В первый день такими оказались ломовой извозчик Кирилл и дворник Харитон. Турок разделался с ними с обидной легкостью. Припечатав к ковру Харитона, он даже похлопал его по животу: мол, не горюй.
На следующий вечер заработать двести рублей решил верзила Семка-мельник. Все мальчишки болели за него. Как-никак, Семка - первый городской силач.
Но Али-Махмуд, схватив шестипудового Семку за пояс, легко, словно мячик, перебросил через себя и тут же, изловчась, прижал обеими лопатками к ковру.
Зрители и ахнуть не успели, как прозвучал свисток судьи - и смущенный Семка, озадаченно почесывая затылок, вернулся на свое место.
Маленький, тщедушный Юла восторженно следил за каждым движением Али Махмуда.
"Быть бы мне таким силачом! - замирая от счастья, мечтал Юла. - Даже не таким, хоть наполовину, хоть на четверть..."
Сколько чудесного смог бы он тогда сделать! И главное, самое первое задал бы тогда жару Яшке!
Кривоносый сидел тут же, вместе со своим отцом, владельцем кондитерской, - важным, грузным, краснощеким. По груди и животу у отца к кармашку с часами змеилась толстая золотая цепь с брелоками. Яшка был в черном пиджаке из "чертовой кожи", с гладко прилизанными волосами и чинным выражением на лице. Совсем паинька. Оба они, отец и сын, дружно сосали леденцы.
Прошло несколько дней. Цирк уже собирался уезжать из города.
Рано утром Юла, захватив удочки, пошел на реку. Еще только рассветало, над водой клубился туман. Было прохладно, и Юлу в его легком пиджачке знобило.
Прыгая с камня на камень, чтобы согреться, он быстро спускался к воде. И вдруг у самой реки увидел огромную знакомую фигуру с удочкой.
Сердце у Юлы забилось часто-часто. Неужто?.. Он враз остановился, но так неловко, что камень, выскользнув из-под ног, прогромыхал в реку.
Рыбак досадливо обернулся. Красивое полное лицо, лихо загнутые усы... Конечно, это Али Махмуд! Он ничего не сказал и снова уставился на поплавок.
Юла стоял не шевелясь. Вот он - счастливый случай! Можно познакомиться с самим Али Махмудом. Только не робеть! О чем бы с ним заговорить?
Знаменитый турок сидел у моста и сосредоточенно разглядывал неподвижный, будто впаянный в реку поплавок. Юла расхрабрился.
- Здесь клевать плохо, совсем плохо, пфуй, - нарочно коверкая слова, чтобы было понятнее чужеземцу, сказал он. - Айдате, покажу место. Карош место! Рыба дерг-дерг-дерг... - Он показал рукой, как будет дергаться поплавок.
- Ну что ж, здесь и впрямь не клюет. Пойдем, мальчик, - ответил Али Махмуд, вставая.
Юла удивился: знаменитый турок свободно и чисто говорил по-русски.
Они поднялись выше по реке и расположились в давно облюбованной Юлой черной бочажине. Работа пошла. Молча таскали они из реки плотвичек, язей, окуньков, пескарей.
Обратно возвращались вместе. Али Махмуд все расспрашивал о рыбе, о монастыре, о городе. Юла отвечал кратко, - ему хотелось поговорить совсем о другом: о борьбе, о цирке. И, наконец, видя, что они уже приближаются к базару, а Али Махмуд вовсе не собирается менять тему разговора, Юла рубанул напрямик:
- А трудно стать силачом?
Али Махмуд ответил почти не задумываясь. Вероятно, не раз уже задавали ему такой вопрос:
- Это очень просто, мальчик.
- Просто? - Юла недоверчиво покосился. - Значит, и я могу?
- Можешь...
- А как?
- Очень просто, - повторил Али Махмуд. - Пятнадцать подтягиваний. Пятнадцать утром, пятнадцать вечером - вот и все. На перекладине, на суку, на дверном косяке, на воротах - на чем хочешь. Пятнадцать подтягиваний, и через год - слышишь, мальчик? - всего через год ты станешь вдвое сильнее.
