А вырвать силой тоже невозможно: Муська говорила, что, как только приближаются люди, удав угрожающе шипит и начинает медленно сжимать девочку своими страшными кольцами.
Семён в ответ на эти рассуждения зеленел от ярости: слова "невозможно" он не признавал. Можно было бросить девчонке платок и бутылку с таким лекарством, от которого змея сразу бы заснула: Настасьиному брату дяде Феде давали это нюхать, когда отрезали в госпитале ногу. Или накинуть на голову удава петлю - называется лассо.
В общем, бродя по лесопарку, мы выработали больше десяти отличных планов освобождения пленницы, пока не поняли: нет здесь ни удава, ни девочки. Нет толпы, нет поседевшей матери: мы просто не встретили ни одного человека в своих скитаниях по лесу. Но в то, что подруга врёт, Семён поверить не мог.
- Значит, уже спасли, - сказал он. - Жалко, не увидели. Ну, айда назад!
Но сначала Семён ходил "на мамино место". Меня он не взял.
- Ну тебя, - сказал он, - потом спать не будешь. Тётка Настасья как пойдёт сюда - так спать не может. Ты не дрейфь, это совсем близко: в случае чего крикнешь, я услышу...
Он вернулся через пятнадцать минут, и мы вышли на дорогу. А вскоре нам неслыханно повезло: сзади затарахтела полуторка. Мы замахали руками, закричали и даже зачем-то начали подпрыгивать. Полуторка остановилась, и мы мигом оказались в кузове. Там было несколько молочных бидонов и сидел смешливый парень, немногим старше нас. Всю дорогу парень потешался над нами:
- Удав? Держал девочку? Вот смехота! Да я тут два раза в день проезжаю, - молоко из совхоза вожу, - я бы не знал? Не было такого! Ну смехота!..
- Нет, было! - ожесточённо повторил Семён. - Наш дружок сам видел.
- Дружок? Сам? - сказал парень и снова захохотал. - А вот мы сейчас зайдём в зоопарк.
И он крикнул в кабину через заднее окошко, в котором стекло было выбито:
- Вась, притормози у парка, на минуточку.
Зоопарк давно был закрыт, но и мы, и наш новый знакомый отлично знали дыру, сохранившуюся в заборе у зарослей бузины ещё с довоенного времени. Мы побежали по совсем уже тёмным дорожкам к террариуму белому домику с большими окнами. За толстым стеклом среди камней мирно дремал удав...
Уже потом я узнала, что удав действительно убегал. В первый же тёплый денёк он обнаружил трещину в стене домика, ткнулся в неё головой, ветхая стена подалась, и узник неторопливо выполз на дорожку, но был тут же замечен. В этот утренний час по зоопарку гуляли лишь бабушки с внуками, они подняли крик, прибежал сторож и водворил беглеца на место, а дыру в стене заделал цементом и кирпичом. Но слух уже родился и пополз быстрее любой змеи, обрастая по пути диковинными подробностями... И весь город заговорил о сбежавшем удаве и его несчастной пленнице...
Мы расстались с Семёном у входа в зоопарк - ему надо было к вокзалу, мне - в центр.
Он протянул мне твёрдую свою ладошку и сказал:
- Ас той... подругой... ты не водись. Набрехать своим - это ж подумать только!
Он ушёл, а я побрела домой, обдумывая, что скажу Муське. На нашей площадке стояли соседи, дверь квартиры была полуоткрыта, и из неё тянуло запахом валерианки. Сердце у меня оборвалось: я уже много раз видела, что бывает в домах, куда приносят похоронную...
С воплем я ринулась в комнату. Окружённая соседями, там лежала моя мама.
Глаза мамы широко открылись, будто она увидела привидение. Она протянула руки - и через мгновение мы обе рыдали, обняв друг друга, но не от горя, а от счастья. Не было в нашем доме похоронной, не было! Сегодня утром мама впервые услышала про удава и его пленницу, а когда обнаружилось, что меня нигде нет, мама решила, что эта пленница я! Муська ей ничего не сказала...
______________________________________________________________________
ГЛУПАЯ ЛИТА
- Где ты пропадаешь? - крикнули Валя и Нана. И задохнулись. Поэтому дальше им пришлось говорить по очереди.
- Там... - сказала Валя.
- В клубе... - сказала Нана.
- Дают собак...
- Немецких...
- Их привезли...
- Ещё вчера...
Тут они, наконец, отдышались и крикнули в один голос:
- Беги же скорее!
И я понеслась. Я толкала прохожих, прыгала через лужи и канавки и не обращала ни малейшего внимания на красный и зелёный свет. Привезли, привезли, не обманули! Я давно уже была членом клуба служебного собаководства, но вот собаки у меня не было. Я и занятия посещала, и всякие поручения клубные выполняла... И всё мечтала будет и у меня собака, большая, умная, верная. И совершенно моя. Нина Ефимовна - руководительница нашей группы юных собаководов - как-то сказала, что к нам привезут собак из немецких питомников и будут раздавать членам клуба. По правде говоря, я не очень-то верила в эти разговоры. И вот привезли!
