Тебе больше нельзя поручить ни одного сколько-нибудь серьезного дела. Ты должен немедленно вернуться в “Фолкрофт” на отдых. И для переподготовки. – Чиун развернулся и обратился к Смиту: – Император Смит, все задания, намеченные для Римо, вам придется перепоручить кому-нибудь другому. Мы с ним будем заняты. Возможно, несколько месяцев.
– Ну, если вы полагаете, что это абсолютно необходимо… – неуверенно начал Смит.
– Послушайте-ка… – прервал его Римо.
– Вы видите, как он себя ведет. Вы слышите, как он говорит. Он говорит, как Римо давно минувших дней. Его ум регрессирует. Причиной этого стал шок, который он испытал, когда вбил себе в голову, что его покойный друг все еще жив. Римо не может проститься со своим прошлым. Я должен стряхнуть с него это состояние.
– Я сам знаю, что я знаю, – упрямо заявил Римо.
– Ты видишь призраков своего прошлого – сначала это был твой друг, а теперь враг, которого ты, как пытаешься нас уверить, убил.
– Так попытайся меня остановить! – крикнул Римо и бросился к двери.
Мастер Синанджу взмыл в воздух, веером раскинув свое кимоно. Мгновение – и он оказался возле двери, преградив Римо путь.
– Стой! – Чиун предостерегающе поднял руку.
– Ты меня не остановишь! – рявкнул Римо и попытался продолжить свой путь.
Чиун угрожающе выставил вперед сжатый кулак. Руки Римо инстинктивно взвились в воздух, пытаясь парировать возможный удар.
Внимание Римо было полностью сконцентрировано на правой руке Чиуна, а Чиун тем временем выбросил из-за спины левую руку и швырнул комок мятой бумаги.
Бумага полетела в лицо Римо с такой скоростью, что он не успел среагировать. Удар пришелся прямо в лоб. Голова дернулась назад, словно от удара кузнечного молота, и Римо завалился набок.
Мастер Синанджу подхватил его прежде, чем Римо упал на пол, оттащил к дивану и аккуратно уложил.
Смит с недоверием поднял с пола комок бумаги и развернул его. Он думал, что внутри окажется что-нибудь очень тяжелое, но, кроме бумаги, ничего не было. Фотобумаги – это была смятая фотография капитана Дая.
– Он ранен? – спросил Смит.
– Разумеется, нет. Только оглушен. Я ведь воспользовался просто бумагой.
– А разве можно сбить с ног человека смятым листком бумаги? – в голосе Смита по-прежнему сквозило недоверие.
– Надо придать ей очень большую скорость, – ответил Мастер Синанджу, ощупывая у Римо бровь.
Глава 8
Римо Уильямсу казалось, что он снова очутился в джунглях.
Ему представлялось, что он продирается сквозь заросли слоновой травы где-то к югу от Кхесана, а может – от Даутьенга. Окружающий пейзаж не позволял определиться точнее. Слоновая трава – она везде слоновая трава. Листья с острыми краями, стебли выше головы, да еще и постоянно цепляется за ноги. Лишь слегка прикоснись к ней – и почувствуешь, как по пальцам тебе полоснула тысяча бритв. Остальные бойцы продирались сквозь траву позади Римо, но только самого ближайшего еще кое-как можно было разглядеть. Чернокожий верзила с серьгой в ноздре. Лицо его казалось Римо знакомым, но имени он вспомнить не мог. Лицо его было неподвижно – узкая маска. Единственная движущаяся деталь – глаза.
Уильямс целеустремленно шел вперед, внимательно следя, чтобы под ноги не попались скрытые провода, соединенные с расставленными вьетконговцами минами. Мины, которые взрываются, когда на них наступишь, его не волновали. Что толку беспокоиться о том, что предотвратить ты не в силах? Это – часть войны, когда ты случайно оказываешься в неподходящее время в неподходящем месте. Явление того же порядка, что минометный обстрел, или эпидемия дизентерии. Или – автомобильная катастрофа там, во внешнем мире. Так что лучше об этом не думать. Но провода заметить можно.
Уильямс перевел рычажок переключателя на своей винтовке М-16 с положения “полуавтомат” в положение “авто”, досчитал до двадцати и передвинул назад. Это стало для него привычным ритуалом где-то начиная с третьего месяца пребывания во Вьетнаме, когда он осознал, что случайность смерти подчиняется неким строгим математическим законам. Никогда нельзя сказать заранее, кто выскочит на тебя из зарослей. И никогда нельзя заранее предсказать, в каком случае у тебя больше шансов – если ты ввяжешься в бои, стреляя в полуавтоматическом режиме или в автоматическом. Но само по себе это может иметь роковые последствия. Поэтому трижды в минуту Уильямс передвигал рычажок переключателя. Конечно, строго говоря, вероятность того, что режим стрельбы будет выбран правильно, оставалась одинаковой, но у Римо создавалась иллюзия, что он способен контролировать то, что не поддается контролю. Если говорить серьезно, то это всего лишь предрассудок, но, в конце концов, кто не суеверен здесь, во Вьетнаме?
