешь? Ты еще не заслужила исключительное право на мое время и на мое чувство. И пока я не предложил тебе стать Первой леди клана, буду, черт побери, проводить время с любой женщиной, которая мне понравится.
В ярости Луиза бросила:
– Прекрасно, мистер Конрой! Я не возражаю. Но и ты запомни: для тебя теперь – меня нет. А ну, убери руки, дай мне пройти!
С глазами, полными слез, ощущая бешенство и боль, она хлопнула дверью и, спотыкаясь, взлетела по лестнице к своей комнате.
После короткого тревожного сна Луиза встала утром с тяжелой головой, тем не менее, полная решимости вернуться к прежней жизни с ее радостями и бедами.
Надев спортивный костюм и кеды, она раскрыла окно и глубоко вздохнула. Яркий, чистый рассвет пахнул морем и душистой сосновой смолой. За деревьями шумел прибой, доносился рокот волн, ласково лизавших берег.
Злость и боль исчезли. Осталось лишь смешанное чувство вины и сожаления. Теперь она честно признавалась, что была не права, чем и вызвала раздражение Конроя. Ведь она сама постоянно заявляла, что не намерена выходить за него замуж, а значит, не имела права заводить разговор о Джулии.
Энергично отвергая обвинение в ревности, она сердцем понимала, что допустила классическую женскую ошибку, отождествив секс с любовью, хотя мужчины всегда стремятся утвердить свое превосходство. Как же она позволила себе влюбиться в этого непредсказуемого и загадочного человека? А если действительно так, почему же она стоит здесь, оправдывая его поведение?
Конрой уделяет ей внимание потому, что учитывает отношение местных жителей к Бетти, к традициям Фрелла, легендам, да и Бог еще знает что! Конечно, он ее бросит в подходящий момент и выберет женщину, которую пожелает сам.
В подавленном настроении Луиза отошла от окна, убрала постель и, набравшись решимости, спустилась вниз. Остановилась в вестибюле, стараясь уловить какие-либо признаки жизни, но в доме было тихо. Девушка открыла парадную дверь и, выйдя в сад, направилась по сосновой аллее, которая привела ее к отмели. Постояла задумчиво у самой кромки, наблюдая за игрой волн и белоснежными чайками, с криком носившимися над морем. Слева бухту огибал берег, уходя в сторону деревни. Подумав, Лу резко побежала в противоположную сторону.
Сырой песок затруднял движения, и скоро девушка стала задыхаться. Перешла с бега на ходьбу, восстановила силы и засеменила трусцой. И вдруг широко открыла глаза от изумления: ее взору открылась необычайной красоты панорама. Чтобы полюбоваться простором, она влезла на ближайшую скалу и долго смотрела на бирюзовые гребешки, что тихо накатывались на ослепительно белый песок. Огромные дюны, сияющие на солнце, причудливые скалы из красного гранита – все напоминало фантастическую страну, которой не коснулась цивилизация. Это место, казалось, создано Богом для поэтов, искавших здесь вдохновения, и беспокойных душ, которые стосковались о покое.
Погруженная в свои мысли и забыв о времени, Луиза сидела на скале. Наконец, тяжело вздохнув, поднялась и направилась к дому.
От свежего воздуха у нее разыгрался аппетит, запах жареного бекона так и манил на кухню. Услышав глухое ворчание Конроя, Луиза заколебалась: встреча с ним ранним утром не доставляла удовольствия, но избежать ее тоже было невозможно. Ну что ж, решила она, пусть это произойдет сейчас, и, собрав жалкие остатки мужества, сделала глубокий вдох и вошла на кухню.
– Доброе утро, миссис Тайд!
Экономка, повернувшись от плиты, улыбнулась.
– А я только что собиралась будить вас. Пейте, пожалуйста, апельсиновый сок, а я приготовлю что-нибудь вкусненькое.
Неуютно чувствуя себя под пристальным взглядом Конроя, Луиза налила молоко в миску с кукурузными хлопьями и села за стол напротив него. Вождь допил небольшими глотками кофе и, откинувшись назад, суховато заметил:
– Ты в спортивной форме, собираешься на разминку?
– Я уже вернулась, – неохотно ответила Лу, с досадой уловив ироническую нотку в его словах. – Я поднялась час назад, занималась зарядкой на берегу.
Это, похоже, произвело впечатление, Конрой одобрительно кивнул.
– Неплохо. Свежий морской воздух весьма полезен. Ну а как прошла ночь?
– Спала как убитая, – солгала Луиза.
– Ага. Понятно. Необычайная активность тебя весьма утомила.
Изобразив невинную улыбку, Вождь повысил голос, так чтобы слышала экономка.
– Луиза просто превзошла себя накануне, миссис Тайд. Хотя такое случилось с ней впервые, она очень быстро вошла в нужный ритм и, по-моему, испытывала такое удовольствие, что могла бы заниматься этим всю ночь напролет.
Луиза поперхнулась и с ужасом посмотрела на него.
– Неужели? И что же она делала? – усомнилась экономка.
В голубых глазах мелькнул дьявольский блеск, а у Луизы замерло сердце. Неужели… Нет, он не смеет!
А Конрой, скосив глаза в ее сторону, фыркнул от смеха.
– Пошла танцевать кадриль. И как я ее ни отговаривал, она настояла на своем.
Очень забавно, подумала вконец разъяренная Луиза. Она задержала на нем взгляд и снова принялась за еду.
Конрой налил еще кофе и сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37