ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Юка пошла проводить их, но, дойдя до шоссе, повернула обратно.
- Если что узнаешь, предупреди, - сказал Антон.
- Ага! - кивнула Юка. - Или я, или Сашко. Он рядом живет.
- А я вон в той хатке, сбоку...
Он пришел к обеду вовремя, но все-таки получил от тетки Катри нагоняй за то, что бродит черт те где, не пивши и не евши. Антон попытался напомнить, что утром он изрядно поел, но за это ему попало еще больше.
- Ты, братец, лучше помалкивай, - потихоньку сказал Харлампий. Глотка у ей луженая, тренированная, тебе, хочь перервись, не перекричать...
Антон уже безропотно прикончил нехитрый обед. Бой со своим управился раньше и уже повиливал хвостом, приглашая снова идти гулять.
- Э, малый, - вспомнил дед, - тут тебе шофер писулю передал, когда вернулся. В горнице на столе лежит...
В записке Федор Михайлович сообщал, что нужного человека в Чугунове не оказалось, уехал в область. Им придется задержаться дня на два. Он надеется, что Антон, как парень вполне разумный, не натворит никаких глупостей.
Антон растерялся. Как теперь быть, где спрятать Боя от Митьки Казенного? Рассказать все деду Харлампию и тетке Катре? Допустим, они станут на его сторону, но что они могут сделать с Митькой? Обругать? Страшно Митька испугается их ругани. Обратиться в лесничество? Там все заняты своей работой, никто не будет сторожить чужую собаку. И разве его усторожишь? В комнате запереть нельзя - нужно выгуливать. А долго ли подстеречь и бахнуть из-за кустов?..
Он отчетливо, будто в кино, увидел, как Бой, добродушный, ласковый, ничего не подозревающий Бой, выбегает во двор, из кустов сирени гремит выстрел и... Антона даже передернуло от ужаса. Ну, сегодня он из дому больше не выйдет, гулять Боя выведет только ночью... А потом?
За окном раздался свист. Антон осторожно выглянул. Из-за кустов махали ему руками, делали страшные лица Юка и Сашко. Антон высунулся из окна. Юка подбежала ближе. Платье ее было до половины мокрое, видно, она бежала вброд, не раздеваясь.
- Прячься скорей, беги! Он сюда идет...
- Митька?
- Ага. Сашко увидел, сразу догадался и побежал сюда. Мы по дороге встретились... Чего ж ты стоишь? Беги скорей!
- Подождите, я сейчас...
Антон схватил свой рюкзак и выбежал в кухню. Тетки Катри не было.
Дед Харлампий, сосредоточенно скручивавший цигарку, поднял на Антона взгляд.
- Далече собрался?
- В Чугуново. Дядя Федя пишет, чтобы я приехал к нему... - выпалил Антон и покраснел: а что, если дед прочитал записку?.. Лицо деда даже не дрогнуло. - Он пишет, чтобы я взял Боя и приехал. Срочно. Сегодня же. Так я побегу на шоссе, может, попутная машина будет и прихватит нас...
- Ну-ну, валяй прогуляйся. Поглядишь столицу районного масштабу.
- До свиданья, дедушка Харлампий... Вы только тете Катре обязательно скажите, куда я уехал, а то она будет беспокоиться...
- Скажу, скажу...
Запыхавшихся Юльку и Сашка трясло от нетерпения и страха.
- Туда побежим, в грабовник... - сказал Сашко.
Бой радостно присоединился к игре в догонялки, размашистым галопом понесся вперед.
- Стой! - сказал вдруг Сашко. - Вы бегите, а я останусь...
- Зачем?
- Посмотрю, что тут будет...
- Он же тебя узнает! - сказала Юка.
- Ну и что ж? Что он, меня шукает? Да он и не увидит, я сховаюсь...
- Вы сейчас бегите до грабовника, сделайте круг, потом к порогу на реке. Там гущина, и никто не ходит. Да ты ж знаешь, - сказал он Юке, - я тебя туда водил. Сховайтесь там, а я посмотрю, что будет, и прибегу...
Антон и Юка побежали дальше. Не углубляясь в грабовый лес, где человека можно увидеть за полкилометра, они в молодой поросли сосны повернули к шоссе. До лесничества было уже далеко.
Антон остановился.
- К реке не надо. Я подожду попутную машину и поеду в Чугуново, к дяде Феде...
- Вот это хорошо! Вот это правильно. Просто, я считаю, гениальная мысль!.. Тогда давай так. Ты сиди в кустах, а я выйду на шоссе и буду голосовать...
- Отставить, - внезапно сказал Антон и покраснел. - Никакая она не гениальная, а просто глупая... Пошли к порогу.
- Но почему же?
Антон зло отмахнулся. Внезапное решение, осенившее его дома, оказалось не решением, а просто чепухой. Дикой чепухой. Во-первых, нет денег, а даром никто не повезет. Но если б и повезли - куда? Он не знает, где остановился дядя Федя, даже к кому поехал. Дядя Федя не объяснил, а Антона тогда это нисколько не интересовало. Конечно, Чугуново - не столица, но все-таки город. Нельзя же бродить по городу и спрашивать о никому там не известном дяде Феде. Можно проходить неделю и не найти - не живет же он посреди главной улицы. И скоро вечер, потом ночь. Куда деваться, что делать с Боем? А если там собак так же стреляют, как и в Ганешах? Здесь хоть лес, спрятаться можно, а там?..
- Откуда он узнал, что я в лесничестве? - спросил Антон.
- Все знают, - пожала плечами Юка. - Ребята рассказывали, и я...
- Просили тебя болтать!..
- Никто же не знал, что так получится... И все равно узнали бы. В селе все знают про всё и про всех.
О Митьке Казенном знали не всё и потому опасались его больше, чем он заслуживал. В сущности, знали только, что последние десять лет он лишь изредка появлялся в селе, на три года исчез вовсе, как потом стало известно, - сидел. В тюрьме или лагере. Чем он занимался десять лет, где жил, за что сидел, толком не знали, а сам Митька говорил об этом многозначительно, но крайне глухо. Люди постарше помнили, что он с детства был хулиганом и первостатейным лодырем. Отец его погиб в начале войны. Мать постоянно прихварывала, с трудом тянула четверых ребятишек и все надежды возлагала на подрастающего кормильца. Ему подсовывались лучшие куски, ему справлялось все в первую очередь, его старались оградить от излишней работы, чтобы прежде времени не надорвался. Митька и не думал надрываться. Он принимал все как должное, потом стал требовать и покрикивать. Школу кончать он не захотел - что от нее толку? - ни в колхозе, ни в восстановленном уже тогда лесничестве не прижился. Там нужно было работать, то есть, по его мнению, надрываться, а к этому у него выработалось устойчивое отвращение, и он искал не работы, а заработка или хотя бы легкого хлеба. Целыми днями он торчал на Соколе - глушил рыбу, если удавалось достать взрывчатку, или с такими же, как он, байбаками ловил бреднем. Потом, дознавшись у матери, где отец, уходя на войну, закопал свой дробовик, добыл его, кое-как очистил от ржавчины и начал промышлять добычливее. Бил он все, что было крупнее воробья, не делая разбора и не признавая никаких сроков. В доме нет-нет да и появлялась свежатинка. Мать радовалась: надежды ее начинали сбываться, сын становился кормильцем. Сам Митька утверждался в убеждении, что у работы и дураков любовь взаимная, а умные могут обеспечить себе вполне сносную жизнь и не надрываясь. Он очень рано научился уклоняться от работы и потому считал себя умным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49