- Пятнадцать подтягиваний?
- Да.
- И вдвое сильнее?
- Да.
Юла искоса поглядывал на Али Махмуда. Шутит, что ли?
Они поравнялись с кондитерской.
- Хочешь, мальчик, пирожное? - предложил Али Махмуд. - Я угощаю...
Юла отказался. Пирожное - это, конечно, неплохо, но неприятно заходить в кондитерскую Яшкиного отца.
Пошли дальше. Потом Юла сообразил, что в кондитерской мог быть и сам Кривоносый. Вот бы здорово показаться ему рядом с Али Махмудом! Яшка лопнул бы от зависти. Но они уже прошли мимо кондитерской, а просить знаменитого турка вернуться было неловко.
Приблизились к цирку.
- Ну, прощай, мальчик, - сказал Али Махмуд. - Кстати, если еще увидимся, зови меня лучше Александром Максимовичем... Итак, запомни пятнадцать... - Он махнул рукой и вошел в балаган.
Вскоре цирк уехал. А Юла еще недели две чуть не каждый день вспоминал совет Али Махмуда. Мыслимое ли дело - за год стать вдвое сильнее?
"Сбрехнул, конечно, фальшивый турок", - наконец твердо решил Юла и старался больше не думать об этом.
Шли дни. Кончилось лето. И в первый же день занятий, первого сентября, Юла, возвращаясь из школы, снова напоролся на Яшку Кривоносого.
- Гутен таг, - сказал Яшка. - Гут морген, Кай Юлий!
Его дружки захохотали.
- Чего ж ты не здороваешься, древний? - Яшка с силой провел ладонью Юле от подбородка до лба, больно задрав ему кончик носа.
Юла молчал. Злость и обида бурлили в нем. И, что самое скверное, слезы подступали к самому горлу. Только этого и не хватает: разреветься на потеху воронихинцам.
- Храбрецы! - с трудом выдавил он. - Семеро на одного!..
- Можно и один на один, - с готовностью откликнулся Яшка.
И вдруг в голове у Юлы стремительно, как кадры в кинематографе, промелькнули и цирк, и Семка-мельник, лежащий на лопатках, и могучий Али Махмуд в борцовском трико, и его удивительный совет.
- Состоялось! - сказал Юла.
- Значит, деремся? - изумился Яшка.
- Деремся!
Яшка быстро скинул пиджак, передал соседу свой потрепанный портфель.
- Стой! - яростно крикнул Юла. - Мы деремся. Один на один. Но не сейчас...
- Когда же?
- Ровно через год. Запомни: в будущем году первого сентября я тебя поколочу. Здесь же. При всех. Клянусь!
- Фьють! - Яшка захохотал, приседая и хлопая себя ладонями по толстым ляжкам.
Смеялись и его дружки.
- Ловко придумал! - крикнул один из них. - Значит, целый год тебя пальцем не тронь?! Ишь как придумал! Хитро!
- Клянусь! - снова яростно выкрикнул Юла. - Ровно через год на этом же самом месте я побью тебя, Кривоносый...
- А если не побьешь? - ехидно вклинил Яшка.
- Если не побью? - Юла лишь на мгновенье задумался. - Слушайте все! Если я не побью, пусть Яшка выкрасит мне волосы суриком, и я целую неделю слышали?! - целую неделю буду так ходить по всему городу...
Воронихинцы, пораженные, молча смотрели на Юлу.
- А в школу? - тихо спросил кто-то.
- И в школу...
- И дома?
- И дома...
- Отец выдерет...
- Пусть.
Столько злости и правдивости было в голосе Юлы, что ему поверили.
- Ладно! - с угрозой сказал Яшка. - Ровно через год. Только без всяких фиглей-миглей. Смотри, Цезарь!
- Без фиглей-миглей, - подтвердил Юла. - Ровно через год!
...Легко было сгоряча, в ярости крикнуть Яшке:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18