Но перепуганная Муха не слышала его зова.
- Нет ничего, это собака была, - сказал нерусский голос в камышах. Напрасно стрелял, народ будил.
- Кто же знал, что собака, - сказал другой голос, - МОР и человек быть.
Андронов крепко сжал поводья. Малейший шорох, стук копыта, звон стремени, дыхание коня - все могло его выдать.
"Вовремя, однако, запищала, - думал он про Муху, - выручила меня все-таки. И где только она спряталась, не найти мне ее теперь".
А в камыше опять заговорили.
- Давай наших будить, - сказал один голос. - Скоро утро.
Те-то, наши, уже переправились.
- Нет, рано еще, не переправились, - сказал другой.
И стали спорить голос с голосом, переправились ли те, или нет, и не пора ли возвращаться за реку, и из разговора понял Андронов, что перед ним стоит контрабандистский дозор, охраняющий переправу главной партии с товарами. Он понял, что нужно немедленно дать знать на пост, чтобы успеть задержать главную группу.
"Эх, черт возьми эту Муху, - думал он. - Какая несообразительная собака! Другая бы накинулась сейчас на этих людей, страху бы нагнала, лошадей их вспугнула и мне бы дала возможность удрать назад!".
Тихо-тихо, сдерживая дыхание, наклонился он с седла и старался найти взглядом где-нибудь притаившуюся Муху, но было темно, и он ничего не мог различить.
"В бой вступить с ними, - продолжал думать Андронов, - невыгодно. Дело не в этих людях, а в той партии, которая контрабанду везет. Но как уйти незаметно? Подстрелят обязательно".
Но выхода не было. Не стоять же так покойником до рассвета? Решил он будь что будет! - повернуть коня назад и скакать под выстрелами.
"Авось доскачу благополучно, - подумал он, - сейчас же расскажу, в чем дело, и надо будет за той, главной партией кинуться".
И в этот самый момент Муха взвизгнула и, зажмурив глаза от страха, прыгнула из камышей прямо на контрабандистский дозор.
- Стреляй! Стой! Подожди!
- Что такое? А, черт!
Что-то, звякнув, упало, тяжело затрещал камыш.
Андронов ударил по коню, повернул его на задних ногах и понесся в сторону своей заставы. Сзади не скоро раздался вы- стрел-другой, вразнобой зашумели голоса и стихли. "Эх, хорошая собака, - подумал он теперь, - Как учил ее, так и поступила". Он чмокал губами и звал ее: "Муха, Муха!" И нагибался с седла, ища глазами по бокам лошади.
- Вот спасибо, какая собака, - ворчал он и торопил коня, чтобы сообщить на заставу о контрабандистах и успеть задержать главную партию.
А Муха, прыгнув на чужого человека, который сидел в камышах, упала с его груди на землю, подкатилась под ноги второму, задела лапами лицо еще какого-то спавшего и юркнула назад в камыши. От страха она едва бежала. Уши ее были полны шума, в глазах шли красные круги, нюх отказывался работать. Но след рыжего жеребца издавал сильный знакомый запах, и она не боялась сбиться с дороги. Она мчалась, почти не дыша. Она не знала, что ей делать в этих страшных камышах с неожиданными людьми, и она мчалась, мчалась, ничего не слыша, ничего не видя, только бы догнать жеребца, только бы догнать его и увидеть Андронова, и он все скажет, что нужно, Она не видела, что впереди, совсем уж недалеко, показались огни заставы, и не слышала идущего оттуда шума конного взвода, быстро уходившего по дороге к реке.
Если бы она остановилась и отдохнула, ее ухо, может быть, уловило бы слабый крик Андронова: "Муха! Муха!" Но она не могла остановиться, если бы и хотела. Ноги мчались сами собой, глаза вылезли на лоб, сердце потерялось в тонкой грудке, его прямо не было, и, не дыша, ничего перед собой не видя, она с размаху ударилась о невысокий камень, почти слившийся с землей. Она высоко кувыркнулась в воздухе, махая лапками, и упала уже мертвой, все порываясь встать и продолжать скачку.
Там ее утром и нашел Андронов, в десяти минутах ходьбы от своей мазанки, когда возвращался с удачного набега на главную партию,
1933 г.
ПАВЛЕНКО Петр Андреевич (1899 - 1951). Муха. Впервые опубликован отдельным изданием в 1933 году издательством "Молодая гвардия". Печатается по изданию: Павленко П. Собр. соч. Т. 3. М.: Художественная литература, 1953.

1 2 3