Скандал или драка - а
Мейси был крупным мужчиной - исключались. Он ждал момента, чтобы отомстить
по-своему. А пока наступило затишье перед бурей.
- Затем, как это часто бывает, вмешалась судьба. Мейси заболел
малярией, и настолько серьезно, что даже Тринг вынужден был разрешить жене
ухаживать за больным практически круглые сутки. Благодаря ее заботам,
Мейси поправился, но все же очень не скоро. В итоге Рона вконец
обессилела, и оба они оказались на попечении Тринга. Представился шанс! Он
даже не мог рассчитывать на такую удачу: любовники были в разлуке, а его
могущество стало беспредельным.
- Очевидно, пришло время Трингу свести счеты.
- Дожди закончились, зима миновала, в воздухе чувствовалась весна.
Всюду появилась молодая поросль. В джунглях и на территории лагеря
оживились все ползающие и прыгающие насекомые. Они были молоды, энергичны
и голодны. Это натолкнуло Тринга на мысль, которую он не замедлил
осуществить, - мысль самую дьявольскую, на какую только способен человек.
Уорик затушил сигарету и помолчал. Бесспорно, он и сам находился под
впечатлением своего рассказа. Я приготовился выслушать нечто поистине
кошмарное, но ограничился одним словом:
- Продолжайте.
- Оказывается, в Борнео водится гигантская уховертка - существо
легкое и невесомое, как паутина, длиной с хорошую гусеницу. Она питается
восковыми выделениями, которые присутствуют в некоторых цветках и
находятся глубоко внутри. Это одно из самых ужасных созданий данной
тропической зоны: она так неслышно ползает по телу, что вы ее практически
не чувствуете, и, подобно своей английской родственнице, обожает
человеческое ухо. Его ушная сера кажется ей необычайно вкусной по той
причине, что в диете человека содержится мясо.
Уорик сидел, выпрямившись, на самом краешке кресла и говорил не
спеша, подчеркивая основные места своего рассказа ритмическими ударами
кулака правой руки о ладонь левой. Было совершенно ясно, куда он клонит.
- Вы хотите сказать?.. - начал я.
- Вот именно, - заметил он, выпустив клуб табачного дыма от новой
сигареты, которую только что зажег нервными пальцами. - Вот именно. Это
была дьявольская идея. Посадить гигантскую уховертку на волосы Мейси чуть
повыше уха.
- И тогда?.. - я понимал всю глупость вопроса, но тем не менее задал
его в пустой надежде хоть как-то преодолеть овладевшее мною щекочущее
чувство ужаса.
- Ничего не предпринимать. Просто ждать, пока сработает инстинкт
этого мерзкого насекомого. Окажись уховертка в ухе Мейси, шансы на то, что
она вылезет обратно, были тысяча к одному: повернуть - невозможно,
выползти назад - тоже. Питаясь по мере своего продвижения, она проползет
внутри головы и в результате...
Картина, обрисованная Уориком, ужаснула мое воображение, притупленное
годами сухих юридических разбирательств.
- Остановитесь! - воскликнул я хриплым голосом и схватил его за руку.
- Ради Бога, ни слова больше. Я понял. Господи, да этот Тринг настоящий
изверг!
Уорик посмотрел на меня, и я заметил, как он сам побледнел.
- Был, - произнес он многозначительно. - Может быть, вы правы, и он в
самом деле был извергом. Но не забывайте: Мейси украл жену.
- Обречь на такую пытку! Он сознательно придумал истязание, которое
сведет человека с ума. Уорик, этому нет оправдания!
Он взглянул на меня и медленно развел руками.
- Может быть, вы правы. Я тоже думаю, что он перестарался. Но вы еще
не дослушали до конца.
Я закрыл глаза и в голове моей мелькнула мысль: что если под
каким-нибудь предлогом удрать от Уорика? Но, несмотря на страх,
любопытство взяло верх.
- Давайте дальше, - я откинулся на спинку кресла, закрыв глаза и сжав
руки. Мне представилось, что уховертка потихоньку день за днем ползет в
моей собственной голове, съедая мой мозг, и невольно стиснул зубы от
воображаемой боли.
Уорик не спешил.
- Я уже рассказывал вам, - сказал он, - что Рона была вынуждена
ухаживать за Мейси, когда он стал получше, но все еще был слаб, Тринг все
равно настаивал, чтобы она присматривала за ним, хотя сам стал появляться
у больного значительно чаще.
- Как-то за полдень Рона была одна с Мейси в его бунгало;
мальчик-слуга куда-то ушел. Рона сидела на веранде, а Мейси спал.
