Но так или иначе, бородач был неотразим.
Неотразим - двух мнений быть не могло.
Фантастически прекрасен.
Цеся уплела три толстых куска хлеба и яичницу и, к своему изумлению, обнаружила, что по-прежнему голодна и могла бы поесть этого самого пригоревшего бигоса.
И поела.
Ее несколько беспокоило, что скажут родные по поводу такого необычного аппетита, однако никто на нее не обращал внимания, поскольку мама в это время демонстрировала сидящим за столом маленькую бесформенную керамическую фигурку.
- Нет, ты только посмотри, Веся. И вы все посмотрите. Пpaвда прелесть?
- Очень миленькая, - рассеянно подтвердила тетя Веся, ковыряя вилкой бигос.
- Пять лет ребенку, а какой способный! - восхищалась мама. Работа с детьми во Дворце культуры была ее страстью. Примерно каждые две недели она открывала среди своих подопечных новый талант.
- А что это должно изображать? - спросила Цеся.
- - Как, ты не видишь? - единодушно возмутились обе художницы. - Это же кролик. В прыжке.
- По-моему, он больше смахивает на змею, - пробормотал дедушка, разглядывая фигурку через очки. - В прыжке.
- А почему оно зеленое? - без обиняков спросил отец.
- Нет, вы безнадежны! - со вздохом сказала мама. - Никакая это не змея. Это кролик. В прыжке.
- Ты что, зеленого кролика не видал? - поддержала маму Юлия. - Впрочем, возможно, малыш хотел цветом что-то выразить. Например, что кролик неотделим от красок луга.
Мама вздохнула.
- Боюсь, что нет, - робко призналась она. - Просто у нас другой глазури не было. Только зеленая. Отец умилился.
- Честная моя Иренка! - сказал он и поцеловал жену в лоб. - Золотце мое!
- Ты, наверно, хочешь, чтобы я заварила чай, - догадалась мама.
- Верно, а откуда ты знаешь?
- Откуда знаю, оттуда знаю. Но бежать на кухню не собираюсь. Вы забываете про мои расширенные вены. Сегодня у меня были две группы четырехлеток, а с них глаз нельзя спускать ни на секунду. Я битых два часа простояла на ногах.
- Заваривает чай самый благородный, - провозгласила Юлия. - Что же никто не встает?
- У меня подагра, - пробормотал дедушка, не отрываясь от Вольтера. - И я сед как лунь.
- Цеська, поди завари чай.
- А кто жарил яичницу?
- Ты, - признали присутствующие. - Пускай Юля заваривает.
- Чего это вы дурака валяете? - поинтересовался из своего уголка Бобик.
Малолетка дружно одернули. Решительно он слишком много стал себе позволять.
Впрочем, вряд ли Бобик в состоянии был понять, какого напряжения воли требует путешествие из столовой в кухню, в особенности когда на дворе бушует такой вихрь, что аж крыша ходуном ходит. В комнате тепло и уютно, а в кухне холодно, противно, к тому же почти всегда полно грязных тарелок, кастрюль и всяких ненужных вещей непонятного назначения. Кому захочется туда идти?
- Так уж и быть, я пойду, - сказала, неохотно вставая, Цеся.
- Звонят, - оживился Бобик. - Может, это Новаковский!
- Цеся, поди открой, - сказал дедушка.
14
Судьба стучится в двери по-разному. Порой громко, поистине драматически, а иногда тихо и коварно. В данном случае Судьба объявила о себе робким звонком.
- Привет, здрасте. Юля дома? - хором сказали стоящие за дверью художники.
- Привет, здрасте. Юля дома, - ответила Цеся.
Гости переступили порог. Их было трое. Толек и кудрявый Войтек почтительно поддерживали под руки рыжеволосую Кристину, бледную и заплаканную.
- Зови быстрей Юлю, детка, - нетерпеливо сказал Толек, после чего без лишних церемоний смело распахнул дверь в комнату девочек и втолкнул туда своих спутников.
Цеся с удивлением посмотрела им вслед: краем глаза она успела заметить, что на Кристине надето пальто, которое ей, мягко говоря, широковато, а кудрявый волочит набитый чемодан и чайник.
Сей предмет домашнего обихода напомнил Цесе о чае - коли уж мерзнуть в этой передней, так хоть не зря. И, позвав сестру, она поспешила на кухню, чтобы домочадцы могли получить причитающуюся им послеобеденную порцию теина.
Управившись со своей задачей, Цеся потащила поднос в столовую; когда, нажав локтем дверную ручку, она вошла в комнату, ей почудилось, будто она попала в самый центр циклона.
Юлия, стоя перед сплоченным фронтом прочих членов семейства, убедительно им втолковывала:
- Для вас наступила минута испытания. Сейчас мы узнаем, окончательно вы превратились в жалких мещан или кое-какие человеческие чувства еще сохранили.
- Почему она нас оскорбляет? - обращаясь к Жачеку, с упреком крикнула мама.
- Юлия, почему ты нас оскорбляешь? - спросил отец, возводя глаза к небу.
- Сейчас поймете, - заявила Юлия, грозно хмуря черные брови. - У меня в комнате находится человек, который попал в беду. Он должен некоторое время пожить у нас.
- Какой еще человек? - вскинулся Жачек.
- С моего курса. Без крыши над головой, - пояснила Юлия. - Отец малоземельный крестьянин в Жешувском воеводстве. Ну, что?
- Какого пола этот человек? - сурово спросил Жачек.
- Женского, разумеется. Какого же еще? Отец вздохнул:
- Существует еще другая возможность. Но раз девушка, пусть поживет.
- Да ведь Юля сначала говорила о какой-то молодой паре! - с тревогой напомнила мама.
- Ну конечно, ведь они муж и жена. Кристина и Войтек, - разъяснила Юлия. Положение трагическое, жить негде.
- Тоже мне невидаль! - буркнул дедушка. - Сколько их таких, молодых пар, которым негде жить, того-этого. Неужели мы каждую должны опекать?
- Не каждую, а только эту! - рявкнула Юлия. - Нам под мастерскую выделили дополнительный метраж. Вам не стыдно, что у вас излишки площади, а другим даже негде спать? Кристина ждет ребенка, и ведьма, у которой они снимали комнату, их выставила, как только это заметила.
- Положение в самом деле трагическое, - выступил Жачек в защиту гонимых. Я считаю, надо бы им как-то помочь,
- Могут они у нас жить или нет?! - угрожающе крикнула Юлия. Сразу почему-то стало тихо.
- Оба? - спросила мама слабым голосом.
- Ну, хотя бы только Кристина, - уступила Юлия. - Войтек может с кем-нибудь спать валетом в общежитии. Или у Толека. Ведь это не надолго, от силы на два-три месяца. А там как-нибудь утрясется.
- А когда этот ребенок должен родиться? - поинтересовалась мама. Юлия замялась.
- Ну, скоро... собственно, еще много времени... - сказала она с деланной беззаботностью.
- А точнее? - спросила мама, охваченная наихудшими предчувствиями.
- Точнее... не знаю, - солгала Юлия, ломая от волнения пальцы. - Мама, прошу тебя, не преувеличивай трудности.
- Я ничего не преувеличиваю, - вскипела мама. - Мне только хотелось бы знать, кто будет спать на раскладушке.
- Я буду спать на раскладушке, - твердо заявила Юлия. После этого заверения Цеся решила, что ей пора выступить в роли миротворца.
- А вот и чаек!.. - радостно воскликнула она.
Появление чая всегда действовало на семейство Жак успокаивающе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50