Всех она примирит, колыбель покоя. Память - для живущих, для умерших - сны. В инее кресты и труса, и героя. Сытые и нищие - все теперь равны.
РЕКА ДОБРА
Испив однажды воду из Днепра, Ты непременно в Киев возвратишься, К святым истокам, к городу Добра Всем сердцем, всей душою обратишься.
И мудрый Кий, и братья, и сестра Тебе откроют славную страницу. Увидишь древних предков у костра, Неспешно пьющих чистую водицу С печеным луком в стынущей золе. Обрядишься в былинное сказанье, Услышишь голос Лыбиди во мгле И ласковое, нежное плесканье.
Сроднишься телом с древними людьми. И станешь разговаривать устало, Как будто шел с Дуная ночи-дни Ты к племени славянского начала.
И порешите вместе у костра Воздвигнуть град великий над рекою, Поить славян водою из Днепра И исцелять Добром и Красотою.
РЯЗАНСКАЯ БЫЛИНА
Опять беда пришла с Востока, У стен копытом грозным бьет. Орда под знаменем Пророка Чернеет, сколько видит око, Ответа княжеского ждет.
Закрыв ворота за послами, Рязань затихла, будто щит Над убиенными телами, И синеокими глазами На князя Юрия глядит.
А он молчит с княжною вместе. Он все уже сказал тогда, Когда пришли дурные вести: Дружин от брата и от тестя Он не дождется никогда.
- Подмоги нет и нет спасенья. Велико войско Сатаны. Покажем русское уменье, И наших сил долготерпенье Поганым с дальней стороны.
Живыми не дадимся хану. Так ляжем, братия, костьми! Не имут убиенны сраму. Рязани-городу и храму Стыда не будет пред детьми!
А хан Батый в шатре нарядном Стоял над царскою едой. Невольница сидела рядом, Дыханьем тела, томным взглядом Пронзала грудь его стрелой.
Шелка прозрачные стекали, Браслеты, золотом звеня, С руки невольничьей спадали, У ног Великого сверкали Горячим отблеском огня.
Но яд невольниц увядает Пред сечей места нет ему. Батый рабыню прогоняет И латы молча надевает, Выходит к войску своему.
Послы, оставив снаряженье У догоравшего костра И отпустив сопровожденье, Ждут униженно повеленья Припасть к хозяину шатра.
Средь них была одна колдунья, Батыя верный страж и друг, Советник в горестных раздумьях, Наперсница в слепых безумьях, Великого и взор, и слух.
- Скажи мне, - молвит хан протяжно, Кудесница судьбы моей, Ужель в Рязани им не страшно Глядеть на соколов отважных В осаде вот уж сколько дней?
- Они, мой повелитель, знают, Что не дожить им до утра, Но все ж, Великий, отвечают, Что бить поклоны не желают, И дани не пришла пора.
Но что тебе ответы россов? Я увидала там сердца, Которых нет и у обезов*, У половцев и у черкесов, У твоего, хан, мудреца.
Огонь в них яростно пылает, Сердца надеждою живут. Князей за свару проклинают, Но вместе бьются, умирают И друг за друга в бой идут.
Я видела и рать большую, - - -* Обезы - древнерусское название предков грузин.
Но не такую, как орда. И в каждом взоре искру злую, И в каждом теле месть слепую И вижу нынче и всегда.
Что я могла, мой хан, поделать Своею силой колдовства? Они готовы прах развеять, Подняться вновь и мир засеять Зерном и веры, и родства.
Народ и храбр, и мудр, но темен. Прими совет, великий хан. Тот люд отшельнику подобен, И потому в сраженьи злобен К пришельцу незнакомых стран.
Руби под корень - храмы руши, Затми пожарищами свет, Секи младенцев божьи души, Князьям накинь аркан потуже, И будешь править триста лет.
И замолчала чаровница, Молчал и хан, прикрыв глаза... А над шатром кружилась птица, Искала места приземлиться, С крылом, как черная коса.