Уильямс снова передвинул рычажок в положение “авто”, и как раз в этот момент раздался резкий свист, словно кто-то резанул серпом по толстым стеблям слоновой травы. Отряд замер. Римо поднял руку, приказывая товарищам остановиться. И тут раздался прерывистый звук автоматных очередей. Заговорили АК-47.
– Вьетконг! – крикнул кто-то.
Но это были не партизаны. Вьетнамцы были одеты в военную форму: это были солдаты регулярной армии Северного Вьетнама. Уильямс видел серые фигурки, короткими перебежками передвигающиеся в густых зарослях слоновой травы. А за ними угадывалась высота 881.
“Кхесан, – подумал Уильямс. – Я снова в Кхесане”.
Он открыл огонь. И все в отряде тоже открыли огонь. Сначала падали только стебли слоновой травы. Потом упал чернокожий парень с серьгой в носу. И тут Уильямс вспомнил его имя. Чеппелл. Рядовой Лэнс Чеппелл. Именно это с ним и произошло в октябре шестьдесят седьмого, когда он решил испытать АК-47, который нашел на тропе в джунглях. Чеппелл не мог знать, что отряды специального назначения армии США завели обыкновение заменять порох в трофейном оружии на взрывчатку “Си-4” и оставлять автоматы в лесу специально для вьетконговцев. Чеппелла разорвало в клочки.
Магазин Уильямса иссяк. Римо упал на колени, сменил обойму и снова переключил рычажок в положение “полуавтомат”. Вьетнамцы бросились врассыпную – видимо, они не ожидали встретить столь плотный ответный огонь. Уильямс побежал вперед, стреляя одиночными выстрелами.
Кто-то заорал там, среди деревьев, куда скрылись вьетнамцы.
– Ты зацепил одного, Уильямс! Давай, жми!
“Кто это? Я знаю этот голос”.
Отряд Уильямса продвигался по направлению к деревьям. Ответный огонь открывался лишь изредка и никого не задевал.
– Кто-нибудь видел, сколько их там? – крикнул Уильямс.
– Трое. Не меньше трех.
– Ну, этого желтомазого, который там вопит, можно больше не считать, – произнес все тот же знакомый ироничный баритон.
Американцы добежали до деревьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
– Ну, если вы полагаете, что это абсолютно необходимо… – неуверенно начал Смит.
– Послушайте-ка… – прервал его Римо.
– Вы видите, как он себя ведет. Вы слышите, как он говорит. Он говорит, как Римо давно минувших дней. Его ум регрессирует. Причиной этого стал шок, который он испытал, когда вбил себе в голову, что его покойный друг все еще жив. Римо не может проститься со своим прошлым. Я должен стряхнуть с него это состояние.
– Я сам знаю, что я знаю, – упрямо заявил Римо.
– Ты видишь призраков своего прошлого – сначала это был твой друг, а теперь враг, которого ты, как пытаешься нас уверить, убил.
– Так попытайся меня остановить! – крикнул Римо и бросился к двери.
Мастер Синанджу взмыл в воздух, веером раскинув свое кимоно. Мгновение – и он оказался возле двери, преградив Римо путь.
– Стой! – Чиун предостерегающе поднял руку.
– Ты меня не остановишь! – рявкнул Римо и попытался продолжить свой путь.
Чиун угрожающе выставил вперед сжатый кулак. Руки Римо инстинктивно взвились в воздух, пытаясь парировать возможный удар.
Внимание Римо было полностью сконцентрировано на правой руке Чиуна, а Чиун тем временем выбросил из-за спины левую руку и швырнул комок мятой бумаги.
Бумага полетела в лицо Римо с такой скоростью, что он не успел среагировать. Удар пришелся прямо в лоб. Голова дернулась назад, словно от удара кузнечного молота, и Римо завалился набок.
Мастер Синанджу подхватил его прежде, чем Римо упал на пол, оттащил к дивану и аккуратно уложил.
Смит с недоверием поднял с пола комок бумаги и развернул его. Он думал, что внутри окажется что-нибудь очень тяжелое, но, кроме бумаги, ничего не было. Фотобумаги – это была смятая фотография капитана Дая.
– Он ранен? – спросил Смит.
– Разумеется, нет. Только оглушен. Я ведь воспользовался просто бумагой.
– А разве можно сбить с ног человека смятым листком бумаги? – в голосе Смита по-прежнему сквозило недоверие.