Задыхаясь, я влетела во двор клуба. И замерла. Я ожидала увидеть двор, полный злобных красавцев псов, но во дворе было тихо и пусто. Неужели я опоздала?
- Что же ты так поздно? - огорчённо сказала Нина Ефимовна. - Я за тобой ещё вчера девочек посылала. Видишь, только две собаки и остались. Да обе... - и она махнула рукой.
И тут я сквозь слезы разглядела двух больших собак, привязанных в самом конце узкой и длинной клубной комнаты. В правом углу лежал боксёр - раньше я видела таких собак только на картинках. Он был невероятно худой. В левом - возилась какая-то неказистая лохматая собака. "Наверное, беспородная", - мельком подумала я. Всё моё внимание было в правом углу. Какой красавец - тёмно-шоколадный, с курносой, в тяжёлых складках мордой и совершенно человечьими глазами.
- Я была на школьном огороде, - сказала я и вытерла слезы. - Нина Ефимовна, а что, боксёра нельзя? Я бы его выходила.
- Ты бы его... - грустно повторила Нина Ефимовна. - Он уже не знаю сколько времени не ест. Тоскует. Наверное, не выживет. Смотри.
Нина Ефимовна подошла к псу. Он даже не пошевелился. Тоскующие человечьи глаза были устремлены в одну точку. Я проследила за его взглядом и вздрогнула: пёс неотрывно смотрел на дверь. Он ждал. Нина Ефимовна присела возле него, провела рукой по спине, почесала за ухом, приподняла тяжёлую лапу... Никакого впечатления. Он заворчал только один раз, когда мы вдвоём попытались уложить его поудобнее. Это было еле слышное рычание, какой-то глухой рокот, но такой грозный, что мы обе попятились. Пёс не хотел менять позы: он смотрел на дверь.
- А на эрдельку ты и внимания не обратила, - укоризненно сказала Нина Ефимовна. - Да ты посмотри, какая красоточка.
Она направилась в левый угол, и лохматая собака с радостным визгом бросилась к ней. Ах, вот оно что: эрдельтерьер! Таких я тоже видела только на картинках. В книге, по которой мы занимались, было написано, что эти самые эрдели и умные, и весёлые, и послушные, и отличные охранники. Нина Ефимовна отвязала поводок и вывела эрдельку на середину комнаты под неяркую лампочку. Из рыжих курчавых зарослей на меня глянули какие-то безмятежные пуговичные глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Семён в ответ на эти рассуждения зеленел от ярости: слова "невозможно" он не признавал. Можно было бросить девчонке платок и бутылку с таким лекарством, от которого змея сразу бы заснула: Настасьиному брату дяде Феде давали это нюхать, когда отрезали в госпитале ногу. Или накинуть на голову удава петлю - называется лассо.
В общем, бродя по лесопарку, мы выработали больше десяти отличных планов освобождения пленницы, пока не поняли: нет здесь ни удава, ни девочки. Нет толпы, нет поседевшей матери: мы просто не встретили ни одного человека в своих скитаниях по лесу. Но в то, что подруга врёт, Семён поверить не мог.
- Значит, уже спасли, - сказал он. - Жалко, не увидели. Ну, айда назад!
Но сначала Семён ходил "на мамино место". Меня он не взял.
- Ну тебя, - сказал он, - потом спать не будешь. Тётка Настасья как пойдёт сюда - так спать не может. Ты не дрейфь, это совсем близко: в случае чего крикнешь, я услышу...
Он вернулся через пятнадцать минут, и мы вышли на дорогу. А вскоре нам неслыханно повезло: сзади затарахтела полуторка. Мы замахали руками, закричали и даже зачем-то начали подпрыгивать. Полуторка остановилась, и мы мигом оказались в кузове. Там было несколько молочных бидонов и сидел смешливый парень, немногим старше нас. Всю дорогу парень потешался над нами:
- Удав? Держал девочку? Вот смехота! Да я тут два раза в день проезжаю, - молоко из совхоза вожу, - я бы не знал? Не было такого! Ну смехота!..
- Нет, было! - ожесточённо повторил Семён. - Наш дружок сам видел.
- Дружок? Сам? - сказал парень и снова захохотал. - А вот мы сейчас зайдём в зоопарк.
И он крикнул в кабину через заднее окошко, в котором стекло было выбито:
- Вась, притормози у парка, на минуточку.
Зоопарк давно был закрыт, но и мы, и наш новый знакомый отлично знали дыру, сохранившуюся в заборе у зарослей бузины ещё с довоенного времени. Мы побежали по совсем уже тёмным дорожкам к террариуму белому домику с большими окнами. За толстым стеклом среди камней мирно дремал удав...