Надвигались сумерки. Вокруг сновали летучие мыши. Летающие лисицы,
отягощенные фруктами, возвращались в свои норы. По полу бегали неизбежные
в тропиках крысы. Свет еще не включили. Это был зловещий сумеречный час.
Рона уронила шитье и пыталась подавить слезы. Внезапно из спальни донесся
крик:
- Моя голова! Ухо! О Боже! Мое ухо! О Боже! Какая боль!
- Началось!
Уховертка забралась внутрь. Рона влетела в комнату. Конечно, ничего
не было видно. Затем на какое-то время Мейси успокоился, потому что
уховертка затихала, она или засыпала или была сыта. Потом мерзкое существо
начинало шевелиться или кормиться вновь, и Мейси снова кричал от боли.
- Так продолжалось день за днем. То боль, то облегчение от нее.
Каждый день для Мейси и Роны стал адом мучительного ожидания, вечного
ожидания боли, которая ползла и ползла, извивалась и вертелась, и
двигалась медленно, очень медленно через мозги Мейси.
Уорик молчал так долго, что я невольно открыл глаза. Лицо его было
мертвенно бледным. К счастью, своего собственного лица я не видел.
- А Тринг?
- Часто заходил, выражал притворное сочувствие и давал Мейси
наркотики - Рона впоследствии обнаружила, что эта была просто подкрашенная
водичка. Настаивал, чтобы Мейси для лечения перенесли на побережье,
прекрасно осознавая, что тот был слишком слаб и измотан и о малейшем
перенапряжении не могло быть и речи. И когда Мейси превратился в настоящую
развалину, уничтоженную как духовно, так и телесно, с пустыми
затравленными глазами, дергающимися пальцами и немощной плотью - уховертка
вылезла через другое ухо.
- Случилось так, что при этом присутствовали Тринг и Рона. Должно
быть, Мейси испытывал невыносимую боль, за которой последовало легкое
облегчение. Потом, почувствовав, как что-то щекочет его щеку, он поднял
руку, чтобы почесаться. И тут его пальцы наткнулись на тонкие волоски
уховертки. Инстинкт сделал все остальное. Смекаете?
Язык мой слишком пересох. Вместо ответа я кивнул, и Уорик продолжил
рассказ.
- Естественно он захотел посмотреть, что же у него в руках. И сразу
все понял. Даже Рона не сомневалась. То там, то здесь на волосках
уховертки отчетливо виднелись кровь вперемешку с серой и серым веществом.
1 2 3
Мейси был крупным мужчиной - исключались. Он ждал момента, чтобы отомстить
по-своему. А пока наступило затишье перед бурей.
- Затем, как это часто бывает, вмешалась судьба. Мейси заболел
малярией, и настолько серьезно, что даже Тринг вынужден был разрешить жене
ухаживать за больным практически круглые сутки. Благодаря ее заботам,
Мейси поправился, но все же очень не скоро. В итоге Рона вконец
обессилела, и оба они оказались на попечении Тринга. Представился шанс! Он
даже не мог рассчитывать на такую удачу: любовники были в разлуке, а его
могущество стало беспредельным.
- Очевидно, пришло время Трингу свести счеты.
- Дожди закончились, зима миновала, в воздухе чувствовалась весна.
Всюду появилась молодая поросль. В джунглях и на территории лагеря
оживились все ползающие и прыгающие насекомые. Они были молоды, энергичны
и голодны. Это натолкнуло Тринга на мысль, которую он не замедлил
осуществить, - мысль самую дьявольскую, на какую только способен человек.
Уорик затушил сигарету и помолчал. Бесспорно, он и сам находился под
впечатлением своего рассказа. Я приготовился выслушать нечто поистине
кошмарное, но ограничился одним словом:
- Продолжайте.
- Оказывается, в Борнео водится гигантская уховертка - существо
легкое и невесомое, как паутина, длиной с хорошую гусеницу. Она питается
восковыми выделениями, которые присутствуют в некоторых цветках и
находятся глубоко внутри. Это одно из самых ужасных созданий данной
тропической зоны: она так неслышно ползает по телу, что вы ее практически
не чувствуете, и, подобно своей английской родственнице, обожает
человеческое ухо. Его ушная сера кажется ей необычайно вкусной по той
причине, что в диете человека содержится мясо.
Уорик сидел, выпрямившись, на самом краешке кресла и говорил не
спеша, подчеркивая основные места своего рассказа ритмическими ударами
кулака правой руки о ладонь левой. Было совершенно ясно, куда он клонит.
- Вы хотите сказать?.. - начал я.
- Вот именно, - заметил он, выпустив клуб табачного дыма от новой
сигареты, которую только что зажег нервными пальцами. - Вот именно. Это
была дьявольская идея. Посадить гигантскую уховертку на волосы Мейси чуть
повыше уха.
