Хотя Розетта обладала безудержным воображением, ей не удалось подыскать подходящий предлог для знакомства со своим возлюбленным. Присущая ей скромность взяла верх над нетерпением; она решила повременить со знакомством и, выключив отопление, легла на волосяной матрас.
На следующий день Розетту разбудил не чудесный свет Звездочки, а бледный земной рассвет. Ей понадобилось некоторое время, чтобы восстановить в памяти главные события предыдущего дня: приговор королевы фей, завивку волос... Она почувствовала себя счастливой от сознания своей независимости и близости к любимому человеку.
Когда она оделась, ей пришла в голову мысль спуститься в контору гостиницы, чтобы получить интересующие ее сведения. Хозяйка встретила ее крайне любезно, и не успела Розетта раскрыть рта, как она рассказала ей о своем детстве, о жизни своего сына и смерти мужа. Но когда маленькая фея чистосердечно рассказала о причине своего пребывания в гостинице, поток слов превратился в лавину.
- Ах, так это господин Франсуа! Сударыня, вам никогда не найти более любезного и серьезного возлюбленного. К сожалению, вы приехали слишком поздно, так как нынче вечером он уезжает. Да, сударыня, нынче же вечером. Он успешно прошел последний конкурс и получил назначение в какую-то колонию. Я не могу сказать вам, в какую именно, но это где-то на юге, в тех краях, где дикари пьют человеческую кровь и в качестве музыкальных инструментов используют кости. Ведь это же колония!..
У Розетты не хватило храбрости объяснить хозяйке, что не все колонии находятся в таком плачевном состоянии. Лишь одно слово ударило ей в самое сердце - юг, то есть жара!
Тем не менее в тот же вечер фея сидела на скамье в неуютном вагоне, уносившем на юг и Франсуа. На ее коленях лежал букет фиалок, глаза горели вдохновением, длинные пальцы сжимали грубую обивку скамьи.
На следующий день Розетта взошла на борт большого корабля, на котором Франсуа отправлялся к месту своей службы. С виду она казалась беспечной молодой женщиной. Да и что значила для нее смерть, если мысли ее витали в мире вечности!
Погода была немного пасмурная, с моря дул легкий прохладный ветер. Маленькая фея стояла, опершись на перила, и чувствовала себя счастливой. Резкие запахи морского порта казались ей приятнее благоуханий страны фей. Все вокруг было прекрасно: помятые медные части корабля, старые небритые моряки, сама жизнь...
Кто из них заговорил первым? Я не знаю, то ли Розетта первой улыбнулась Франсуа, то ли Франсуа предложил ей сигарету или расставил для нее шезлонг, но так или иначе вечером молодые люди беседовали в окружении моря и звезд, словно они были знакомы всегда. На юге поднялась Звездочка, от которой исходил небывало яркий свет, но до Розетты, которая видела только глаза своего друга, не дошли сигналы ее далеких подруг.
Феям не дано изведать блаженство подобной ночи. Молодые люди, убаюканные ласковым плеском волн, оставались до рассвета вдвоем на палубе. Когда в небе занялась заря, Франсуа прервал очарование, сказав:
- Вам же холодно, у вас замерзли руки, пора вернуться в каюту.
- Мне никогда не бывает холодно,- живо ответила Розетта,- я боюсь только жары. Франсуа рассмеялся:
- Тогда вам необходимо сойти в ближайшем же порту и сесть на корабль, идущий в северном направлении: ведь мы плывем в страны, где на солнцепеке можно за несколько минут приготовить яичницу.
- Скажите, а вам так необходимо ехать туда? - спросила Розетта после некоторого молчания.
- Разумеется. Для мужчины нет ничего важнее служебной деятельности. Некоторые терпят в колониях неудачу или погибают - тем хуже для них,- но у меня здоровое сердце и крепкие нервы.
- А не кажется ли вам, что лучше умереть от любви, чем от укуса змеи, заболевания печени или трех десятков лет пребывания в конторе?
- У вас странные мысли, дорогая,- удивился Франсуа, но, взглянув на ее прелестное юное личико, тихо добавил: - А разве нельзя любить, не умирая?
Она ничего не сказала в ответ.
В этот день королева фей по просьбе феи Иоланды созвала новое заседание совета.
- Милостивая государыня и вы, сестры,- заявила фея Иоланда после открытия заседания - я знаю, что нельзя безнаказанно нарушать наш закон, но всем нам, за исключением злой феи Карабоссы, доступно сострадание. Потому-то я решила обжаловать дело нашей маленькой Розетты. Все вы понимаете, что ее ждет гибель. Неужели мы ничего не сделаем, чтобы спасти ее?
