- Красиво? - спрашивает Туся.
- Очень!
Туся уносит к себе настольное зеркало.
Роза уносит к себе фотографию Тусиной мамы с гвоздикой в распущенных волосах - это когда мама была еще совсем молодая.
Туся уносит к себе фотографию Розиного папы, когда тот был краснофлотцем и носил бушлат и бескозырку.
Роза уносит градусник.
Туся - поварешку.
- Сковорода! - кричит Туся и бежит дарить сковороду.
- Кочерга!..
- Подушка!..
- Полено!..
Тут и родители подоспели.
Сначала был, как водится, шум. Потом стали ходить, вещи собирать.
Розина мама говорит Тусиной:
- Это, кажется, мой веник, но я точно не знаю. Я свой на прошлой неделе покупала, он такой еще крепкий был... А этот что-то не очень...
Тусина мама говорит Розиной:
- Простите, у нашей мясорубки ручка черная, а эта белая...
Розина мама - Тусиной:
- Это, случайно, не ваше варенье? Я понюхала - клюквой пахнет, а мы клюкву не употребляем...
Тусина мама - Розиной:
- Не попала ли к вам наша медная кастрюля?.. Ах, вот спасибо!
Розина мама - Тусиной:
- Где же наша подушка?.. Да вот она, кажется! Нет, наша полегче будет... Вот она, слава богу!
Тусина мама:
- Ради бога, нам ваша подушка ни к чему...
И все, как говорится, встало на свои места.
Я люблю вас, Мэри...
Туся любит в куклы играть.
Туся придумывает такие длинные игры с куклами, что к середине игры он забывает начало, а к концу - середину. Одна игра продолжалась, например, неделю.
Узнали про это девчонки во дворе и теперь только начнут играть в дочки-матери - кричат:
- Шурик, иди к нам скорей!
Туся бросает дела и идет играть.
У девчонок все игры похожи как две капли воды. Куклы готовят обед, ходят в магазин, нянчат других кукол, принимают гостей и потчуют друг друга пирогами из глины и песка.
Каждый день одно и то же.
В Тусиных играх куклы влюбляются, убегают из дому, стреляют из-за угла, плывут вокруг света, пишут длинные письма, ругаются, хохочут, поют и умирают...
Во время своей бурной жизни куклы теряют руки, ноги, а порой и головы.
Их хозяйки готовы мириться с этим - лишь бы игра продолжалась.
Туся нарасхват. Его зовут, когда двум влюбленным куклам надо поговорить между собой. Послушайте, как это делает Туся, и вы согласитесь, что выбор пал на него не случайно.
- Вот ваш платок, Мэри, - говорит Туся грубым голосом.
- Ах, Джон, спасибо! Где вы его нашли? - отвечает он сам себе нежно.
- В парке.
- Как вы там оказались?
- Я шел за вами следом...
- Негодник! Вы подглядывали за мной!
- Мэри, я люблю вас...
- Ах, Джон, мне дурно... Воды!
- Не бойтесь, Мэри, я не выдам вас. Никто не узнает, что вы встречались с герцогом...
- Вы добрый человек, Джон...
- Я люблю вас, Мэри!..
Тусю зовут, когда игра заходит в тупик и ее надо оттуда вывести.
Его зовут сочинить письмо или надгробную надпись, когда куклу хоронят.
И домой Тусю зовут. Он ходит с удовольствием.
У каждой квартиры свой запах.
У Ксаны и Юрки, в тридцать шестой, пахнет гороховым супом и копчеными костями. А также сухариками из булки.
У Нади - машинным маслом и бензином. Прекрасный запах!
У Веньки - нафталином, скипидаром и еще чем-то сладким.
У самого Туси - книгами, жареным луком, табаком...
У Розы - ничем. Пахнет ничем.
Нет во всем доме другой такой комнаты. Сверкает пол, стены, потолок! Из коридора в комнату ведет мохнатая дорожка, чистая-пречистая.