- И тогда?.. - я понимал всю глупость вопроса, но тем не менее задал
его в пустой надежде хоть как-то преодолеть овладевшее мною щекочущее
чувство ужаса.
- Ничего не предпринимать. Просто ждать, пока сработает инстинкт
этого мерзкого насекомого. Окажись уховертка в ухе Мейси, шансы на то, что
она вылезет обратно, были тысяча к одному: повернуть - невозможно,
выползти назад - тоже. Питаясь по мере своего продвижения, она проползет
внутри головы и в результате...
Картина, обрисованная Уориком, ужаснула мое воображение, притупленное
годами сухих юридических разбирательств.
- Остановитесь! - воскликнул я хриплым голосом и схватил его за руку.
- Ради Бога, ни слова больше. Я понял. Господи, да этот Тринг настоящий
изверг!
Уорик посмотрел на меня, и я заметил, как он сам побледнел.
- Был, - произнес он многозначительно. - Может быть, вы правы, и он в
самом деле был извергом. Но не забывайте: Мейси украл жену.
- Обречь на такую пытку! Он сознательно придумал истязание, которое
сведет человека с ума. Уорик, этому нет оправдания!
Он взглянул на меня и медленно развел руками.
- Может быть, вы правы. Я тоже думаю, что он перестарался. Но вы еще
не дослушали до конца.
Я закрыл глаза и в голове моей мелькнула мысль: что если под
каким-нибудь предлогом удрать от Уорика? Но, несмотря на страх,
любопытство взяло верх.
- Давайте дальше, - я откинулся на спинку кресла, закрыв глаза и сжав
руки. Мне представилось, что уховертка потихоньку день за днем ползет в
моей собственной голове, съедая мой мозг, и невольно стиснул зубы от
воображаемой боли.
Уорик не спешил.
- Я уже рассказывал вам, - сказал он, - что Рона была вынуждена
ухаживать за Мейси, когда он стал получше, но все еще был слаб, Тринг все
равно настаивал, чтобы она присматривала за ним, хотя сам стал появляться
у больного значительно чаще.
- Как-то за полдень Рона была одна с Мейси в его бунгало;
мальчик-слуга куда-то ушел. Рона сидела на веранде, а Мейси спал.
Надвигались сумерки. Вокруг сновали летучие мыши. Летающие лисицы,
отягощенные фруктами, возвращались в свои норы. По полу бегали неизбежные
в тропиках крысы. Свет еще не включили. Это был зловещий сумеречный час.
Рона уронила шитье и пыталась подавить слезы. Внезапно из спальни донесся
крик:
- Моя голова! Ухо! О Боже! Мое ухо! О Боже! Какая боль!
- Началось!
Уховертка забралась внутрь. Рона влетела в комнату. Конечно, ничего
не было видно. Затем на какое-то время Мейси успокоился, потому что
уховертка затихала, она или засыпала или была сыта. Потом мерзкое существо
начинало шевелиться или кормиться вновь, и Мейси снова кричал от боли.
- Так продолжалось день за днем. То боль, то облегчение от нее.
Каждый день для Мейси и Роны стал адом мучительного ожидания, вечного
ожидания боли, которая ползла и ползла, извивалась и вертелась, и
двигалась медленно, очень медленно через мозги Мейси.
Уорик молчал так долго, что я невольно открыл глаза. Лицо его было
мертвенно бледным. К счастью, своего собственного лица я не видел.
- А Тринг?
- Часто заходил, выражал притворное сочувствие и давал Мейси
наркотики - Рона впоследствии обнаружила, что эта была просто подкрашенная
водичка. Настаивал, чтобы Мейси для лечения перенесли на побережье,
прекрасно осознавая, что тот был слишком слаб и измотан и о малейшем
перенапряжении не могло быть и речи. И когда Мейси превратился в настоящую
развалину, уничтоженную как духовно, так и телесно, с пустыми
затравленными глазами, дергающимися пальцами и немощной плотью - уховертка
вылезла через другое ухо.
- Случилось так, что при этом присутствовали Тринг и Рона. Должно
быть, Мейси испытывал невыносимую боль, за которой последовало легкое
облегчение. Потом, почувствовав, как что-то щекочет его щеку, он поднял
руку, чтобы почесаться. И тут его пальцы наткнулись на тонкие волоски
уховертки. Инстинкт сделал все остальное. Смекаете?
Язык мой слишком пересох. Вместо ответа я кивнул, и Уорик продолжил
рассказ.
- Естественно он захотел посмотреть, что же у него в руках. И сразу
все понял. Даже Рона не сомневалась. То там, то здесь на волосках
уховертки отчетливо виднелись кровь вперемешку с серой и серым веществом.
1 2 3