- Дитя мое,- ответила королева,- теперь Розетта находится вне пределов нашей власти. Если же наш гнев падет на возлюбленного Розетты, ее гибель еще неизбежнее. К чему избавлять ее от участи, которую она сама свободно избрала? Она же счастлива.
- Милостивая государыня,- продолжала Иоланда,- изгоните из сердца Розетты эту любовь или сверните корабль с его пути.
- Нет,- сказала королева,- мы не станем больше вмешиваться в земные дела.
И феи присоединились к ее мнению.
Франсуа целыми днями сидел один на палубе, погруженный в неведомые мечты. Розетта выходила из своей каюты только вечерами. Тогда жизнь приобретала для него новый смысл. Он строил планы на будущее, которые всегда одобрялись его подругой без всяких поправок. Франсуа рассказывал ей о своем прошлом, о старой матери, о слегка глуховатой тетке, о селении, в котором он родился и где был всеобщим любимцем. Его удивляло, что она не рассказывает ему ничего о себе, не показывает своих фотографий. Казалось, ей были известны все страны мира, но ни одной из них она не знала лучше остальных; может быть, исключение составлял большой город, в котором он учился. Он догадывался о существовании какой-то тайны. Но мог ли серьезный, благовоспитанный чиновник угадать истину?
Через несколько дней Франсуа заметил, что Розетта изменилась: она похудела, глаза ее впали, голос стал дрожащим, взгляд - тревожным. Розетта успокоила его:
- Это пустяки, Франсуа, мне надо просто привыкнуть к жаре.
Считая, что Розетта ведет себя легкомысленно, он хотел помешать ей поглощать слишком много мороженого и щербета и посоветовал перейти на горячий чай, но она удивительно бурно воспротивилась этому.
На седьмой день плавания с Розеттой произошел обморок, но она запретила звать судового врача. Ближайшая остановка предполагалась не раньше, чем через неделю, а отклониться от маршрута ради больной пассажирки капитан не согласился.
- Раз уж она не хочет видеть доктора,- проворчал он,- пусть заботится о себе сама.
Франсуа был в отчаянии, чувствуя себя бессильным перед этим странным заболеванием. На девятый день к нему вернулась надежда: случилась сильная буря, стало прохладнее, и Розетта ожила. Она поднялась на палубу, прелестная и веселая. Но она настолько исхудала, что муслиновое платье болталось на ней, как на палке.
1 2 3
На следующий день Розетту разбудил не чудесный свет Звездочки, а бледный земной рассвет. Ей понадобилось некоторое время, чтобы восстановить в памяти главные события предыдущего дня: приговор королевы фей, завивку волос... Она почувствовала себя счастливой от сознания своей независимости и близости к любимому человеку.
Когда она оделась, ей пришла в голову мысль спуститься в контору гостиницы, чтобы получить интересующие ее сведения. Хозяйка встретила ее крайне любезно, и не успела Розетта раскрыть рта, как она рассказала ей о своем детстве, о жизни своего сына и смерти мужа. Но когда маленькая фея чистосердечно рассказала о причине своего пребывания в гостинице, поток слов превратился в лавину.
- Ах, так это господин Франсуа! Сударыня, вам никогда не найти более любезного и серьезного возлюбленного. К сожалению, вы приехали слишком поздно, так как нынче вечером он уезжает. Да, сударыня, нынче же вечером. Он успешно прошел последний конкурс и получил назначение в какую-то колонию. Я не могу сказать вам, в какую именно, но это где-то на юге, в тех краях, где дикари пьют человеческую кровь и в качестве музыкальных инструментов используют кости. Ведь это же колония!..
У Розетты не хватило храбрости объяснить хозяйке, что не все колонии находятся в таком плачевном состоянии. Лишь одно слово ударило ей в самое сердце - юг, то есть жара!
Тем не менее в тот же вечер фея сидела на скамье в неуютном вагоне, уносившем на юг и Франсуа. На ее коленях лежал букет фиалок, глаза горели вдохновением, длинные пальцы сжимали грубую обивку скамьи.
На следующий день Розетта взошла на борт большого корабля, на котором Франсуа отправлялся к месту своей службы. С виду она казалась беспечной молодой женщиной. Да и что значила для нее смерть, если мысли ее витали в мире вечности!
Погода была немного пасмурная, с моря дул легкий прохладный ветер. Маленькая фея стояла, опершись на перила, и чувствовала себя счастливой. Резкие запахи морского порта казались ей приятнее благоуханий страны фей. Все вокруг было прекрасно: помятые медные части корабля, старые небритые моряки, сама жизнь...