Уже потом я узнала, что удав действительно убегал. В первый же тёплый денёк он обнаружил трещину в стене домика, ткнулся в неё головой, ветхая стена подалась, и узник неторопливо выполз на дорожку, но был тут же замечен. В этот утренний час по зоопарку гуляли лишь бабушки с внуками, они подняли крик, прибежал сторож и водворил беглеца на место, а дыру в стене заделал цементом и кирпичом. Но слух уже родился и пополз быстрее любой змеи, обрастая по пути диковинными подробностями... И весь город заговорил о сбежавшем удаве и его несчастной пленнице...
Мы расстались с Семёном у входа в зоопарк - ему надо было к вокзалу, мне - в центр.
Он протянул мне твёрдую свою ладошку и сказал:
- Ас той... подругой... ты не водись. Набрехать своим - это ж подумать только!
Он ушёл, а я побрела домой, обдумывая, что скажу Муське. На нашей площадке стояли соседи, дверь квартиры была полуоткрыта, и из неё тянуло запахом валерианки. Сердце у меня оборвалось: я уже много раз видела, что бывает в домах, куда приносят похоронную...
С воплем я ринулась в комнату. Окружённая соседями, там лежала моя мама.
Глаза мамы широко открылись, будто она увидела привидение. Она протянула руки - и через мгновение мы обе рыдали, обняв друг друга, но не от горя, а от счастья. Не было в нашем доме похоронной, не было! Сегодня утром мама впервые услышала про удава и его пленницу, а когда обнаружилось, что меня нигде нет, мама решила, что эта пленница я! Муська ей ничего не сказала...
______________________________________________________________________
ГЛУПАЯ ЛИТА
- Где ты пропадаешь? - крикнули Валя и Нана. И задохнулись. Поэтому дальше им пришлось говорить по очереди.
- Там... - сказала Валя.
- В клубе... - сказала Нана.
- Дают собак...
- Немецких...
- Их привезли...
- Ещё вчера...
Тут они, наконец, отдышались и крикнули в один голос:
- Беги же скорее!
И я понеслась. Я толкала прохожих, прыгала через лужи и канавки и не обращала ни малейшего внимания на красный и зелёный свет. Привезли, привезли, не обманули! Я давно уже была членом клуба служебного собаководства, но вот собаки у меня не было. Я и занятия посещала, и всякие поручения клубные выполняла... И всё мечтала будет и у меня собака, большая, умная, верная. И совершенно моя. Нина Ефимовна - руководительница нашей группы юных собаководов - как-то сказала, что к нам привезут собак из немецких питомников и будут раздавать членам клуба. По правде говоря, я не очень-то верила в эти разговоры. И вот привезли!
Задыхаясь, я влетела во двор клуба. И замерла. Я ожидала увидеть двор, полный злобных красавцев псов, но во дворе было тихо и пусто. Неужели я опоздала?
- Что же ты так поздно? - огорчённо сказала Нина Ефимовна. - Я за тобой ещё вчера девочек посылала. Видишь, только две собаки и остались. Да обе... - и она махнула рукой.
И тут я сквозь слезы разглядела двух больших собак, привязанных в самом конце узкой и длинной клубной комнаты. В правом углу лежал боксёр - раньше я видела таких собак только на картинках. Он был невероятно худой. В левом - возилась какая-то неказистая лохматая собака. "Наверное, беспородная", - мельком подумала я. Всё моё внимание было в правом углу. Какой красавец - тёмно-шоколадный, с курносой, в тяжёлых складках мордой и совершенно человечьими глазами.
- Я была на школьном огороде, - сказала я и вытерла слезы. - Нина Ефимовна, а что, боксёра нельзя? Я бы его выходила.
- Ты бы его... - грустно повторила Нина Ефимовна. - Он уже не знаю сколько времени не ест. Тоскует. Наверное, не выживет. Смотри.
Нина Ефимовна подошла к псу. Он даже не пошевелился. Тоскующие человечьи глаза были устремлены в одну точку. Я проследила за его взглядом и вздрогнула: пёс неотрывно смотрел на дверь. Он ждал. Нина Ефимовна присела возле него, провела рукой по спине, почесала за ухом, приподняла тяжёлую лапу... Никакого впечатления. Он заворчал только один раз, когда мы вдвоём попытались уложить его поудобнее. Это было еле слышное рычание, какой-то глухой рокот, но такой грозный, что мы обе попятились. Пёс не хотел менять позы: он смотрел на дверь.
- А на эрдельку ты и внимания не обратила, - укоризненно сказала Нина Ефимовна. - Да ты посмотри, какая красоточка.
Она направилась в левый угол, и лохматая собака с радостным визгом бросилась к ней. Ах, вот оно что: эрдельтерьер! Таких я тоже видела только на картинках. В книге, по которой мы занимались, было написано, что эти самые эрдели и умные, и весёлые, и послушные, и отличные охранники. Нина Ефимовна отвязала поводок и вывела эрдельку на середину комнаты под неяркую лампочку. Из рыжих курчавых зарослей на меня глянули какие-то безмятежные пуговичные глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11