У Розы как-то даже неловко бегать, громко разговаривать.
У Туси - все можно. Можно стул на стол ставить. А на тот стул табуретку. А на табуретку самому залезть и прыгать оттуда на диван, прямо в бурное море.
Однажды, прыгая в бурное море, Роза уронила настольную лампу. Зеленый абажур раскололся надвое.
Роза охнула, уткнулась лицом в диван и заплакала.
Туся стоял над ней и не знал, что делать.
Он взял Розу за руку. Роза заплакала еще пуще.
Он подергал ее за рукав. Роза затопала ногами и прямо-таки заревела на весь дом.
Тогда он сел на диван и стал ждать. Он не знал, что сделал замечательное открытие: если хочешь, чтоб девчонка перестала плакать, не утешай ее. Сядь рядом и терпеливо жди.
Роза последний раз всхлипнула и замолчала. Нос у нее был красный. Губы вздрагивали.
- Что теперь делать? - сказала она. - Меня лупить будут...
- Не будут, - сказал Туся.
- Будут, - упрямо повторила Роза.
- Не бойся, - сказал Туся, - я скажу: я разбил.
А Роза опять заплакала.
Это уж совсем непонятно!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
- Не бойтесь, Мэри, я не выдам вас...
- Вы добрый человек, Джон...
Буксир "Мятежный"
Туся и Лева Тройкин стоят на берегу канала. Столетние тополя склонились над водой. И как только не падают?..
Кирпичные корпуса морского экипажа заслоняют от тополей солнце, и тополя всю свою долгую жизнь тянутся к нему.
Тополя отбрасывают тень почти на середину канала. Кажется, дай им волю, они дотянутся до того берега, где всегда солнечно, а сейчас так весело играет патефон: "Пой, Андрюша..."
В морском экипаже тихо, будто вымерло все, и сколько ни заглядывай в окна, никого не увидишь, а у главного входа - часовой с тесаком. На него можно смотреть хоть целый час, потому что ему скучно на вахте, ему даже приятно, что он кому-то интересен, хотя бы мальчишкам... А что мальчишки? Мальчишки тоже люди!
Вода в канале густая, грязная, в мазутных разводах, а на том берегу ребята стоят с удочками.
Нет-нет и вытащат уклейку. И откуда эти уклейки берутся? Может быть, из Фонтанки? А в Фонтанку из Невы приплывают, а в Неву - из залива, а в залив... из моря...
Значит, если отсюда в Фонтанку, а из Фонтанки - в Неву, а из Невы - в залив, а из залива - в море, то можно в конце концов попасть в океан!
Значит, в этой гнилой, масленой воде, покрытой тягучей пленкой, густо усыпанной тополиным пухом, значит, в этой воде есть хоть одна - хоть одна да есть! - капля океана!..
Это открытие так взволновало Тусю, что он тут же хотел поделиться с Левой Тройкиным, но спохватился: посмеется над ним Лева. Сколько раз бывало.
Лева Тройкин плюет в канал и говорит:
- Если отсюда поплыть, запросто можно в океан попасть, а?
Туся открывает рот...
Э, да что там! Кто поверит, что они враз подумали об одном и том же? Никто не поверит!
Вдоль берега привязаны и прикованы ржавыми цепями лодки, железные и деревянные, с каютами и без кают, крашеные и смоленые. "Лена", "Тамара", "Светлана", "Иван" - кургузый баркас, осевший на левый борт...
Тусе все тут удивительно и радостно до замирания сердца. Впервые в жизни он ушел так далеко от дома. Да еще с Левой Тройкиным!
- Эх, - говорит Лева, - что тут было! Шлюпки готовили к навигации, стеклом чистили, шпаклевали, красили... Я матросам помогал...
"Почему, - думает Туся, - почему одним людям все можно, а другим..."
- Эй, Гриха! - кричит Лева Тройкин на другую сторону канала. Ловится?
- Не-а! - отвечает один из рыбаков, белобрысый, в длинной майке поверх трусов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18