Даже не дав осмотреть толком все это
богатство, друзей провели через комнаты с высокими и низкими потолками, с
узкими окнами и вообще без окон, освещаемые даже днем дрожащим светом
факелов, со стенами, украшенными портретами давно умерших предков.
Уф, наконец-то они пришли.
Их привели в зал, где были удобные сиденья и низенький, уставленный
кувшинами с вином и закусками стол. Девушки предложили им присесть и
выпить. Птиц и медвежонок снова переглянулись.
Вино было отменное, закуска что надо, девушки красивые.
Эх, гуляй!
Через полчаса друзья осушили уже по третьему кубку, узнали, что
прекрасные властительницы замка сестры-близняшки, что их зовут Бланка и
Бьянка, что они не замужем и вообще не прочь... но только с благородными
путниками. Под действием вина Птиц и Медвежонок расхрабрились. Медвежонок
подсел поближе к блондинке Бьянке и стал ей нашептывать на ушко что-то
интересное. А она весело смеялась и даже не стала протестовать, когда лапа
медвежонка, как бы случайно, перекочевала с края стола на ее талию. В это
время Бланка подсела поближе к Птицу и стала ему рассказывать историю
своего рода. О том, как их великий предок граф дю Заоликан, тот самый,
которого за победы над винными погребами и дамскими подвязками прозвали
"неистовым", который в присутствии венценосного повелителя осмелился
высказать некое суждение об одной части туалета данной особы, надо
сказать, действительно небрежно застегнутой, за что и был лишен всех
орденов, медалей и владений, остановил однажды своего разгоряченного
быстрой ездой коня на крутом берегу реки, называемой местным населением,
живущим в основном ничегонеделаньем и сбиванием разными предметами груш, в
честь какого-то из местных духов - Лаурой.
Спешившись, граф подошел к самому обрыву и долго глядел на бурные
речные воды, на угрюмый лес на противоположном берегу, на изрезанное
верхушками сосен и в агонии проваливавшееся за горизонт солнце. Неожиданно
повернувшись к своим спутникам, разглядывая их недобрыми прищуренными
глазами, подкручивая начинающие седеть усы, дю Заоликан вдруг сказал:
- Здесь! Именно здесь будут возвышаться гордые стены, за которыми
взрастут мои потомки.
В подтверждение своих слов он топнул ногой. В ту же секунду кусок
берега, на котором стоял дю Заоликан, обвалился. Даже неожиданное купание
не изменило намерений графа, да и то сказать, не зря же его герб украшали
слова "Стою на своем до самой смерти". Через пару лет на этом месте
действительно вырос замок. Воды Лауры наполнили выкопанный вокруг него
ров, и жизнь пошла своим ходом...
Птиц вынырнул из этого нежного, обволакивающего, вкрадчивого голоса.
Какие-то мысли кружились у него в голове. Ему обязательно надо было
понять, за что же мы так любим женщин? И не важно, как они выглядят. В
роскошном открывающем точеные плечи платье или же они покрыты перьями и
имеют прекрасную голову, с удивительно пропорциональным клювом и
чудеснейшим на свете хохолком. Главное - они женщины...
А Бланка продолжала рассказывать про то, как местные жители, узнав,
что с некоторых пор являются вассалами дю Заоликана, отнеслись к этому
известию более-менее спокойно, правда, хотели было для порядка побунтовать
и даже повесить парочку графских эмиссаров, но тут подошло время сшибать
груши, а потом появились другие заботы, а потом предпринимать что-то было
уже совершенно неприлично. Да и граф был не прост. С целью завоевания
авторитета у местных жителей он научил их гнать грушевый самогон,
пришедшийся, кстати, им по вкусу.
Так что в скором времени все устроилось, и наступила так называемая
мирная жизнь, состоящая из множества привычных занятий, как то: попойки,
охота, турниры, рождение детей, ссоры с хамами-соседями, утренние чаепития
и так далее...
В жены граф взял дочку предводителя местных жителей, чем основательно
укрепил свою власть. Свежеиспеченная графиня была молоденькая, красивая, а
на супруга глядела с обожанием. Что еще надо для образцовой графской жены?
Не прошло и десятка лет, как двор замка и все окрестные леса звенели и
стонали от криков и неисчислимых проказ сыновей неукротимого дю
Заоликана...
Чувство опасности.
Птиц с усилием вырвался из плена медового голоса Бланки и посмотрел
на медвежонка, со странной улыбкой пытавшегося расстегнуть корсаж задорно
хихикавшей и делавшей вид, что сопротивляется, Бьянки.