Кто из них заговорил первым? Я не знаю, то ли Розетта первой улыбнулась Франсуа, то ли Франсуа предложил ей сигарету или расставил для нее шезлонг, но так или иначе вечером молодые люди беседовали в окружении моря и звезд, словно они были знакомы всегда. На юге поднялась Звездочка, от которой исходил небывало яркий свет, но до Розетты, которая видела только глаза своего друга, не дошли сигналы ее далеких подруг.
Феям не дано изведать блаженство подобной ночи. Молодые люди, убаюканные ласковым плеском волн, оставались до рассвета вдвоем на палубе. Когда в небе занялась заря, Франсуа прервал очарование, сказав:
- Вам же холодно, у вас замерзли руки, пора вернуться в каюту.
- Мне никогда не бывает холодно,- живо ответила Розетта,- я боюсь только жары. Франсуа рассмеялся:
- Тогда вам необходимо сойти в ближайшем же порту и сесть на корабль, идущий в северном направлении: ведь мы плывем в страны, где на солнцепеке можно за несколько минут приготовить яичницу.
- Скажите, а вам так необходимо ехать туда? - спросила Розетта после некоторого молчания.
- Разумеется. Для мужчины нет ничего важнее служебной деятельности. Некоторые терпят в колониях неудачу или погибают - тем хуже для них,- но у меня здоровое сердце и крепкие нервы.
- А не кажется ли вам, что лучше умереть от любви, чем от укуса змеи, заболевания печени или трех десятков лет пребывания в конторе?
- У вас странные мысли, дорогая,- удивился Франсуа, но, взглянув на ее прелестное юное личико, тихо добавил: - А разве нельзя любить, не умирая?
Она ничего не сказала в ответ.
В этот день королева фей по просьбе феи Иоланды созвала новое заседание совета.
- Милостивая государыня и вы, сестры,- заявила фея Иоланда после открытия заседания - я знаю, что нельзя безнаказанно нарушать наш закон, но всем нам, за исключением злой феи Карабоссы, доступно сострадание. Потому-то я решила обжаловать дело нашей маленькой Розетты. Все вы понимаете, что ее ждет гибель. Неужели мы ничего не сделаем, чтобы спасти ее?
- Дитя мое,- ответила королева,- теперь Розетта находится вне пределов нашей власти. Если же наш гнев падет на возлюбленного Розетты, ее гибель еще неизбежнее. К чему избавлять ее от участи, которую она сама свободно избрала? Она же счастлива.
- Милостивая государыня,- продолжала Иоланда,- изгоните из сердца Розетты эту любовь или сверните корабль с его пути.
- Нет,- сказала королева,- мы не станем больше вмешиваться в земные дела.
И феи присоединились к ее мнению.
Франсуа целыми днями сидел один на палубе, погруженный в неведомые мечты. Розетта выходила из своей каюты только вечерами. Тогда жизнь приобретала для него новый смысл. Он строил планы на будущее, которые всегда одобрялись его подругой без всяких поправок. Франсуа рассказывал ей о своем прошлом, о старой матери, о слегка глуховатой тетке, о селении, в котором он родился и где был всеобщим любимцем. Его удивляло, что она не рассказывает ему ничего о себе, не показывает своих фотографий. Казалось, ей были известны все страны мира, но ни одной из них она не знала лучше остальных; может быть, исключение составлял большой город, в котором он учился. Он догадывался о существовании какой-то тайны. Но мог ли серьезный, благовоспитанный чиновник угадать истину?
Через несколько дней Франсуа заметил, что Розетта изменилась: она похудела, глаза ее впали, голос стал дрожащим, взгляд - тревожным. Розетта успокоила его:
- Это пустяки, Франсуа, мне надо просто привыкнуть к жаре.
Считая, что Розетта ведет себя легкомысленно, он хотел помешать ей поглощать слишком много мороженого и щербета и посоветовал перейти на горячий чай, но она удивительно бурно воспротивилась этому.
На седьмой день плавания с Розеттой произошел обморок, но она запретила звать судового врача. Ближайшая остановка предполагалась не раньше, чем через неделю, а отклониться от маршрута ради больной пассажирки капитан не согласился.
- Раз уж она не хочет видеть доктора,- проворчал он,- пусть заботится о себе сама.
Франсуа был в отчаянии, чувствуя себя бессильным перед этим странным заболеванием. На девятый день к нему вернулась надежда: случилась сильная буря, стало прохладнее, и Розетта ожила. Она поднялась на палубу, прелестная и веселая. Но она настолько исхудала, что муслиновое платье болталось на ней, как на палке.
1 2 3