– Надо придать ей очень большую скорость, – ответил Мастер Синанджу, ощупывая у Римо бровь.
Глава 8
Римо Уильямсу казалось, что он снова очутился в джунглях.
Ему представлялось, что он продирается сквозь заросли слоновой травы где-то к югу от Кхесана, а может – от Даутьенга. Окружающий пейзаж не позволял определиться точнее. Слоновая трава – она везде слоновая трава. Листья с острыми краями, стебли выше головы, да еще и постоянно цепляется за ноги. Лишь слегка прикоснись к ней – и почувствуешь, как по пальцам тебе полоснула тысяча бритв. Остальные бойцы продирались сквозь траву позади Римо, но только самого ближайшего еще кое-как можно было разглядеть. Чернокожий верзила с серьгой в ноздре. Лицо его казалось Римо знакомым, но имени он вспомнить не мог. Лицо его было неподвижно – узкая маска. Единственная движущаяся деталь – глаза.
Уильямс целеустремленно шел вперед, внимательно следя, чтобы под ноги не попались скрытые провода, соединенные с расставленными вьетконговцами минами. Мины, которые взрываются, когда на них наступишь, его не волновали. Что толку беспокоиться о том, что предотвратить ты не в силах? Это – часть войны, когда ты случайно оказываешься в неподходящее время в неподходящем месте. Явление того же порядка, что минометный обстрел, или эпидемия дизентерии. Или – автомобильная катастрофа там, во внешнем мире. Так что лучше об этом не думать. Но провода заметить можно.
Уильямс перевел рычажок переключателя на своей винтовке М-16 с положения “полуавтомат” в положение “авто”, досчитал до двадцати и передвинул назад. Это стало для него привычным ритуалом где-то начиная с третьего месяца пребывания во Вьетнаме, когда он осознал, что случайность смерти подчиняется неким строгим математическим законам. Никогда нельзя сказать заранее, кто выскочит на тебя из зарослей. И никогда нельзя заранее предсказать, в каком случае у тебя больше шансов – если ты ввяжешься в бои, стреляя в полуавтоматическом режиме или в автоматическом. Но само по себе это может иметь роковые последствия. Поэтому трижды в минуту Уильямс передвигал рычажок переключателя. Конечно, строго говоря, вероятность того, что режим стрельбы будет выбран правильно, оставалась одинаковой, но у Римо создавалась иллюзия, что он способен контролировать то, что не поддается контролю. Если говорить серьезно, то это всего лишь предрассудок, но, в конце концов, кто не суеверен здесь, во Вьетнаме?
Уильямс снова передвинул рычажок в положение “авто”, и как раз в этот момент раздался резкий свист, словно кто-то резанул серпом по толстым стеблям слоновой травы. Отряд замер. Римо поднял руку, приказывая товарищам остановиться. И тут раздался прерывистый звук автоматных очередей. Заговорили АК-47.
– Вьетконг! – крикнул кто-то.
Но это были не партизаны. Вьетнамцы были одеты в военную форму: это были солдаты регулярной армии Северного Вьетнама. Уильямс видел серые фигурки, короткими перебежками передвигающиеся в густых зарослях слоновой травы. А за ними угадывалась высота 881.
“Кхесан, – подумал Уильямс. – Я снова в Кхесане”.
Он открыл огонь. И все в отряде тоже открыли огонь. Сначала падали только стебли слоновой травы. Потом упал чернокожий парень с серьгой в носу. И тут Уильямс вспомнил его имя. Чеппелл. Рядовой Лэнс Чеппелл. Именно это с ним и произошло в октябре шестьдесят седьмого, когда он решил испытать АК-47, который нашел на тропе в джунглях. Чеппелл не мог знать, что отряды специального назначения армии США завели обыкновение заменять порох в трофейном оружии на взрывчатку “Си-4” и оставлять автоматы в лесу специально для вьетконговцев. Чеппелла разорвало в клочки.
Магазин Уильямса иссяк. Римо упал на колени, сменил обойму и снова переключил рычажок в положение “полуавтомат”. Вьетнамцы бросились врассыпную – видимо, они не ожидали встретить столь плотный ответный огонь. Уильямс побежал вперед, стреляя одиночными выстрелами.
Кто-то заорал там, среди деревьев, куда скрылись вьетнамцы.
– Ты зацепил одного, Уильямс! Давай, жми!
“Кто это? Я знаю этот голос”.
Отряд Уильямса продвигался по направлению к деревьям. Ответный огонь открывался лишь изредка и никого не задевал.
– Кто-нибудь видел, сколько их там? – крикнул Уильямс.
– Трое. Не меньше трех.
– Ну, этого желтомазого, который там вопит, можно больше не считать, – произнес все тот же знакомый ироничный баритон.
Американцы добежали до деревьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56