- Господи, а я-то!..
Птиц неожиданно обнаружил, что его собственные руки уже некоторое
время довольно забавным образом блуждают в вырезе платья Бланки. Он
испугался. Это было очень, очень странно. Птиц хотел вскочить, что-то
сделать, но тут Бланка погладила его руку и, расстегнув верхнюю пуговицу
своего корсажа, чтобы ему было удобнее, стала рассказывать дальше историю
своих предков, пировавших и воевавших в полной уверенности, что все это
будет вечно, по крайней мере пока мышь, в которую могущественный Ма-Хо-Ка
превратил злого бога Рдуна, не перегрызет яшмовый столб, на котором
покоится небо.
Чувствуя, что снова проваливается в розовый сироп ее голоса, Птиц
хотел было вспомнить что-то важное, но не успел... А Бланка повысила голос
и стала рассказывать о том, как девятый граф дю Заоликан по кличке
Хромоногий, налакавшись грушевого самогона, проиграл своему соседу в
нормандский пикет ползамка. Казалось, тут и пришел конец славному роду дю
Заоликанов, так как гнусный сосед являлся за своей половиной замка чуть ли
не каждую неделю и уже стал грозить судебным разбирательством. Но, к
счастью, Хромоногий, вернувшись с ночной ловли раков, слег и в одночасье
умер. К власти пришел его сын, десятый граф дю Заоликан по прозвищу
Куриный огузок. Это был суровый властитель. Он немедленно заявил, что за
долги папаши он не в ответе, а если настырный сосед не прекратит своих
смехотворных поползновений, то пустить ему "красного петуха" - плевое
дело. Сосед подумал-подумал, прикинул, что Куриный огузок выполнить свою
угрозу вполне способен, да и отступился. И правильно сделал...
- Конечно!
Птиц резко встал и, словно пытаясь взлетать, взмахнул руками.
- Все, я сказал - все!
Он увидел медвежонка, который, оторвавшись от Бьянки, ошарашенно
крутил головой. На мордочке у него было написано удивление.
А Птиц вдруг понял, что им нужно бежать. Потому, что тут опасно. В
чем кроется опасность, Птиц не хотел знать. Но он был уверен, что бежать
нужно немедленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
богатство, друзей провели через комнаты с высокими и низкими потолками, с
узкими окнами и вообще без окон, освещаемые даже днем дрожащим светом
факелов, со стенами, украшенными портретами давно умерших предков.
Уф, наконец-то они пришли.
Их привели в зал, где были удобные сиденья и низенький, уставленный
кувшинами с вином и закусками стол. Девушки предложили им присесть и
выпить. Птиц и медвежонок снова переглянулись.
Вино было отменное, закуска что надо, девушки красивые.
Эх, гуляй!
Через полчаса друзья осушили уже по третьему кубку, узнали, что
прекрасные властительницы замка сестры-близняшки, что их зовут Бланка и
Бьянка, что они не замужем и вообще не прочь... но только с благородными
путниками. Под действием вина Птиц и Медвежонок расхрабрились. Медвежонок
подсел поближе к блондинке Бьянке и стал ей нашептывать на ушко что-то
интересное. А она весело смеялась и даже не стала протестовать, когда лапа
медвежонка, как бы случайно, перекочевала с края стола на ее талию. В это
время Бланка подсела поближе к Птицу и стала ему рассказывать историю
своего рода. О том, как их великий предок граф дю Заоликан, тот самый,
которого за победы над винными погребами и дамскими подвязками прозвали
"неистовым", который в присутствии венценосного повелителя осмелился
высказать некое суждение об одной части туалета данной особы, надо
сказать, действительно небрежно застегнутой, за что и был лишен всех
орденов, медалей и владений, остановил однажды своего разгоряченного
быстрой ездой коня на крутом берегу реки, называемой местным населением,
живущим в основном ничегонеделаньем и сбиванием разными предметами груш, в
честь какого-то из местных духов - Лаурой.
Спешившись, граф подошел к самому обрыву и долго глядел на бурные
речные воды, на угрюмый лес на противоположном берегу, на изрезанное
верхушками сосен и в агонии проваливавшееся за горизонт солнце. Неожиданно
повернувшись к своим спутникам, разглядывая их недобрыми прищуренными
глазами, подкручивая начинающие седеть усы, дю Заоликан вдруг сказал:
- Здесь! Именно здесь будут возвышаться гордые стены, за которыми
взрастут мои потомки.