СТАРЫЕ ЯБЛОНИ
Надломились две яблони старые, Им под сорок уже, как и мне. Беззащитные ветки кудрявые Разлетелись по мокрой стерне.
Под увядшей листвой, под останками, В колыбели травы и воды Притаились плоды кисло-сладкие, Как осколки погасшей звезды.
Только краешком буря осенняя Мой тенистый затронула сад, И шуршащая песня последняя Перешла на молитвенный лад.
Я тащу дерева онемевшие Распилить, измельчить для костра, Чтоб золой удобрить уцелевшие, Не побитые бурей вчера.
* * *
Старый дом снесли давно, Мы разъехались когда-то. Я с тобой не пил вино, Не купался до заката. Не ласкал нас в речке ил И Луна нам не светила, Я тебя и не любил, Ты меня и не любила.
Ах, какою ты была Светом, счастьем наделенной! Вместе с нами со двора Убегала в парк зеленый. Джаз нам ласково играл, А гитара как страдала! Я тебя не целовал. Ты меня не целовала.
Годы детства не вернуть. Нас немало жизнь трепала. Как мне хочется уснуть И увидеть вновь начало, Чтоб мой сон опять открыл Все, что память позабыла. Я тебя не разлюбил, Ты меня не разлюбила.
СУДЬБЕ УГОДНО БЫЛО
Вначале было Слово... А после - тишина. Отца лишила крова Великая страна.
Украла и свободу, А веру - не смогла. Хотя на хлеб и воду Его перевела.
Страна тогда не знала, Что близится конец, Судила с пьедестала Таких, как мой отец.
- Ведь умирать не страшно! Кричала, глядя вниз На миллионы граждан, Идущих в коммунизм.
- Мой лозунг ярко-красный, Его вспоила кровь. От этого отважней Народная любовь.
Судьбе было угодно Толкнуть под жернова. От глупости народной Кружилась голова.
Упал герой советский, Советами сражен. И камень соловецкий Над ним был водружен.
С ним и страна упала В отверженную мглу. Но так и не признала Ошибку и вину.
Как сказано в Писании: "Прости. Умей прощать". Страну простил в изгнании Отец. Простила мать.
Жаль тех до боли, до смерти, Кто жив и кто остыл. А я, сказать по совести, Такого б не простил.
ТЫ НЕ ВЕЧЕН...
Мы живем на краю эпохи. Жизнь - река, где круты пороги. Жизнь - разбег перед дальним прыжком. Разгоняйся смелей, Разгоняйся сильней, Чтоб не падать в поток кувырком.
Ты не вечен, но жизнь не одна. Если чаша нектаром полна, Если виден уже Рубикон, Перед словом "прощай" Не жалей, угощай, Чтоб уход твой был легким, как сон.
Ты богат или беден душой. Оглянись, позади, за рекой, Все надежды твои и мечты Остаются в цветах, Остаются в садах. Не сжигай за собою мосты.
* * *
У Христа за пазухой тепло, Хорошо, уютно и надежно. Но туда добраться тяжело. Тяжело? Да просто невозможно!
Лучше оглянись на полпути, Оцени его не только взглядом. Ты надежду ищешь впереди, А Христос идет с тобою рядом.
Возвратись к истокам бытия, Обратись к земле, как будто к Богу, И она благословит тебя, И укажет верную дорогу.
* * *
Что жизнь твоя - скупа и однобока, Когда нет места в ней для поединка, Когда под сердцем трется одиноко Трусливая расколотая льдинка.
Когда не бьется в жилах твоих кровь От поиска разумного решенья, Когда в бою не рассекают бровь И не пугает слово "пораженье".
И некуда, и незачем идти. Живи, как жил, и прозябай в униньи. Не для тебя успехи впереди. Ты не соперник, не герой отныне.
Но если вдруг нагрянет бой святой Начни без слов сражение с собой.
* * *
Эта ночь ворожила, Эта ночь колдовала, И Земля позабыла В темноте ход времен.
1 2 3 4