В подтверждение своих слов он топнул ногой. В ту же секунду кусок
берега, на котором стоял дю Заоликан, обвалился. Даже неожиданное купание
не изменило намерений графа, да и то сказать, не зря же его герб украшали
слова "Стою на своем до самой смерти". Через пару лет на этом месте
действительно вырос замок. Воды Лауры наполнили выкопанный вокруг него
ров, и жизнь пошла своим ходом...
Птиц вынырнул из этого нежного, обволакивающего, вкрадчивого голоса.
Какие-то мысли кружились у него в голове. Ему обязательно надо было
понять, за что же мы так любим женщин? И не важно, как они выглядят. В
роскошном открывающем точеные плечи платье или же они покрыты перьями и
имеют прекрасную голову, с удивительно пропорциональным клювом и
чудеснейшим на свете хохолком. Главное - они женщины...
А Бланка продолжала рассказывать про то, как местные жители, узнав,
что с некоторых пор являются вассалами дю Заоликана, отнеслись к этому
известию более-менее спокойно, правда, хотели было для порядка побунтовать
и даже повесить парочку графских эмиссаров, но тут подошло время сшибать
груши, а потом появились другие заботы, а потом предпринимать что-то было
уже совершенно неприлично. Да и граф был не прост. С целью завоевания
авторитета у местных жителей он научил их гнать грушевый самогон,
пришедшийся, кстати, им по вкусу.
Так что в скором времени все устроилось, и наступила так называемая
мирная жизнь, состоящая из множества привычных занятий, как то: попойки,
охота, турниры, рождение детей, ссоры с хамами-соседями, утренние чаепития
и так далее...
В жены граф взял дочку предводителя местных жителей, чем основательно
укрепил свою власть. Свежеиспеченная графиня была молоденькая, красивая, а
на супруга глядела с обожанием. Что еще надо для образцовой графской жены?
Не прошло и десятка лет, как двор замка и все окрестные леса звенели и
стонали от криков и неисчислимых проказ сыновей неукротимого дю
Заоликана...
Чувство опасности.
Птиц с усилием вырвался из плена медового голоса Бланки и посмотрел
на медвежонка, со странной улыбкой пытавшегося расстегнуть корсаж задорно
хихикавшей и делавшей вид, что сопротивляется, Бьянки.
- Господи, а я-то!..
Птиц неожиданно обнаружил, что его собственные руки уже некоторое
время довольно забавным образом блуждают в вырезе платья Бланки. Он
испугался. Это было очень, очень странно. Птиц хотел вскочить, что-то
сделать, но тут Бланка погладила его руку и, расстегнув верхнюю пуговицу
своего корсажа, чтобы ему было удобнее, стала рассказывать дальше историю
своих предков, пировавших и воевавших в полной уверенности, что все это
будет вечно, по крайней мере пока мышь, в которую могущественный Ма-Хо-Ка
превратил злого бога Рдуна, не перегрызет яшмовый столб, на котором
покоится небо.
Чувствуя, что снова проваливается в розовый сироп ее голоса, Птиц
хотел было вспомнить что-то важное, но не успел... А Бланка повысила голос
и стала рассказывать о том, как девятый граф дю Заоликан по кличке
Хромоногий, налакавшись грушевого самогона, проиграл своему соседу в
нормандский пикет ползамка. Казалось, тут и пришел конец славному роду дю
Заоликанов, так как гнусный сосед являлся за своей половиной замка чуть ли
не каждую неделю и уже стал грозить судебным разбирательством. Но, к
счастью, Хромоногий, вернувшись с ночной ловли раков, слег и в одночасье
умер. К власти пришел его сын, десятый граф дю Заоликан по прозвищу
Куриный огузок. Это был суровый властитель. Он немедленно заявил, что за
долги папаши он не в ответе, а если настырный сосед не прекратит своих
смехотворных поползновений, то пустить ему "красного петуха" - плевое
дело. Сосед подумал-подумал, прикинул, что Куриный огузок выполнить свою
угрозу вполне способен, да и отступился. И правильно сделал...
- Конечно!
Птиц резко встал и, словно пытаясь взлетать, взмахнул руками.
- Все, я сказал - все!
Он увидел медвежонка, который, оторвавшись от Бьянки, ошарашенно
крутил головой. На мордочке у него было написано удивление.
А Птиц вдруг понял, что им нужно бежать. Потому, что тут опасно. В
чем кроется опасность, Птиц не хотел знать. Но он был уверен, что бежать
нужно немедленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21